От я до я

Баскаков напрягает челюсть, вижу, что больно ему, но он этого словно не замечает.

— Налил тебе в уши, а ты поверила!

— Кто? Янош? — Встаю с кровати и отхожу подальше. Мне не нравится, как он на меня смотрит.

— Ну не я же…

— Что ты мне про него не рассказал? Он тебе в чем-то помог, да? Ром?

— Его посадят. — Баскаков вскакивает на ноги, шипя от боли, но делает шаг в мою сторону. — Клянусь, его посадят!

Я пячусь назад, потому что не знаю, что делать еще. Никогда его таким не видела.

Дверь с шумом открывается, и в палату врывается Баскакова.

— Рома, что случилось? Тебе нельзя вставать. Ложись немедленно!

За ее спиной уже замаячил муж.

— Я запретила тебе к нему приходить! Что ты здесь делаешь?! — Поворачивается ко мне она, едва Рома сел обратно на кровать. — Вон отсюда! Немедленно!

Смотрю на Баскакова. Он молчит, скрестил руки на груди и ждет. Так, значит?

Хватаю сумку и молча вылетаю из палаты. Только в коридоре начинаю приходить в себя.

Мысли лихорадочно носятся в голове, эмоции через край. Когда с Ромой была, как бы со стороны на себя смотрела и на него тоже. Вот и была спокойной, ночью репетировала разговор. Но вот его родители…

В гардеробе забираю одежду и уже знаю, куда сейчас пойду. Но сначала позвоню Яношу. Только сейчас соображаю, что не получила утром на новый номер эсэмэску от Баскакова и не ответила на нее. А он и не сказал ничего. Теперь точно больше не пришлет.

Набираю номер Разумовского — абонент отключен. Перезванивать не решаюсь, он наверняка у своей мамы, ему сейчас не до меня, не до выяснения всего.

Даже не представляю, где они могли пересечься. Янош всегда кривился от одного упоминания о Роме. Не мог он ему добро сделать.

До бара, где работает Таня, ехать не очень долго. Не верю, что только что порвала со своим парнем, два года вместе были, я его так любила! А оказалось так просто. Может, он прав? Я должна была пострадать? Или это все адреналин и меня накроет осознание через пару дней?

Я приезжаю раньше, смена Тани еще не началась. И почему я должна буду ей поверить? С чего решила, что она правду скажет? Янош проиграл пари, значит, она тоже без денег осталась. Я знаю, она на него ставила. И у них были отношения.

— Привет! А ты рано!

Оборачиваюсь на знакомый голос. Таня стоит рядом и оценивающе рассматривает меня. Ни капли не стесняется.

— Да ты тоже раньше времени.

— Ну да! Стрелку тут забила, но чел опаздывает. Ну давай тогда с тобой поговорим?

Глава 51 Юлия

— Давай поговорим! Я сюда пришла ради этого, — соглашаюсь я.

Снова задаюсь вопросом: а что я про нее знаю-то? Помимо того, что у нее были интимные отношения с Яношем и она помогала ему со ставками? Ну да, еще она ведет очень популярный среди студентов паблик, известная тусовщица — на короткой ноге и с мажорами, и с ботаниками. Всех знает и обо всех.

— Выпить хочешь? — прищурившись, смотрит на меня. — Я угощаю.

— Если только воду. Негазированную.

Она недоверчиво хмыкает, но не спорит. Поднимает руку, и рядом с нами через несколько секунд оказывается невысокий парень с очень подвижной мимикой.

— Чего, Тань? — лениво, по-свойски интересуется, на меня не смотрит.

Хороший сервис. Но мне все равно, я не есть и не пить сюда пришла.

— Давай мне колу, а моей подруге минералочку без газа.

Он отходит так же вальяжно, чуть виляя бедрами, и я отвожу взгляд. За барной стойкой сидят девчонки, скорее раздетые, чем одетые. Для обычного бара перебор. Но для этого места, наверное, в самый раз.

— Я тебя часто видела с Яношем в универе, — наконец, произносит она. И это совсем не то, ради чего я здесь.

— А я тебя часто видела, — ляпнула первое, что пришло в голову, и тут же пожалела.

— Ревнуешь?

— Нет.

— Врешь.

На пару мгновений за столиком установилась напряженная тишина — официант расставил напитки, потом подмигнул Тане, все той же походкой пошел к барной стойке.

— Под гея косит, хотя натурал. Я проверяла, — непонятно зачем сообщает девица.

— Так о чем ты хотела поговорить? — обрываю не очень вежливо.

После сегодняшних откровений мне совершенно не хочется тянуть. И это я еще клоуну не звонила. Вот уж не думала, что он будет от меня что-то скрывать.

— На взводе? Воды попей. Хочу тебе рассказать одну историю. Говорят, ты умная, значит, поймешь, — произносит Таня таким тоном, словно уверена в обратном.

— Ну рассказывай!

Почему Разумовский выбирает себе исключительно стерв? Будь то Лученко, или Жанна со второго курса, или вот эта.

— Жила-была я, значит, и встретила одного принца незнакомого. Красавчика. Сам ко мне подошел знакомиться, представь?

Если она собралась мне выкладывать, как они с Разумовским знакомились днем и ночью, то я зря пришла.

— Мне не интересно.

— Ошибаешься, тебе понравится. Принц такой, что времени терять не будет: во дворец не пригласил, а вот в сортире развлечься — так сразу же.

На душе противно становится. Но я молчу. Сбежать отсюда — значит признать свою слабость. Она поймет, что победила.

— И ты пошла, разумеется.

Спокойно гляжу на нее и с радостью отмечаю, как она вспыхнула от злости. Ну так нечего меня дразнить.

— Принц был послан в грубой извращенной форме, — парирует она. — Но недалеко. А к девицам, что под окном любят сидеть с широко раздвинутыми ногами.

— Зачем мне это знать? Меня это не касается.

— Договорился наш принц очень быстро с одной девицей, красный цвет она очень любит…

Она кивает на девчонку, которая сидит вполоборота ко мне и цедит напиток из стакана. Ну и осматривает всех. По мне, так еще рано выходить на охоту, хотя… много ли я знаю?

— Да вот незадача, у нее другой принц на этот вечер имелся, как и на другие. Она знала, но решила рискнуть. Шальная баба. Чего молчишь? Интересно?

— Не очень, я уже поняла, чем дело кончится. Так что, если не возражаешь…

— Возражаю. У меня сегодня романтичное настроение, обычно так образно я не выражаюсь. Ушел, значит, принц с шалавой в закат. Я даже не сразу это отследила, потому что ко мне пришел другой принц. Настоящий.

— Тань, ты сколько выпила? — тихонько интересуюсь. — Можно без иносказаний, а?