Отчаяние. Том 1

— Турист, блядь…

— Вон, тачку ....

— Даже по-нашему ни слова…

— Стойте! — поднял я руки. — Я не вор! Мне просто нужно уехать!

— Он ... не понимает! — гаркнул один. — ... его!

Они рванули на меня.

– - Блядь!

Щупальца вырвались из позвоночника с мокрым чпоком. Два хлыста вылетели вперёд. Один смахнул камень, второй врезал по ногам первому нападавшему. Хруст — тот рухнул. Ещё один попытался обойти слева — я ударил его щупальцем в грудь, он отлетел в другую машину.

Третий остановился. Я поднял руки, и над ладонями вспыхнули энергетические шары. Я швырнул один в асфальт.

Взрыв. Осколки бетона осыпали улицу. Вторая вспышка сорвала дверцу с почтового ящика. Люди отпрянули, заслонив лица.

— Не лезьте. — Голос мой был ровный, спокойный. — Я не враг. Я просто ухожу.

Они молчали. Кто-то помог раненому подняться. Один плюнул в мою сторону.

— Уёбок, — буркнул он. Я его понял. Язык матов — универсальный.

Я не стал задерживаться. Щупальца втянулись в спину, будто и не было их вовсе. Руки всё ещё дрожали. Пахло гарью — то ли от энергетического шара, то ли от расплавленного изнутри напряжения.

Я снова открыл капот, подключил клемму.

Мгновенно, как будто ждала этого, сигналка снова ожила — взвизгнула ещё злее, чем в первый раз. Машина завыла, как сирена воздушной тревоги.

— Да ёб твою...

Я прыгнул в салон, выдернул отверткой пластиковую заглушку из панели, нащупал блок сигнализации. Мелкий, мерзкий коробок. Ударил по нему рукояткой кинжала — визг смолк, как отрезало.

— Так-то лучше.

На всякий случай выдрал один из проводов — чтобы больше не вздумала.

Полез в багажник, откинул пол и достал из внутреннего отсека старый автомобильный инструмент. К счастью, в одной из ниш валялась колодка для замка зажигания — с такими штуками когда-то отламывали личинки.

— Прости, старая, — пробормотал я, забираясь на водительское сиденье.

Вытащил замок — прямо с мясом. Провода за ним были в пыли и паутине, но целые. Несколько секунд ушло на то, чтобы подобрать нужные — плюс, минус, зажигание.

— Спасибо тебе, YouTube двадцатых, — пробормотал я и замкнул провода.

Щелчок. Панель загорелась. Стартер подал голос.

— Давай, родная… ещё чуть-чуть…

Крутилка провернулась, мотор закашлял, потом ожил — и хрипло заревел, как старый зверь, которого разбудили не вовремя.

— Есть контакт.

Я откинулся в кресле. Сердце стучало, но уже ровнее. По улицам никто не шёл. Те, что пытались меня остановить, явно не ожидали, что турист окажется с тентаклями и плазменными шарами. Их желание обсуждать мораль автоворовства улетучилось, как моя совесть.

Можно было бы конечно тупо устроить резню всей округи, как раз и добить опыт до двадцатого уровня.

Вряд-ли мне бы даже кто-то оказал сильное сопротивление.

Но...

Нафига?

Я итак за свою недолгую жизнь перебил столько народу, что на свое собственное кладбище хватит.

Да и вообще. Успеется ещё.

Мне три тысячи километров до Воронежа.

Смертников, желающих самоубиться об меня будет ещё много.

Глава 19

Я вёл Тойоту медленно, почти бесшумно. Двигатель урчал с хрипом, как старый зверь, в глотке у которого застрял нож. Небо над Лекко переливалось остатками закатного огня, но город уже начал гнить в сумерках. С каждой улицей становилось тише. Шум, голоса, лай — всё утихало, будто само место понимало: пришло время убивать.

Асфальт под колёсами был покрыт крошкой стекла, мусором, клочьями бумаги. Где-то валялась сломанная кукла, у которой не было головы. Символично.

Я ехал к окраине, туда, где заканчиваются жилые кварталы и начинаются пустыри, старые ангары, выжженные склады. Надо было найти место на ночь. Переждать. Я ещё не ел. Тошнило от усталости. Но есть хотелось сильнее, чем спать.

Поворот. Узкая дорога вдоль канавы. Бетон весь в трещинах. Слева полуразрушенный забор. Справа — пара облезлых домов с разбитыми окнами. Ещё поворот — и вот она, почти свобода. Город позади. Осталось выехать на шоссе.

И тут дорогу перегородили.

Пятеро. Стоят чётко — двое сзади, трое впереди. Один с пистолетом. Второй — с автоматом, старенький AR 70. Видно поднял с трупа мента, которых по городу должно валяться в огромном количестве после первого этапа инициации. Остальные вооружены по-всякому: пожарный топор, бита, копьё с куском арматуры на конце.

Я остановил машину.

Фары выхватили из сумрака их лица.

Голодные. Измождённые. Но не сломленные. У таких на лицах — ни страха, ни раздумий. Только воля. Убить и взять.

Я вылез. Спокойно. Без суеты. Машину не глушил. Сначала надо поговорить. Иногда с волками можно договориться. Иногда.

— Добрый вечер, — сказал я по-английски.

— Вылазь из машины, друг, — сказал тот, что с пистолетом. На ломаном, но понятном. — Мы её забираем.

— Я один, — ответил я. — Мне нужна машина. Не для роскоши. Мне три тысячи километров до дома.

— Нам тоже нужна. Все нуждаются. Или ты думаешь, мы тут ради забавы?

— Я не хочу вас убивать, — честно сказал я. — Но если надо — сделаю это быстро.

Тишина. Потом он усмехнулся.

— Это угроза?

— Нет. Обещание.

Тот, что с автоматом, шагнул ближе. Медленно поднял оружие. Второй — тот с пистолетом — напрягся, рука дрогнула. Остальные — в стороны, окружением. Как стая.

Я уже знал, что будет дальше.

Правую руку я опустил к бедру, спереди за поясом пистолет. На самый крайний случай. Левая — поднята, ладонь наружу. Как будто сдаюсь.

Он сделал ещё шаг — и я выстрелил.

Пуля влетела ему в лоб и вылетела сзади вырывая кусок мозга. Второй — автоматчик — только начал дёргать ствол — вторая пуля вошла ему в нос, разорвав всё изнутри. Он рухнул, как мешок с тухлятиной.

Щелкнул предохранителем и убрал пистолет обратно за пояс.

Щупальца вырвались из позвоночника с мягким чпоком — два багровых хлыста, полупрозрачных, как студень, но в каждой жиле — ярость.

Я шагнул вперёд.

Копьеносец бросился первым — щупальце отбило копьё и прошило ему живот, обвилось, и с силой дёрнуло вбок. Он завопил, упал, хрипя. Второй хлыст — по ногам топоромахателю. Он взвизгнул, упал, схватившись за раздробленную голень.