Останови моё безумие

– Настя, после обеда меня не будет. Все телефонные звонки, перенаправь на мой мобильный, с остальным разберётся Макс, – бросил я своей секретарше, в спешке покидая свой офис.

– Но Владислав Серг… – попыталась остановить меня глупая девушка, разве могло меня что-то удержать здесь, так невообразимо далеко от моей Миры.

Решив больше не звонить сестрёнке, я бросил мобильный на заднее сиденье, не имея никакого желания разговаривать с кем бы то ни было, на выезде из города я попал в пробку, «Вот, чёрт, нужно было просмотреть прогноз, навигатор доводил меня до белого каления, поэтому я не дружил с этим чудом техники». Пришлось больше получаса простоять в пробке, в это время мне звонили три раза, и все три раза звонил возмущённый моей безответственностью Макс.

Этот парень, хотя и говорил со мной предельно уважительно, был на пару лет старше меня и, являясь моим первым заместителем, буквально доделывал за меня абсолютно всё, исключая творческую сторону нашего дела, этого я не доверял никому. Сейчас же, он звонил, чтобы в очередной раз поведать мне, как быстро расползаются слухи и как среди сотрудников начинается нежелательное для нас волнение. Я только беспомощно вздохнул, прекрасно понимая, что парень просто нагнетает обстановку, потому что лучше меня знает, что успокоит моих подчиненных лучше меня самого. Я притворно грубо, а на самом деле с усмешкой отчитал Макса и придумал благовидный предлог своего преждевременного ухода, который означал, что я взваливаю на плечи своего заместителя дополнительные хлопоты. Предлог в виде безотлагательной и важной встречи, собственно это было правдой, подействовал, и Макс разочарованно выдохнув, с сожалением разъединился.

В доме стояла тишина, в первый момент это меня встревожило, но я решил преждевременно не поддаваться панике и сначала осмотреть дом в поисках Миры, начиная с кухни, в которой её естественно не оказалось.

Я нашёл её в гостиной, моя девочка уснула на диване, свернувшись клубочком, она не издавала не единого звука, мирно улыбаясь даже во сне. Я осторожно опустился на корточки возле неё, не смея к ней прикоснуться, молчаливо наблюдал за безмятежным лицом сестры. Через какое-то время, я не знаю, сколько времени провёл в таком положении, Мира беспокойно заворочалась, почувствовав моё присутствие, и открыла глаза, но на её лице сразу же, расползлась счастливая улыбка, она протянула ко мне свою руку:

– Почему так долго? – задала она свой вопрос, перебирая пальцы моей руки и, конечно же, уже не вспоминая свои просьбы, чтобы я не приезжал домой. Я усмехнулся этим мыслям, ощущая, как внутри меня разливается умиротворение, то самое, о котором говорила сестрёнка. Меня радовало, что она видела во мне родного человека, до сих пор не могу сказать, что сближает её со мной, это произошло неожиданно быстро даже для меня, но я чувствую, как она тянется ко мне, будто найдя во мне глоток свежего воздуха в удушающей комнате замкнутого круга своей жизни. Меня услаждала мысль, что её влечёт ко мне, хотя я и осознавал, что её привязанность, с каждым днём крепнущая всё сильнее – чистая и незапятнанная, в отличие от моей больной любви к ней, растущей с каждым сделанным вдохом и не оставляющей мне иного выбора.

– Ты не ответил, – обиженно прошептала Мира, переплетая наши пальцы и всё ещё не спеша подниматься. Я вынырнул из своих мыслей и тут же нахмурился, вспоминая схожую ситуацию – слишком часто в последнее время Мира спит, а затем очень долго испытывает усталость, но она снова не дала мне углубиться в свои размышления, сильно дёрнув мою руку.

– Ты совсем меня не слушаешь, – пожаловалась сестрёнка, наконец, вставая с дивана, – пошли обедать, я голодная, – и она, так и не услышав от меня ни единого слова, повела меня на кухню. Мы, не договариваясь, решили обедать на кухне, где было намного уютней для маленькой компании в лице нас двоих. Мира приготовила пиццу, как я и просил, что снова заставило меня улыбнуться, но сестрёнка не обратила на это внимания, казалось, она до сих пор обижена на меня за мою молчаливость, а я не спешил заговаривать, глупо улыбаясь и мирно уничтожая огромный кусок пиццы, который сам себе выделил. Моя малышка действительно потрясающе готовила, и я получал неподдельное удовольствие от еды.

– Ну всё, я так больше не могу, – разозлившись на меня окончательно, всё-таки первая прервала царившее молчание сестрёнка. – Что толку, от того что ты приехал пообедать со мной, если ты молчишь всё время? – Она резко поднялась со своего стула и собралась уйти, я заметил, что она даже не притронулась к еде, но я не собирался давать ей такую возможность, просто мне отчаянно хотелось подразнить мою девочку.

– А ну, сядь, – прикрикнул я на неё, так натурально, что сам поверил, а Мира застыла на месте, явно не ожидая от меня такого обращения. Она даже не успела среагировать, как я был уже позади неё и бережно обнял её за плечи. – Не бузи, – шёпотом и ласково успокаивал я её, незаметно целуя сестрёнку в макушку, – просто ты такая милая, когда злишься. – Она повернулась ко мне, и я разжал свои объятия, но всё ещё придерживал сестру за плечи.

– Ты что ли специально? – расширив свои и без того большие глазки воскликнула она. Я покаянно склонил голову, а Мира воспользовавшись моментом, щёлкнула меня, по носу, дико расхохотавшись. Признаться было не очень приятно, но услышав её звонкий и искренний смех, я был несказанно счастлив и рассмеялся вместе с ней.

Через час мы уже сытые и довольные сидели в гостиной и спорили о том, что же будем смотреть. К грязной посуде, я Миру не подпустил и вымыл всё сам, благо она не стала со мной пререкаться и согласилась побыть просто собеседником.

Когда мы всё-таки остановились на какой-то безвкусной комедии, а точнее я просто сдался, Мира совершенно не обращая внимания на фильм, снова начала забрасывать меня вопросами:

– Влад, скажи, а почему ты всё время смотрел, как я мою посуду? – я не ожидал, что она спросит именно это, тем более я сам до конца не знал на него ответа. Но даже то, что я предполагал я не мог сказать Мире, потому что это было связано с моими настоящими чувствами к ней, а после услышанной правды, она снова будет презирать меня, и я не мог допустить этого. Я горько усмехнулся, задумавшись, но решил свести всё в шутку.

– Следил, чтобы ты не разбила мой любимый сервиз, – но Мира только надула губки на моё заявление, – Ладно-ладно, – попытался сказать ей полуправду, после её реакции, – я надеялся, что если буду ближе к тебе, ты рано или поздно, изменишь своё мнение обо мне, и заговоришь со мной.

– Да?! – удивилась она. – А почему ты сам не старался разговаривать со мной?

– Боялся, – серьёзно ответил я.

– Чего?! – ещё больше удивилась она.

– Тебя, – ещё более серьёзно ответил я, а она опять рассмеялась.

– Ты и вправду меня боялся?! – всё никак не могла она остановить свой смех, и потихоньку я присоединился к ней, теперь мы оба сотрясались от хохота.

– А вообще, что смешного-то? – спросил у неё, когда мы, наконец, прекратили смеяться.

– Ты мне был просто неприятен, – спокойно говорила она, а я бледнел, «уже тогда, я любил тебя, моя девочка», – но я не думала, что внушаю тебе страх, – она заметила, что у меня задумчивое лицо и прижалась щекой к моему плечу.

– Ну, прости Влад, я же не знала, что ты хороший, – она потянулась и чмокнула меня в щёку. Все мысли разом покинули мой мозг, это был невинный сестринский поцелуй, но это было так необычно, хотя и на краткий миг, но ощутить её мягкие губы своей кожей, я чуть было не протянул руку, чтобы дотронуться до места поцелуя, но вовремя сдержался, Мира бы не поняла.

– Я и раньше был хороший, – пытаясь сосредоточиться, притворился я обиженным.

– Но ведь, я этого не знала, – хватая мою руку и теребя пальцы, безмятежно отвечала она. Она всё время меня касалась, и это было чертовски приятно, но я чуть ли не рычал, от невозможности прикасаться к ней так же, потому что мои ласки не выглядели бы столь же, невинно, да они и не были столь же, невинными.

– А теперь, теперь ты считаешь меня своим братом? – спрашивал я, пытаясь отвлечь себя от руки, которой она поглаживала мою ладонь. Мира замерла на мгновение и перестала водить своим пальчиком по моему запястью, я недоумённо смотрел в её глаза, она натянуто улыбнулась, перед тем как ответить: