Осознание

Ночной «Совенок» казался совершенно пустым, только работающие фонари указывали на то, что лагерь все-таки не заброшен своими обитателями. Пустые аллеи, почти не освещенные, встречали только темными окнами небольших домиков, да контурами деревьев, закрывавшими звездное небо. Эдвард почти не обращал на них внимания, быстрым шагом добравшись до домика Мику, где, к своему большому удивлению обнаружил горящий в окне свет. Странно, что девушка не спала в такое время, и у него снова появились мысли о самых различных неприятностях, так что постучал в дверь, ожидая услышать в ответ все, что угодно, вплоть до демонического рева с другой стороны. К своему превеликому облегчению, сразу же услышал голос Мику, поинтересовавшейся, кто стучится.

– Это Эдвард, открой, пожалуй… – договорить не успел, дверь распахнулась, и на него тут же прыгнула Алиса, как-то тоже здесь оказавшаяся. Рыжая девушка чуть не сбила его со ступенек, обхватив его за шею, едва успел за ручку двери схватиться и удержать равновесие.

– Приехали! Вернулся наконец-то! – все-таки не скрывая своих эмоций, радостно сообщила Алиса, но не дал ей и закончить выражение своих чувств, сам прижал ее к себе и крепко поцеловал, почти сразу же забыв, зачем пришел. Только сейчас понял, когда снова обнял этот стройный и хрупкий девичий стан, как же сильно соскучился по этому рыжему чуду, пробившему в нем большую и уязвимую дыру под названием «любовь». Когда все-таки отцепились друг от друга, Алиса радостно улыбалась, – Я уж чего только не надумала…

– А я только сейчас понял, как же сильно тебя не хватает, – прижал ее к себе Эдвард, и потом все-таки поднял глаза на Мику, сидевшую на своей кровати и радостно улыбавшуюся, глядя на эту пару, – Там Виола просит, чтобы ты Лене принесла что-нибудь из одежды переодеться. Ее из медпункта пока выпускать не будут. Поможешь?

– Конечно, сейчас, – кивнула девушка и сразу бросила к шкафу, выискивая там то, что может подойти к такой ситуации. Не желая рассматривать личные вещи Лены, Эдвард прикрыл входную дверь, оставшись с Алисой на улице, не желая сейчас отпускать девушку от себя.

– Лена приехала? – поинтересовалась его рыжая красавица, – А ее сейчас проведать можно? Я за нее волновалась.

– Думаю, ничего страшного из этого не случится, – кивнул Эдвард, – Только сейчас Мику подождем… – он снова посмотрел на дверь, даже против воли расплываясь в улыбке. Одно простое присутствие этой девушки рядом заставляло сердце биться чаще, а плохие мысли сами собой улетучивались из головы. Снова повернувшись к девушке, увидел такой же радостный взгляд, перед которым таяло даже его сердце.

Японка вышла из дверей пару минут спустя, держа в руках небольшую стопку одежды, виновато пожав плечами.

– Вот, я что-то нашла, но не знаю точно, что Лене лучше всего подойдет, поэтому взяла все сразу, – торопливо объясняла Мику, уже готовая обрушить на них поток информации о фасонах и особенностях моды, но Алиса быстро отобрала у нее всю стопку.

– Спасибо тебе большое, – прервала ее рыжая, забирая одежду, – мы отнесем, не волнуйся. Да я у тебя и так сегодня задержалась, уже спать всем давно пора.

– Да ничего страшного, – улыбнулась Мику, помахав им рукой, – Главное, я рада, что все хорошо закончилось, и все живы. Передавайте там Лене, чтобы быстрее поправлялась, я ее завтра обязательно навещу, – с этими словами японка скрылась за дверью своего домика. Алиса же, взяв Эдварда за руку, потянула за собой к медпункту, задавая свой темп ходьбы.

Там их уже ждали. Виола что-то заполняла в тетрадке, сидя за столом, а Лена, неуверенно сжалась на кровати, закрыв ноги одеялом, и сразу же растянулась в улыбке, когда увидела заходивших внутрь Эдварда с Алисой.

– Привет болезным! – громко объявила Алиса, первой входя в медпункт, – Лен, живая! – девушки бросились обниматься, а Эдвард в очередной раз задумался о странностях отношений между ними, когда то воспринимают друг друга в штыки, то искренне радуются и волнуются друг за друга.

– Эд, я же вроде тебя за сменкой посылала, а не за твоей подружкой, – заметила Виола, отрываясь от своих записей и тоже глядя на радующихся друг другу девушек.

– Случайности никто не отменял, – пожал он плечами, – А может быть, судьба.

– Эд! Может, выйдешь пока? – его толкнула в плечо Алиса, прерывая разговор, – Ленка переодеваться будет, а стриптиз тут никто не оплачивал.

– Двачевская! – повысила голос Виола, и рыжая тут же вздрогнула, будучи вся на радостных эмоциях и уже успевшая забыть, что здесь есть еще и старшие. Медсестра, удовлетворившись произведенным эффектом, голос сразу же смягчила, – ладно, Эдвард, давай выйдем, не будем мешать, – поднявшись со своего места, вышла вместе с ним на крыльцо. Теперь уже свет над дверью горел, привлекая к себе различных мелких насекомых, стремившихся к самому огоньку. Странно было наблюдать, как те, махая большими и неуклюжими крылышками, подлетали к самой лампочке, после чего, обжегшись об раскаленное стекло, сразу же падали на землю. Он оглянулся на медсестру, снова закурившую, отреагировав на щелчки зажигалки.

– Вообще, здесь курить нельзя, но, надеюсь, ты никому не скажешь? – спросила Виола, заметив, что Эдвард на нее смотрит. Когда тот отрицательно покачал головой, вдруг протянула пачку сигарет и ему, – Сам не будешь? Или не пробовал?

– Не держу такой привычки, – отказался Эдвард и устало протер глаза, – Что-то за эти дни слишком много всего произошло.

– Ты почти не спал, – заметила Виола, – те пару часов в машине я даже не считаю, слишком мало. Наверное, намотался весь, пионер, да? – заботливо поинтересовалась она, – Тебе бы сейчас самому выспаться как следует. И расслабиться, – улыбнувшись своей привычной двусмысленной улыбкой, – Пионерам ведь тоже нужно иногда расслабляться, так ведь?

– Виола Церновна, – Эдвард прислонился к стене и, посмотрев на нее, столь же честно поинтересовался, – Скажите, пожалуйста, у вас алкоголя случаем нет?

– Пионер, да ты обнаглел, – удивилась Виола, – ты бы у меня еще поляну попросил бы накрыть! Вот тогда было бы совсем удивительно!

– Прошу прощения, конечно, но я спас человека от самоубийства, успел съездить в другой город и еще и там приключений себе найти, – заметил он в ответ, – и, с другой стороны, у меня вот уже вторую неделю во рту не было ни капли. Поверьте на слово, что даже таких мелочей в жизни может и не хватать. Нет, конечно, напиваться до бессознательного состояния я не считаю чем-то достойным, но порой оказывалось и так, что единственным верным другом у меня оставался лишь бокал в руке… Противно, но правдиво…

– Невесело тебе жилось, – заметила Виола Церновна, снова затягиваясь сигаретой, – Эдвард, ты же знаешь, что с тобой будет, если вожатая тебя обнаружит под этим делом?

– Что? Напишет на меня жалобу в какую-то дремучую школу, где я никогда не был? Или отзыв в комсомол с самыми гневными требованиями меня туда не пускать, хотя я даже вообще слабо представляю, что это такое? Или устроит мне дисциплинарный суд? Я этого просто невероятно боюсь! – добавил последнюю фразу с таким сарказмом, что медсестра даже засмеялась.