Особняк со странностями

— А Кузя где?

— Старый хрыч этот? Известно где, — хмыкнул Фефа. — Где и пристало быть таким, как он. В кладовке.

— А можно…

— Не положено!

Столкнувшись с мрачной решимостью, что преобразила морду ящера точно в каменную, я оробела, но попытку вернуть помощника, с которым чувствовала себя уверенно, не откинула.

— Пожалуйста?

Фефа вздохнул. Громко, с надрывом и как-то больно трагически.

— Только ради спокойствия дамы, — сдался он. — А то ведь вконец замучаешь меня своими: «А где? А как? А почему? А можно?».

Не успела я обрадоваться и поблагодарить ящера, как в трех метрах от нас прямо на горчичную мозаику, которой еще недавно восхищалась, свалился Кузя. Растрепанный, встревоженный, с глазищами на выкате. Следом за ним шумно приземлились ведро, швабра и несколько тряпок. Последние, к слову, появились совершенно бесшумно, накрыв голову домового, словно покрывало.

— Злыдней мне в печень! — взвился на ноги Кузя, срывая тряпки. — Орденское хранилище!

— Чай не кладовая, да! — ехидненько так протянул ящер.

Домовой побледнел. Насупился.

— Катерина, — грозно пробасил он. — Немедленно сбрось с себя горгулью! Еще заразу подхватишь!

Фефа задохнулся возмущением. Повернув голову, я смогла воочию наблюдать, как гнев преображает черты существа. Казалось, еще чуть-чуть и огонь повалит из его ноздрей, а глаза по-настоящему начнут метать молнии, мгновенно умертвляя все раздражители.

— Горгулий! — скрипнул зубами ящер, нетерпеливо прохаживаясь по моим плечам, точно собрался протоптать себе именную дорожку. Я лишь успевала голову поворачивать, следя за его метаниями.

Домовой подбоченился:

— Да, какая разница?!

— Не горгулья! Горгулий! — взвыл Фефа. — Прошу не путать!

— Один черт, — махнул рукой Кузя. — Вашей братии все равно верить нельзя.

— А вашей, скажешь, можно?!

Я пребывала в полнейшем недоумении от происходящего. На линии огня находиться не хотелось, но невольно получалось. Кузя и Фефа сцепились взглядами. Еще секунда и, казалось, драки не избежать.

— Катерина, немедленно уходим! — не спуская глаз с ящера, заявил домовой. — Нам в хранилище не место!

— Я без ответов не уйду!

— Тебе может и не место, а страж ее пропустил, — одновременно со мной высказался Фефа. — Хоть раньше никому ходу не давал! А тем более, человеку!

Кузя недоуменно уставился на меня, а потом словно очнулся и выгнул грудь колесом:

— Не просто человек, — с придыханием в голосе поведал он. — Госпожа.

Ящер перестал расхаживать. Повис на вороте и, вытянув шею, с любопытством заглянул мне в лицо:

— Госпожа говоришь? — загадочно протянул Фефа. — Так это в корне меняет дело! Недаром я решил с тобой дружбу водить! Хоть и невоспитанная ты дама.

Домовой фыркнул:

— Конечно, — выдохнул, скривив губы. — Горгулья никогда своего не упустит!

— Можно подумать ты совсем безвозмездно хвостом за девочкой таскаешься! Домовой-альтруист! Неслыханная щедрость!

Кузя помрачнел, нахмурился, подался вперед. Послышалось рычание.

Воздух, казалось, стал потрескивать от напряжения. Еще пару секунд, я поняла, и драки не избежать. Пришлось вмешаться.

— Стоять! — рявкнула я, вытягивая руку в сторону Кузи. Тот замер. — Прекратили оба! Не знаю, что вы не поделили, но перестаньте препираться!

— Он первый начал, — завозился Фефа на моем плече.

— Я?!

— Хватит! — перешла на крик. — Детский сад здесь развели!

Кузя ссутулился, опустил голову, пряча взгляд. Выглядел так, точно ему и, правда, стало стыдно. Фефа тоже замолк, лишь громко сопел на ухо. Моя крохотная воспитательная деятельность не осталась незамеченной. Хотя сомневаюсь, что эффект продлится долго. Казалось, что этим двоим даже серьезного повода не надо, чтобы поцапаться. Прямо, как Аде с Илларионом. Но в отличие от девушки и ученого у Кузи с Фефой взаимная неприязнь никак не могла базироваться на романтических чувствах.

— Я пришла за информацией, — серьезно заявила, не став отступать от задуманного. — И хочу ее получить.

Фефа взбодрился:

— Да у меня полное хранилище знаний! Выбирай, что хочешь.

Я призадумалась, обводя, казалось, бесконечные полки с книгами взглядом.

С чего начать?

— А можно подробнее прочитать про орден?

Ящер хмыкнул:

— Любой каприз для милой леди!

Я еле удержалась от счастливого визга. Вот он, миг триумфа! Наконец хоть кто-то не пытается утаить от меня информацию! Не то что Егор или Илларион. То же мне, союзник называется!

— Может, вернетесь в спальню и ляжете спать? — подошел ближе Кузя.

И упустить такую возможность узнать все самостоятельно? Ну уж нет!

— Я горячее какао принесу и очередную сказку расскажу, — продолжил искушать домовой.

Фефа фыркнул, слева от моего лица вверх взметнулся тонкий язычок пламени. Я даже испугаться толком не успела. Тем более, кожу не обожгло, то ли по чистой случайности, то ли огонь оказался безопасным. Может, ящер вообще пугал просто зрительной иллюзией. В этом странном доме с существами еще и не такого можно было ожидать.

— Без ответов не уйду, — прищурилась я, готовясь держать оборону до последнего.

Но к удивлению, домовой спорить не стал. Лишь тяжко вздохнул, уставился в потолок, словно крепко задумался, и поежился.

— Если хозяин узнает, что мы без его ведома проникли в орденское хранилище… — после непродолжительного молчания, все еще глядя в потолок, попытался внять к моей совести Кузя.

Совесть не отзывалась. А вот ящер…

— Страж ее пропустил! — вновь взъярился Фефа, сверкая глазами. — Какое еще разрешение тебе нужно, старый хрыч?!

— Письменное! — съязвил Кузя.

— Закатай губу, лохматый!

Унять словесную пикировку этих двоих казалось непосильной задачей. Да и я уже свыклась, перестала заострять внимание, поняв, что серьезного вреда друг другу все равно не причинят. При мне точно не посмеют. А значит, можно было отвлечься на другие, более занимательные темы. И одна такая уже вертелась на языке:

— Слушай, а почему этот страж не пропустил меня в прошлый раз? — разглядывая внутреннюю сторону ладони, где недавно еще был характерный ожог, спросила я.