Остров Мрака

Один прыгнул на меня, я уклонился, упав при этом на землю, а когда крипстер молниеносно развернулся на нижних конечностях, я мазнул по нему кончиком меча - и сразу же отдёрнул руку с оружием. Замысел удался: монстр взорвался, не причинив вреда клинку. Ободрённый этой победой, я стал помогать друзьям с их противниками.

Треснул лезвием по голове оппонента Бронника, мимоходом прикончил крипстера, наседавшего на Библиотекаря, и мы с Могильщиком, который присоединился ко мне, одолев двух своих, помогли Мяснику и Фермеру разделаться с их врагами.

Без увечий, увы, не обошлось. Фермер своё оружие - пудовую каменюку - оставил в лагере ведьм, так что сейчас он мог полагаться только на своё тело. Вот он аккуратненько и пнул доставшегося ему крипстера... Хорошо ещё, что удар пришёлся по касательной, иначе ему вообще бы полступни оторвало. А так - всего лишь переломы двух пальцев.

– В деревне подлечим, - сказал я, и Могильщик с Мясником, передав лопату и топор мне с Бронником, подхватили нашего массивного друга под руки и потащили вперёд.

Я шёл во главе отряда и напряжённо думал: что же тем существам от нас было нужно?.. Кстати, я всё ещё не знал, где у них логово. Хотя... какое это имеет значение? Крипстеров, судя по всему, сравнительно немного, да и несерьёзные они противники: мы вшестером уничтожили их десяток за несколько секунд. Но в сверхближний бой с ними лучше не вступать, а то можно и умереть вместе с поверженным врагом.

Под ногами шуршала трава, по небу плыли торосы туч, а я всё сильнее сомневался в том, что мы правильно поступили, отправившись в этот поход. Оправдание "у нас не было другого выхода" уже не срабатывало; нового я не находил - и всё сильнее ощущал вину перед собой, перед жителями, которых втравил в это дело, а также перед ведьмами, которых мы силой перетаскивали на свою сторону.

Но жизнь - это не игра и не видеозапись, здесь ничего нельзя отмотать назад, так что глупо, по-моему. Сожалеть о совершённых ошибках; главное - стараться не допускать новых. Занятый такими размышлениями, я и не заметил, как отошёл от раздумий о собственной безнравственности.

...А ещё я всё сильнее склонялся к мысли, что скелеты, которым ведьмы, вероятнее всего, помогать не перестанут, всё-таки организуют нашествие на нашу деревню - в ближайшие несколько дней. Может быть, завтра. А может, и сегодня ночью.

После возвращения мне пришлось выслушать каскад упрёков от Эллы: мол, я её не послушал, не прекратил свои сомнительные операции, привлекая к ним остальных жителей, а теперь вот к чему это всё привело, а она ведь говорила, она предупреждала... Тут я не выдержал и, несмотря на то что хотел слинять в гордом молчании, обозвал её врединой, тупой скандалисткой, нервной старухой и главным подрывным элементом деревни. Элла, кажется, была в шоке от таких обвинений. И, прежде чем я успел сказать ещё хотя бы слово, она пулей вылетела из дома и скрылась в неизвестном направлении. А я просто пожал плечами, взял кирку, огниво и факел, после чего отправился к шахте.

Мне было всё равно, каково сейчас Элле; она меня обидела, я ответил; и всё, конфликт исчерпан. А на сердитых, как говорится, воду возят.

Да, Элла, несомненно, всё ещё любит меня, но вот только её забота о моей безопасности в последнее время превысила всякие пределы. А как же то, что она оставила меня одного сражаться у озера со скелетом на лошади? А как же мой поединок по зельям? А приключение в "сумеречном лесу"? Чёрт возьми, да я даже в шахте теоретически мог отдать концы! И на всё это Элла закрывала глаза. А может быть, ей просто надоело, что я каждый раз ставлю на кон свою жизнь, по сути, "за так"?

Я понимал её: ей не хотелось потерять любимого человека. Но пусть тогда и она меня поймёт: я гость из иного мира, в деревне оказался практически случайно, так что она могла меня и вовсе никогда не встретить. Я волен заниматься всем, чем захочу, и она должна с этим смириться.

Всё это пронеслось бегущей строкой у меня в голове, пока я быстрым шагом преодолевал расстояние от дома до входа в шахту. И я признал себя правым, как раз когда тянул на себя дверь, за которой темнела громадная подземная полость, освоенная мной и Бронником максимум на сотню метров от входа.

Я не стал сегодня разрабатывать наши железные или золотые жилы, а направился прямиком в "нижний мир", где меня ждали эндемичные руды двух цветов.

Я работал без спешки, размеренно, неторопливо, но добываемые мною материалы отягощали мои карманы быстрее, чем обычно, так что уже за пару часов мне стало некуда складывать выработку. Удовлетворённый, я приготовился уходить.

Случайно я прикоснулся рукой к участку стены, покрытому налётом пыли от синей руды, - и ощутил электрический укол вольт этак на десять. Удивлённый, отнял ладонь от камня, посмотрел на свою кожу, на которой чётко виднелись точки синих крупинок, затем - на стену и подумал: "Хм!"

Стало быть, рудный порошок проявляет свои качества сильнее, чем куски той же породы. Значит, если "взрывчатку" перемолоть в пыль, то эффект будет куда как ощутимее. Так я точно смогу полностью превратить портал в "ад" в облако обсидианового крошева...

Но всё же как использовать синюю руду? Батарейку я до сих пор не собрал (отговорюсь: времени не было), а другого применения накопителю статического электричества придумать не мог.

Ну ладно, пусть будет, как есть. Это природа, и часто она выкидывает такие штуки, из которых пользу извлечь весьма проблематично. То есть, по аналогии с "раем", синяя руда - всего-навсего ошибка природы. Пускай красивая, но - ошибка.

Охваченный подобными мыслями, я и не заметил, как оказался на поверхности.

День кончался - мой двадцать пятый день в этом странном месте, которое я успел в некоторой степени полюбить.

Интересно, а как всё в мире "ноль", на моей родине? Наверное, кто-то из моих коллег увёз в Америку запасной ноутбук на графеновых платах, моим родителям выплачена приличествующая случаю компенсация, а про меня все давным-давно забыли... Что ж, это обычная судьба пропавшего без вести, если только не имеется в виду Амброз Бирс или экипаж "Марии Селесты", к каковым я, увы, не относился.

В конце концов, не так уж важно, помнят ли обо мне люди или нет, главное, что я жив - и, может статься, ещё вернусь домой. Из фирмы меня, вероятнее всего, в скором времени после возвращения попросят по-тихому уволиться; что ж, найду другую. Эх, какими мелкими и далёкими кажутся сейчас проблемы, которые на родине серьёзно меня беспокоили...

Всё относительно; можно в любой момент изменить своё мнение; главное, чтобы это решение было продиктовано не чувствами, а трезвым расчётом, чтобы потом об этом не пришлось жалеть.