Отблеск миражей в твоих глазах

— А? — бросаю вопросительно, когда ловлю на себе её немигающий пораженный взгляд.

— Брезгливый Барсик пьет со мной с горла? Или у меня галлюцинации на фоне опьянения?

И правда. Но ресурсов на осмысление нет.

Если тебя не смогли развести на секс, значит, не так уж ты и пьяна. А вслух:

— Задашь пару-тройку глубоких психологических резонов и по этой теме? Мне приготовиться?

Чеканутая несколько раз медленно моргает. Потом устало вздыхает и принимается ладонями тереть лицо. И вдруг подается ко мне ближе, с грациозностью спелой картохи плюхаясь своим затылком на моё бедро.

— У-у-у… — жалуется, потирая темечко. — Нихрена ты не пушистый, каменный весь…

Улыбаюсь вяло, помогая ей распустить волосы из тугого пучка, чтобы удобнее было расположиться. Она откидывает копну назад, создавая мостик через мои колени. Кончики падают на ворс, длина приличная, под метр где-то.

Ложится основанием шеи на твердую мышцу. Затихает на крохотный миг, но почти сразу вновь затевает бурную деятельность. Всё неймется ей. Ногами отодвигает стол, чтобы комфортнее вытянуться. Залихватски сбрасывает туфли, заставляя меня залипнуть на красивых икрах. Опасный трюк. Снова мысли не туда.

Но выруливаю быстро.

Наконец-то Лус устраивается, как душе угодно. Улеглась и сверлит потолок. В глазах поволока, черты напряжены. Я не двигаюсь. Правдоподобно играю роль подушки.

— Пришло время для серьезного разговора, м-м? — шелестит и скашивает на меня взгляд. — Что будем делать дальше, Барс? Какой смысл продолжать фикцию, если мы всё выяснили и причин больше нет?

— Да ну?

— У тебя гиперобостренное чувство ответственности за меня. На основе моих прошлых ошибок. Поэтому ты предложил съехаться. Теперь в курсе, что это ни к чему, и я в состоянии себя контролировать. Отбой всем твоим геройским порывам. Какой у нас план?

В общем-то, чертовски верный вывод.

— Не знаю, — сжимаю переносицу, одолевает апатия. — Ты хочешь, чтобы я съехал?

Молчит.

Раскрываю веки и восстанавливаю зрительный контакт.

— Дело не в этом, — звучат нотки грусти. — Ты мне не мешаешь. Я тебе тоже не мешаю. Мы живем вполне неплохо. Но в чем суть? Обманывать родных, затягивать фарс. А итог?

— Для не особо трезвой чеканушки ты толкаешь очень даже правильные вещи, — ухмыляюсь, не удержавшись. — Куда торопишься, родная?

— Так тебе свободу дать, родной, — в тон, дерзко выгибая бровь. — Оно тебе надо? Фиктивно женатый молодой парень. Ни по девкам открыто не сходить, ни друзьям не рассказать…

— Заботливая какая, — хмыкаю. — Был бы уверен, что справишься, и спорить не стал бы. А пока… давай оставим всё, как есть. Решим, когда поймем, что договоренность себя исчерпала.

— Ну… она бесспорно имеет свои плюсы в моем случае. Кольцо на пальце служит мне оберегом. И я спокойно себя чувствую, когда ты поблизости. Мужчина в доме и всё такое. Но мы же не можем ставить на кон только мои интересы. А как же ты?

— А мне локация нравится. Удобная квартира.

— Фу, альфонс!

Дотягивается рукой и шутливо шлепает меня куда попало — по плечу, по диафрагме.

Смеемся, немного гася важность беседы.

— Интересно, если тебя погладить, ты замурчишь? — озадачивается в моменте, притормаживая.

У-у-у, хмель всё же прет из неё время от времени.

Беру её ладонь и прикладываю к поросли на груди:

— Только если не против шерстки.

Выдает децибелы истерического смеха, аж слезы выступают в уголках глаз. Вытирает их и строго цокает:

— Ша, Барсик.

— Сучка мелкая, — с напускной угрозой.

И снова хихикает пьяно. Заодно и меня заражает долей беспечности. В какой-то степени отпускаю себя, подключаясь к позитивному вайбу. Завожу пятерню в гладкие волосы девчонки, прочесывая их с удовольствием.

День вот-вот сменится, стрелка близится к двенадцати. А мы после недавнего апокалипсиса беззвучно коммуницируем. Она упирается затылком в моё бедро, я — наглаживаю черные пряди. Странная картина. Но тепло от этого за грудиной. Как не было очень-очень давно.

Отстраняться нужды нет. Непривычно.

Мы вроде как поняли и приняли друг друга.

Лус прикрывает веки, уголки ее рта едва заметно дергаются в проекции улыбки, но тут же опадают. Будто сдерживает реакцию.

Я скольжу взглядом по измененной форме губ и неожиданно тяну к ним руку. Безотчетно повторяю пальцами изгибы, чувствуя подушечками, как плоть напрягается от моих касаний.

— Губы-то ты зачем сделала? — они сейчас крупнее, но удивительным образом выглядят естественно, нет искусственной припухлости.

— Замуж никто не звал, — юморит. Типа. — Рискнула преобразиться.

— А нос чего оставила в первозданном виде?

Посмеиваюсь и веду выше, невесомо проходясь указательным пальцем по профилю. Потираю горбинку.

— Так ты ж замуж позвал, не успела. Вот разведемся — лягу под нож.

И хрен поймешь — прикалывается или серьезно.

Меня холодит от ее заявления. Хочу возразить, сказать, что ей это ни к чему, потеряет свою изюминку, став шаблонной. И осекаюсь.

Какого хера происходит? Мне какая разница? Да пусть хоть всю себя перекроит — дело не мое.

Лус по-прежнему остается для меня безликой. Лишенная красоты девчонка с заурядной внешностью. Единственная поправка — при нашей первой встрече я грешил и на фигуру, но фигура — самый сок.

Обычная среднестатистическая нацменка. Таких в московских толпах — пачками пакуй. Не привлекает сочетание широких скул, заостренных черт и выделяющегося носа.

Просто не мой типаж.

То, что я испытывал к ней полчаса назад, это телесный голод. Ничего общего с симпатией он не имеет. Животный инстинкт размножения, заложенный в человеческом коде самой природой. Как еще реагировать здоровому самцу, когда рядом единственная в зоне доступа женская особь, а у него несколько месяцев не было секса?

И тем не менее… не признать, что чеканутая действительно преобразилась, не могу. Этот глоу-ап носит иной характер. Не просто однодневная примерка образа, а перманентные изменения. Женственность, завлекающая энергия, мягкость в поведении. Словно постигла свою истинную суть, убрала пацанские замашки, поубавила гонор.

К слову, я поэтому её не узнал тогда у института в первый раз. Губы другой формы, прическа новая, стиль радикально отличается. Я постоянно вижу Лус в платьях, юбках. Со сдержанным и очень идущим ей макияжем. С обрамляющими лицо уложенными прядями — как удлиненная челка, но лоб открыт. И внимание обращаю на обувь. Элегантную, всегда на каблуке.