Основы человечности для чайников

— И как отсюда выйти?

— Без меня — никак.

— А войти?

— Аналогично.

— Почему? Ты же только что сказал, что боггарт может жрать людей просто так, обычным способом? Обычным для него. То есть если я найду его физическую оболочку, того самого условно-бестелесного духа, и он меня сожрёт — я спокойно окажусь внутри без твоей помощи.

— Сперва найди. Это во-первых. А во-вторых, когда тебя жрут — это вообще-то больно. Ну, если ты вдруг не в курсе.

— А ты откуда знаешь? На собственном опыте проверил?

— Крайне приятно иметь дело с умным человеком, но иногда утомительно. Давай ты в следующий раз список вопросов заранее сочинишь и в письменном виде принесёшь, а не будешь постоянно новые на меня вываливать?

— Можно подумать, я виновата, что они постоянно появляются. Объяснял бы нормально и подробно — я бы не спрашивала.

Людвиг, кажется, всерьёз задумался над этим предложением.

По крайней мере, некоторое время он молчал, прикрыв глаза и машинально вытягивая из свитера очередной обрывок нитки. Потом недовольно вздохнул, помассировал больную ногу (при этом наконец-то отпустив Ксюхино плечо) и веско произнёс:

— Перебьёшься.

Вот и как с ним разговаривать, спрашивается?

Да ни один нормальный человек, если у него есть хоть капелька самоуважения, не станет помогать этому придурку даже за очень большие деньги. Как минимум потому, что в существование этих денег сначала поверить надо, а Людвиг делает всё для того, чтобы верить ему не хотелось. Ни в финансовом вопросе, ни в любом другом.

Ну что ему стоило с самого начала побыть вежливым и галантным? Познакомиться по-человечески, а не подкрадываться со спины? Пообщаться на тихой лавочке, а не в желудке неведомой нечисти, питающейся страхами?

Разыграть красивый и достоверный спектакль, а не устраивать для новой знакомой персональную комнату ужаса и не нести потом какой-то бессвязный полусказочный бред, сбиваясь с третьего лица на первое.

В общем, Людвигу стоило бы как-то постараться не быть таким же недотёпой, как сама Ксюха.

— Объясняй, что надо делать, — буркнула она, не давая себе шанса передумать.

А что ещё оставалось?

Глава 3. Пойди туда, не знаю куда

В Доме связь не ловила, но стоило вернуться в привычную реальность — и телефон завалило уведомлениями: пропущенные вызовы, несколько эсэмэсок и ворох сообщений во всех мессенджерах, до которых бабушка успела дотянуться. Ну, то есть почти во всех существующих мессенджерах, кроме разве что лички тик-тока и твиттера.

По содержанию все сообщения были примерно одинаковыми: требовали немедленно явиться домой, иначе небо упадёт на землю, океаны выйдут из берегов, кровавый дождь прольётся над калмыцкими степями, а одна дурная девчонка останется без ужина.

В реальность угрозы Ксюха не поверила, потому что утром в холодильнике стояла целая кастрюля макарон и полная сковорода котлет, нажаренных про запас. Собственно, Ксюхой и нажаренных. И вся эта куча еды чисто физически не могла никуда деться, если только бабушка её в порыве чувств не выкинула. А она бы не выкинула. На котлеты у неё рука не поднялась бы.

На внучку бы поднялась, а на котлеты — нет.

И съесть бы она всё не успела.

Так что отсутствие ужина никому не грозило. А вот полчаса скандала — вполне. Скандалить бабушка любила и подходила к делу вдохновенно, с полной самоотдачей, особенно если на работе день не сложился.

Да, она работала. Причём начальницей отдела, так что дни у неё не задавались частенько.

Почему-то когда Ксюха говорила, что живёт с бабушкой, все сразу представляли сморщенную старушку в платочке и с палочкой, которая еле сводит концы с концами и не может справиться с непутёвой внучкой.

Иногда Ксюха думала, что лучше бы эти фантазии оказались правдой. Пусть бы они действительно экономили каждый рубль и перебивались с картошки на макароны, пусть бы никуда не ездили в отпуск и всё лето торчали в городе или горбатились на даче, пусть бы вместо смартфона был старенький кнопочный мобильник… В общем, пусть бы жили как придётся, только чтобы дом был действительно домом, а бабушка — действительно бабушкой.

Ну, в смысле, нормальной бабушкой.

Стереотипной.

А не такой, как на самом деле.

Телефон пискнул, высветил на экране новое уведомление: бабушка наконец-то добралась до твиттера и выкатила в личку ворох злобных смайликов и лаконичное «Немедленно домой». Видимо, вдохновение на новые угрозы закончилось, а повторяться не хотелось.

Ксюха вздохнула и обречённо ответила: «Уже иду». Хотела ещё добавить «Я всё объясню», но не стала.

Толку-то?

Всё равно никто её оправдания слушать не будет, это она знала совершенно точно.

И не ошиблась.

В этот раз бабушка решила высказаться, как только внучка переступила порог:

— Ноутбук больше не увидишь.

— Он мне для учёбы нужен. — Ксюха хотела по привычке зашвырнуть кеды в угол, но решила не нагнетать и без того напряжённую обстановку и аккуратно поставила их в шкаф.

— Для учёбы можешь пользоваться моим компьютером.

— Там пароль.

— При мне. И так, чтобы я видела монитор.

— Да ты иногда дома не появляешься целыми днями! А если мне доклад какой-нибудь срочный зададут?

— В библиотеку сходишь, не развалишься. Или поищешь всё, что нужно, с телефона, и перепишешь от руки. Может, хоть почерк получше станет.

Ксюха открыла рот, чтобы возразить, что некоторые учителя ругаются на рукописные рефераты, — и закрыла.

Это был тот случай, когда лучше промолчать. Не говорить про школьные требования, любовно настроенные под себя программы, сохранённые статьи, скачанные киношки, игры и картинки. Оплакать это всё можно потом, а сейчас лучше запихать обиду поглубже и стерпеть — и есть небольшой шанс, что тогда экзекуция закончится побыстрее.

Пока что бабушка даже не орала. Просто стояла посреди коридора, мешая пройти дальше. Значит, разговор ещё не окончен, претензии ещё не высказаны и Ксюха ещё не прощена.

Впрочем, прощение ей, кажется, вообще никогда не светит. Она виновата по умолчанию. Просто по факту рождения. Практически первородный грех.

— Что молчишь? Язык проглотила? — прикрикнула бабушка. — И смотри на меня, когда я с тобой разговариваю.

Ксюха посмотрела.

Смотреть на бабушку ей, в общем-то, нравилось. Ну, в нормальной ситуации. Вне скандалов.