Осознание

– Как ты вообще это сделал? – только и выдавил из себя, разглядывая мишень с таким видом, словно пытался понять, как этот кусочек бумаги мог подыграть стрелку, – У меня даже военные были, не смогли такое повторить, чтобы ровно десять десяток в цель… А ты… Ты специально такому нигде не учился?

– Просто отдайте мне мой выигрыш, – попросил Эдвард, – А так, вам вряд ли интересно будет узнать, где и как я научился стрелять. Уверяю вас… – продавец лишь разочарованно покачал головой, но все-таки отдал обещанного плюшевого медведя.

– Эд! Это было нечто! – восхищенно прокомментировал Шурик, когда они вышли из тира, оглядываясь, куда еще можно сходить, – Серьезно, где ты так стрелять научился? Я саму мишень вообще едва разглядеть мог, а ты в нее выстрел за выстрелом так укладывал, словно в намагниченную!

– Друг мой, ты вообще меня слышал? – поинтересовался Эдвард, держа в руках мягкую игрушку и жалея, что нет никакой сумки, чтобы туда ее убрать, – У меня нет ни малейшего желания рассказывать, как и откуда у меня такие навыки. В этом нет ничего хорошего или интересного. Можешь только радоваться тому, что у тебя такой нужды учиться нет. Так, нам скоро бы уже надо возвращаться, Лена уже должна прийти в себя, но думаю, свободный час времени еще есть… куда направимся? – в ответ Шурик только пожал плечами, сам не зная, что еще можно здесь найти. Единственной достопримечательностью, хоть сколько-то достойной внимания здесь оказался только городской парк, к которому вышли спустя некоторое время.

Старые и ветвистые деревья, разросшиеся среди плохо ухоженных лужаек, выложенные растрескавшимся асфальтом дорожки и деревянные скамейки, облупленные, вытертые и изрисованные самыми различными надписями и даже порой довольно похабными картинками. Ничем не выдающееся для подобных городов место, но все же весьма удивительное для Эдварда. У него на родине тоже были подобные парки, но в них не было этого чувства единения с природой, какое сразу же ощутил в этом месте. Траве и деревьям не нужен был постоянный присмотр и уход, чтобы не вяли и не чахли, они вполне свободно росли и сами, отсутствовала эта геометрическая точность и идеальность, характерная для заложенных в дронов-садовников программ, вместо нее была природная свобода формы. Здесь Эдвард позволил себе просто удивляться и радоваться, как маленький ребенок, особенно, когда увидел в маленьком, затянутом тиной прудике семейство небольших водоплавающих птиц, названных Шуриком утками. Не опасные и не напоминающие мутантов его родного мира, они мирно плавали и доверчиво смотрели на проходящих мимо людей, а когда оказалось, что их даже можно покормить хлебными крошками, так вообще пришел в восторг.

– Хорошо у вас, – заметил Эдвард, когда купленная булка закончилась, полностью израсходованная на крякающих птиц, все еще плавающих возле берега. Обняв плюшевого медведя двумя руками, он кивнул Шурику, чтобы и тот присел рядом с ним на траву, – Тихо, спокойно. Небо голубое…

– Эд, ты таким простым вещам радуешься, что я только удивляюсь, – его спутник не разделял подобных восторгов, – такое можно в каждом городе найти. Ты вообще где рос, если даже неба голубого толком не видел, а?

– Очень далеко отсюда… – покачал он головой, но замер, услышав приближающиеся к ним шаги. Двое подходили к ним со стороны асфальтовой дорожки. Народа в парке было немного, пока ходили, они с Шуриком встретили всего лишь нескольких старичков, греющихся на солнышке, так что довольно бодрые шаги, направленные к ним, сразу насторожили его инстинкты солдата.

– Эй, пацаны, закурить не найдется? – голос принадлежал одному из подошедших, и, обернувшись, Эдвард увидел двух молодых людей, наверное, на пару лет старше, чем Шурик, внешне по одежде ничем не отличающихся от многих других местных, но подсознательно ощутил тревогу. Может быть, по тому, как сразу же напрягся Шурик, услышав этот вопрос, а может быть, по развязному тону и выражению лиц этих двух местных.

– Нет, мы не курим, – как можно вежливее заметил Шурик, поднимаясь. Эдвард поднялся вместе с ним, буквально видя, как напрягается его спутник, и, соответственно, не доверяя двум подошедшим. Хорошее настроение улетучилось так же быстро, как и появилось.

– Эй, классный у тебя медведь, – заметил второй, ткнув пальцем в мягкую игрушку, какую Эдвард все так же держал в руках, – Девчонке своей купил? Или как?

– Выиграл, – покачал он головой, – в тире…

– Аааа… – понимающе кивнул один из подошедших, тот, что был немного меньше ростом, – стрелок, значит… Слушай, а для нас постреляешь? Я бы себе тоже такого заимел…

– Мы торопимся, ребят, нам уже скоро идти надо, – взяв Эдварда за локоть, потащил его Шурик в сторону, – в другой раз поговорим.

– Эй, слышь, я вас никуда не отпускал, – лениво бросил один из подошедших, вынимая руки из карманов, – так что стоим на месте.

– А кто ты такой, что решать, идти нам или нет, – теперь уже Эдвард решил, что пора перестать играть хорошего мальчика. Протянув Шурику игрушку, он чуть подвинулся в сторону, прикрывая своего товарища.

– А ты самый умный, да? – сконцентрировавшись уже на нем, говоривший протянул руку, рассчитывая схватить его сейчас за галстук. К его несчастью, он даже не представлял, кто перед ним стоит, Эдвард перехватил руку прежде, чем тот успел даже его коснуться, плавно, последующим движением плавно выворачивая сустав. Парень закричал от боли и неожиданности, на что отреагировал уже второй.

– Ах ты тварь! – на секунду опешив, в следующий миг уже бросился в атаку с кулаками, и эта фраза стала сигналом к началу боя.

Отпустив первого, Эдвард среагировал прежде, чем кто-либо еще успел понять, что происходит. Сердце сразу же забилось учащенно, перегоняя по мышцам кровь с быстро повышающимся уровнем адреналина, ускоряя и так отточенные рефлексы, и следующие действия шли уже на автоматизме, быстрее, чем мозг сам успевал воспринимать все происходящее. Уход в сторону от вытянутого кулака, идущему ему в лицо, и контрудар в горло. Даже не в полную силу, но кадык все равно сминается под костяшками пальцев. Парень отступает назад, выпучив глаза, но не успевает даже закашлять, как идет уже второй удар в солнечное сплетение. Пока он падает, Эдвард разворачивается к первому, с круглыми от удивления глазами смотревшим на все происходящее. Эти ребята не бойцы, они даже драться толком не умеют, а рефлексы слишком медленные, чтобы противопоставить Эдварду хоть что-то.

Продолжая движение, раскрытой ладонью бьет его слева по лицу, такая оплеуха скорее оскорбительна, чем действительно опасна, но даже от такого удара соперник теряет ориентацию. И, когда Эдвард, остановившись, наносит прямой удар ногой в живот, оказывается совершенно к нему не готовым. Сразу же отлетает назад, сбитый с ног, оставляя после себя только продолжительный звук выбиваемого из легких воздуха.

– Куда?! – рявкнул Эдвард, увидел, как первый из подошедших к ним парней пытается встать, приходя в себя после удара, – Напал, так дерись! – удар ногой в лицо сворачивает тому нос и челюсть, выбивая кровавые капли из разорванных губ и ноздрей. От силы удара парень переворачивается и снова падает, в этот раз уже лицом в землю.

Эдвард уже на автоматизме перехватывает вытянутую в его сторону руку, но, прежде чем вывернуть из сустава и ее, осознает, что это Шурик, пытающийся его остановить. Напряжение тут же спадает, и все-таки отпускает его, теперь уже понимая, что его спутник что-то хочет сказать.

– Да остановись ты уже! – кибернетик даже повысил на него голос, – Ты их сейчас убьешь! Хватит уже! – отрезвленный его окриком, Эдвард остановился. Шурик же краснел быстрее, чем уголек, брошенный в костер, – Ты с ума что ли, сошел? Они бы и так отвязались, если бы мы быстро ушли!

– Я не позволю, чтобы со мной разговаривали в подобном тоне, – ледяным голосом ответил Эдвард, только сейчас сообразив, что у него кулаки в крови. Пытаясь стереть ее с костяшек, бросил на Шурика еще один холодный взгляд, так что тот даже отступил на шаг, – И тем более, не позволю им мне угрожать силой…

– Им надо помочь, – сказал его спутник, присев на одно колено перед тем парней, которому Эдвард свернул челюсть, – Эд, ты же ему все лицо разбил. И он, кажется, без сознания… черт, я даже не знаю, как ему помочь… – судя по голосу, он действительно очень сильно волновался, чем еще больше удивлял Эдварда, не испытывавшего к лежащим на земле телам ничего, кроме легкого раздражения. Шурик снова на него накинулся, – Эд, надо же скорую вызвать! Им же помощь нужна!