Особняк со странностями

— Дедко, хатник, хлевник, запечник, — стал перечислять лохматый, загибая покрученные в суставах пальцы. — Домовой…

— Домовой? — опомнилась я.

— Да, госпожа, — счастливо закивал он, вновь сверкая белоснежным оскалом. — Домовой я.

— Так это вы мою посуду таскали?

— Нет, не мы. Я один, госпожа, — еще шире улыбнулся лохматый. — И посуду, и постельное белье менял, и вещи в шкафу складывал, да убирался всюду чуток.

И чему только радуется?

— А зачем?

— Ну а как же иначе? — пожал широкими плечами он. — Убираюсь я, присматриваю за хозяйством, помогаю, госпожа. На что ладен, тем и служу.

Прищурившись, я натянула одеяло до подбородка.

— А здесь что делае…те? Посуды грязной нет. Помогать нечем. Да я и не просила.

Домовой сцепил пальцы в замок, устроив руки-лапы на коленях. Выпрямил спину, состроил прискорбное выражение лица, точно провинившийся школьник перед учителем:

— Госпожа не просила, я сам решил приглядеть за ней.

— За кем?

Когда страх улегся и растерянность от внезапности прошла, проснулось любопытство.

Сейчас я могла точно сказать, что домовой не выглядел устрашающе. Просто спросонья воображение разыгралось.

Да, лохматик был почти полностью покрыт темной шерстью, кроме лица и рук от запястий до кончиков пальцев с заостренными когтями. Из одежды на нем оказались просторные, коричневые шорты до колен и такого же цвета рубаха. Непримечательные и, судя по виду, удобные для работы вещи.

Лицо же выглядело совершенно обычно, по-человечески, если не заострять внимания на огромных, ярко-желтых глазах с вертикальным зрачком, наборе клыков и кошачьих ушках. Внутреннее чутье мне почему-то подсказывало, если домовой повернется спиной, то вполне возможно я увижу еще и… хвост.

Враждебности от существа не чувствовалось. Наоборот, в глазах, казалось, горела искренняя забота на грани обожания, даже стыдливость. И я расслабилась.

Оказалось, рано.

— Так за вами же, госпожа, — огорошил меня ответом этот лохматый чудик. — Не гневайтесь за своеволие. Не мог иначе.

Домовой резво вскочил со стула, чуть его не опрокинув. С ростом я не ошиблась, когда увидела лохматого впервые в коридоре. Действительно был с пятилетнего ребенка и точно совсем немногим больше метра.

— И так не отвел беду от вас! — запричитал он, ухватившись за мою руку и проникновенно заглядывая в лицо. — Никогда себе не прощу!

— Вы меня с кем-то путаете, — пискнула я, пытаясь освободить так рьяно приватизированную конечность.

Не получилось. Домовой держал хоть и бережно, точно боялся навредить, но крепко. И где только столько силы в таком тельце пряталось?

— А вам к другой госпоже не надо?! — бросив попытки прервать затянувшееся «рукопожатие», я решила взять лохматого на хитрость.

Мало ли, что за странность всех женщин называть так… дико!

— Так нет другой, — недоуменно моргнул чудик. — Один господин, одна — госпожа.

Час от часу не легче!

— А господин кто? — на всякий случай решила уточнить я, уже догадываясь об ответе.

— Знамо кто, — улыбнулся домовой. — Егор Владимирович, хозяин нашенский.

— А госпожа, значит, я?

Чудик радостно кивнул.

— И по какому праву?

Домой подзавис. Иначе это растерянное выражение лица, полуоткрытый рот и немой вопрос в глазах объяснить не получалось.

— Как выбрали госпожу? — решила перефразировать предыдущий вопрос. — Ею же может стать любая? Какие критерии отбора?

— Одна госпожа и один господин, иначе никак, — серьезным тоном повторил он мне. — Долго ждали госпожу, намаялись с хозяином. Думали, не дождемся. Но госпожа пришла, — принялся поглаживать мою ладонь домовой. — И теперь все наладится.

— А для чего нужна госпожа? — чувствуя неладное прошептала я.

Домовой передернул плечами.

— Для хозяина, для дома, — как само собой разумеющееся сказал он.

Это что получается… меня нечисть в хозяйки записала?!

Мало того, что из-за подобострастного взгляда домового было не по себе, так и чувство дежавю посетило. Точно случалось со мной подобное уже раньше, и звание госпожи звучало привычно для уха…

Непонятно что творится!

Егора спрашивать об этом смысла не было, все равно не расскажет. Да и совсем не факт, что он сам в курсе подобных званий от домового.

Пока же нечисть особо не требовала никаких свершений от «госпожи», лишь уборкой занималась и присмотром, то я не видела смысла паниковать. Может, такое положение вещей еще и полезным будет!

Недаром же мама в детстве читала мне волшебные истории, где главным помощником был… именно домовой!

— Ой, мама, — выдохнула вслух я, когда голову вдруг посетила неожиданная обличительная мысль.

Свободной рукой пошарила на прикроватной тумбочке, но искомое не нашла.

— Вы… ты случайно не знаешь, где мой телефон? — кусая нижнюю губу от волнения, чуть ли не шепотом обратилась к домовому я.

— Как не знать! — воодушевился тот. — Здесь он, совсем рядышком. Господин убрал, чтобы ничто не потревожило сон госпожи. Принести?

— Ага, — рассеяно кивнула, борясь с противоречивыми чувствами.

Домовой резво метнулся к ванной комнате. Проследив за ним взглядом, я действительно заметила… хвост! Как и предполагала ранее! Пушистый, в белую полосочку и довольно длинный, до лодыжек, сейчас подрагивающий, словно от нетерпения.

Но не это чуть не довело меня до истерики, а то, что домовые, оказывается, не особо жалуют двери. Вместо того чтобы войти в ванную комнату по-людски, лохматый просто прошел сквозь стену! Как ни в чем ни бывало! Точно и нет преград для него!

За то теперь стало понятно, как этот чудик беспрепятственно проникал в мою комнату!

Довольно скоро управившись с поиском, домовой, сияя, как натертый до блеска самовар, принес мне мобильник. Вернувшись опять-таки через стену.

— Так пастень я, — улыбаясь, закивал он, видимо, правильно расценив мою реакцию. — Пастень, госпожа.

— С-спасибо.

Справившись с удивлением и успокоив дыхание, я набрала выученный на память номер.

Как бы ни готовилась заранее к разговору, а избавиться от эмоций не удалось. Не в пример моей идеальной родительницы, что поприветствовала меня таким ледяным тоном, которым впору было замораживать реки в лед.