Острова Чалдеи

– Я п-привел дам, сир, - сказал он.

– Видимо, вел их вокруг мыса Килканнона. Ты явно не торопился, - сказал король. – А теперь убирайся на свое место.

Ого развернулся – его лицо сильно побледнело, глаза сузились, а рот сжался в прямую линию. Я часто видела его таким – и зачастую после того, как дети смеялись над ним. Пару раз я видела его стоящим в пустынной части замка именно с таким ничего не выражающим лицом, и слезы текли по его щекам. Когда он исчез у дальнего стола, я подумала, что король мог бы быть и подобрее.

Тетя Бекк тоже так считала.

– Снаружи туман, - заметила она.

– Неважно. Вы здесь. Подходите, подходите, - экспансивно пригласил король.

– Садитесь рядом со мной. Вы обе.

Я пришла в трепет. Я много раз ела в замке, но никогда за верхним столом. Айвару пришлось подтолкнуть меня наверх по ступеням и к стулу. Я села и огляделась. Зал отсюда казался маленьким и глубоким, а гобелены на стенах выглядели ужасно. Король Кениг приказал покрыть картины на стенах вышивкой, потому что так было принято в старину. Проблема состояла в том, что большинство дам ничего не знали о вышивке, и им приходилось учиться по ходу дела. Их ошибки были сильно заметны в ярком свете свечей.

Но, возможно, королева Мивенна устроила это нарочно – в качестве протеста. Она сидела рядом с королем – между ними стоял пустой стул, – выглядя точно темные глубины души. Она довольно красива, а ее волосы более темного, чем у тети Бекк, каштанового цвета, но ее окружает такая аура тьмы, что можно поклясться: у нее волосы цвета воронова крыла и голубая, как у трупа, кожа. Тетя Бекк возражает: «Чушь!» - каждый раз, когда я говорю ей об этом, но я заметила, что она редко разговаривает с королевой. Замковые дети шепчутся, что королева Мивенна – ведьма, и поговаривают о странных делах, творящихся при убывающей луне. Тетя Бекк и на это отвечает: «Чушь!» - но я не столь уверена. В этом состоит отрицательная сторона моего желания выйти замуж за Айвара – получить такую свекровь, как Мивенна.

Дальше – с еще одним пустым стулом между ними – сидел наследник трона, старший брат Айвара Донал, и огонь свечей отражался от его бороды и ряда золотых браслетов красноватыми лучами, а от зубов, когда он улыбался на слова своей матери – белыми вспышками. Донал мне тоже не нравится. Он выглядит как варвар, но на самом деле он очень уравновешенный и умный человек.

За Доналом и еще одним пустым стулом расположился Наставник, который обучал нас. Его брови хмуро нависали, словно утесы…

Полагаю, я должна бы озадачиться всеми этими пустыми стульями, но прежде чем я начала по-настоящему думать о них, с ужасающей внезапной громкостью снова заиграли волынки, и, к моему крайнему изумлению, король Кениг встал. Все, естественно, встали вместе с ним. Мы все посмотрели на дверь позади стола, через которую в сопровождении волынщиков неспешно шагала процессия.

В первый момент я заметила только кучу роскошных одеяний. Затем я увидела, что впереди идет не кто иной, как Жрец Килканнона – высокий, худой и угрюмый. Его брови соперничали с бровями Наставника. При виде него мое сердце, как всегда, упало. Каждый раз возникал ужасный момент, когда я думала, что этот человек мог стать моим отчимом, если бы моя мать не умерла. Он принадлежит к тому типу людей, которые всё обесцвечивают добродетелью. Однако я никогда прежде не видела, чтобы король приветствовал его вставанием. На мгновение я задумалась, не взялся ли король Кениг за религию – в рамках своих усилий вернуть старинные традиции. Пока не увидела среди прочих одеяний одно красно-золотое и одетого в него пожилого усталого человека – благожелательного, но величественного. Он был единственным, кто носил корону.

– Верховный король Фарлейн, - прошептала тетя Бекк рядом со мной. – Ого мог бы и предупредить нас.

Но Ого не мог, подумала я. Он считал, что мы знаем. На Логре существует только один король, и никто никогда не мог вбить в голову Ого, что малые короли – такие как Кениг – тоже являются королями. Когда Ого сказал: «Король», - он естественно имел в виду Верховного короля всей Чалдеи, а мы не поняли его. Даже я не поняла, а ведь я часто спорила с Ого на эту тему.

К тому времени, когда игра волынок и скрип стульев и скамеек прекратились, король Фарлейн стоял позади специального высокого резного кресла, оставленного пустым для него.

– Мы призваны сюда, чтобы совершить правосудие, - объявил он. – Это должно быть улажено, прежде чем мы сможем двигаться дальше. Мы призываем покровительство всех верховных богов и меньших духов и тем самым открываем слушание. Киннокк, Жрец Килканнона, изложите, пожалуйста, свое дело.

– Конечно, - угрюмо ответил Жрец. – Я обвиняю Донала, принца Конроя и Килканнона, в грабеже, разбое и убийстве.

– Отрицаю, - спокойно сказал Донал и повернул руку, чтобы полюбоваться браслетами на ней, словно ему было слегка скучно.

– Отрицаете? – прорычал Жрец и сверкнул черными глазами из-под громадных пучков черных бровей. – Стоя здесь, вы имеете наглость отрицать, что два дня назад со своей бандой головорезов приехали в Килканнон и подожгли мой дом?

Немало людей, включая Айвара, задохнулись от этих слов. Сияя удивлением и восторгом, он повернулся к Доналу. Айвар проявляет прискорбную склонность восхищаться старшим братом. Причем, ребяческую склонность. А потом сияние на лице Айвара сменилось мрачностью и раздражением. Я слышала, как он пробормотал:

– Почему ты не взял меня с собой?

– Отвечайте мне! – прогремел Жрец. – Пока я не призвал на вас проклятие богов!

Донал продолжал крутить браслеты на руке.

– О, это я не отрицаю, - небрежно произнес он. – Я исключаю только обвинение в грабеже и убийстве. Кто умер?

– Вы отрицаете, что смылись вместе со всеми моими овцами? Где мои козы и коровы, разбойник? – бушевал Жрец – его так трясло от гнева, что по его изысканному одеянию пробегала рябь.

– Животные? – Донал пожал плечами, что еще больше взбесило Жреца. – Мы просто отогнали их. Вы найдете их бродящими где-нибудь по холмам, если дадите себе труд пойти и посмотреть.

– Вы… вы… вы!.. – заикался Жрец.

– Повторяю, - произнес Донал. – Кто умер?

– Справедливый вопрос, - вставил король Фарлейн. – Кто-нибудь был убит?

Жрец выглядел так, словно раскусил перчинку.

– Ну, нет, - признал он. – Я с моими послушниками находился снаружи, репетируя к полнолунию.

– Значит, обвинение в убийстве снимается, - заметил король Фарлейн. – И, похоже, грабежа тоже не было. Не отрицается только обвинение в поджоге. Принц Донал, по какой причине вы подожгли дом этого человека?

– Причина, сир? – вежливо произнес Донал. – Ну, я, конечно, думал, что Жрец находится внутри. Для меня было великим разочарованием увидеть, как негодяй важно заходит сюда – живой и ворчащий.

Я думала, Жрец после этого начнет скакать от ярости. Если бы Донал нравился мне немного больше, я бы зааплодировала.