Отблеск миражей в твоих глазах

— Ты меня не слушаешь, — напоминает о себе Марат с мягкой укоризной.

Еще бы я тебя слушала, когда моя голова занята арифметикой: сколько заветов я нарушаю в данную секунду.

— Прости, сегодня я рассеянная.

— Есть причины?

— Кети скоро выходит замуж и уезжает, — ага, и я тоже, прикинь. — Как бы свыкнуться.

Нам приносят напитки и десерт. Я обхватываю чашку руками в стремлении получить немного тепла. Отогреть замерзшие под горячим сентябрьским солнцем пальцы.

На самом деле… я согласилась зайти сюда с Адамовым, потому что мне страшно оставаться одной. Я боюсь собственных мыслей. Я не сплю уже три дня. После ужина с Таривердиевыми.

Марат очень старается меня отвлечь, я даже делаю усилие и смеюсь над его шутками. Рассказывает про друга детства, который тоже в свое время переехал, но они поддерживают связь.

Разговор не клеится. Парень озадачен, что я, всегда языкастая и бойкая, могу быть молчаливой и отстраненной. А какой еще быть перед лицом перемен, которых не искала? Я тоже не нравлюсь себе такой. Более того — я себя такую раньше не знала.

— Мне пора на электричку, — напоминаю, глядя на нетронутый капучино.

Пенка в нем подсохла, рисунок скосился, пока я вертела чашку в руках.

Такой кривой и неправильный, как моя жизнь сейчас.

— Я тебя отвезу, — Адамов твердо кивает.

Я не менее твердо качаю головой. Нет и точка. На том и расходимся после коротких уговоров.

Букет жжет ладони.

Пока добираюсь до вокзала, складывается впечатление, что кожа покрылась волдырями. Почему?..

Я оставляю цветы на скамье у одной из колонн напротив касс. Выбрасывать жалко, так хоть кто-то подберет.

Когда отправляемся, привычно сажусь в отдалении и механическими движениями стираю макияж, затем заплетаю волосы. Одета сносно по семейным меркам, домашний дресс-код проскочу. Отвлекаюсь на нехитрый процесс, а дальше бессодержательной и безликой тенью таращусь в окно.

Не думала, что мне может быть стыдно перед Барсом, которого я не особо воспринимала всерьез до некоторых пор. А сейчас так совестно, что вою на луну.

Эгоцентричный красавчик пропал с радаров.

Я никак не могу забыть выражение его глаз. Едкое разочарование в них, ободравшее меня изнутри на лоскуты. Новый тяжелый опыт, из-за которого я мгновенно растерялась и не смогла ничего сделать. На меня никогда так не смотрели…

Банальная нестыковка, нехватка времени и моя некстати проснувшаяся робость привели к тому, что мы, еле-еле ступившие на тропу сотрудничества, теперь вернулись в категорию недругов.

Бабушка с дедушкой застали меня врасплох беседой за полчаса до прихода гостей. Раскрылась парочка обстоятельств, менявших мое отношение к ситуации. Я просто не успела поговорить с Барсом до. А сразу после, когда попыталась связаться с ним, обнаружила, что везде у него заблочена. И что прикажете делать, черт возьми?!

В течение трапезы мой жених всё же выбил отсрочку. Напомнил о нынешних сбоях в учебе, аргументируя, что последующие месяцы придется работать интенсивнее, и вряд ли в ноябре у него будет свободное время для должной подготовки. Врал безбожно.

Пока наши семьи принимали окончательное решение, смазливый смотрел на меня в упор.

Ждал. Что сдам. С потрохами.

Будто специально создал условия, чтобы проверить, спалю ли, рассказав об отчислении.

В режущем презрительном взгляде так и читалось: ну давай, дойди до конца.

Он меня подначивал, а я вспыхивала всё сильнее и молчала.

Кожа пульсировала так болезненно, словно по ней хлестали крапивой.

Унизительное положение Иуды. А именно Иудой Барс и заставлял меня чувствовать себя.

Правда, на тот момент я как-то верила, что можно еще исправить случившееся.

Но прошло три дня. В тишине. И эта вера истончилась до призрачности.

Остается только метаться и сходить с ума в неизвестности.

В груди тесно и тревожно вибрирует.

Набатом. О чем-то стремительно и неотвратимо надвигающемся…

***

Спорт-клуб, в который я устроилась после увольнения из караоке, достаточно приличное место, несмотря на преимущественно мужской контингент. Помещение большое и нашпигованное столиками, оборудовано очень просто. Я бы сказала, аскетично. Приглушенные тона, много темного дерева и единственная яркая деталь — фотографии известных футболистов на стенах.

Естественно, пахнет пивом и снеками, с огромных экранов на весь периметр надрываются голоса комментаторов, смешивающихся с голосами посетителей.

У меня сегодня первый рабочий день. Уже несколько часов привыкаю к атмосфере, слегка настороженно изучая присутствующих. Например, сейчас с интересом наблюдаю за выражением лиц двоих мужчин, которые с каждым забитым голом «Барселоны»[1] реально мрачнеют на целый тон. Это немного смешно, но одновременно и пугает. Раньше я не встречала таких фанатиков. Ни в одной области.

Эти двое явно приятели, даже одеты в аналогичные футболки с эмблемой «Баварии», хотя транслируемый матч «Ла Лиги» идет между «Барселоной» и «Эльче». По обрывкам услышанных фраз понимаю, что они ненавидят «Барсу» до чертиков.

Кладу заказ, забираю пустые бокалы и от греха подальше уматываю побыстрее.

Оставив посуду в кухне, стремительно возвращаюсь и принимаю новый стол рядом с этими же мужиками, где спиной ко мне сидит брюнет.

— Добрый вечер, готовы заказывать? — тараторю на подходе и мгновенно застываю, взглянув в надменную морду смазливого.

Растерянно моргаю, пока он, вальяжно развалившись, обдает меня практически сшибающей волной презрительного пренебрежения во взгляде.

— Ты за мной следишь? — обретаю дар речи и спрашиваю тихо.

Барс лениво скользит по мне абсолютно безразличными глазами и, сделав серию подходов вверх-вниз, останавливается на бейджике с именем. Слегка, совсем на грани неподвижности, приподнимает бровь, узрев «Викентия» вместо более уместной «Вики». Ну, вот такой здесь неординарный админ, ему полное имя моей Кети показалось очень прикольным, а я не стала спорить, когда мне выдали карточку.

— Пиво и фисташки.

Окей. Значит, придерживаемся инсталляции «вышколенная официантка и хамоватый клиент».