Отклонение от нормы, Или приключения томбоя, обыкновенные и невероятные

Я отнёс пакеты и пошёл искать брата, который куда-то тихо испарился.

Нашёл я его в своей комнате и с первого взгляда убедился в своих подозрениях. Был он бледен, под глазами появились круги.

– Юрик, зачем ты так делаешь? – братик засопел и полез под стол включать компьютер, - ничего бы со мной не случилось, посидел бы дома ещё недельку, поучил бы уроки самостоятельно.

– Мне надо проверять свои способности, а тут такой случай.

– Тогда иди, покушай.

– Я уже поел в садике.

– Ну что там за еда!

– Нормальная еда.

– Лучше моей?

– Лучше твоего ничего нет.

– Спасибо. Можно тебя подержать на руках?

– Держи, мне не жалко.

Я держал СВОЕГО брата на руках и думал, что окончательно врос в эту семью.

Вечером мы опять все собрались на кухне поужинать.

– Когда в школу? – спросила мама.

– Завтра.

– Уже? Даже не верится, в пятницу тебя хотели отправить чуть ли не в реанимацию.

– Дома и стены помогают, тем более дома тебя так любят.

Папа крякнул, но промолчал.

Укладываясь спать, я спросил брата, - а можно мне тебя полечить?

– Тебе меня нельзя, ты ещё очень слаб.

– Так ты можешь все свои силы расходовать.

– Можно, надо уметь вовремя остановиться.

– А откуда ты берёшь силы?

– Она везде, ну и кушать надо хорошо и разнообразно. Сильные эмоции тоже выделяют много энергии.

– Я никогда не верил в экстрасенсов, а тут – родной брат.

– Ты тоже не совсем обычный человек.

– Это моё наказание.

– Не говори так, мы тебя очень любим!

– Особенно папа.

– Особенно папа.

– Ладно, давай спать, - слегка обиделся я.

– Я снова с тобой лягу. Мне хорошо с тобой, спокойно.

– Не растворись во мне.

Юрик громко рассмеялся.

Утром я пошёл в школу.

Сказать, что я волновался, значит, ничего не сказать.

Я весь дрожал. Мы договорились с Толиком, что пойдём вместе, и он встретил меня на нашем дворе.

Без приключений мы добрались до школы, вошли в класс и заняли свои места. Наши места были за третьей партой в среднем ряду.

– О, Сашка пришла! – кричали одноклассники и протягивали руки.

– Бузыкина рассказала, что у тебя всё лицо синее, а ты, как всегда, красавчик.

– Ничего, - сказал я, - теперь они синие.

– Теперь держись, Алевтина тебе покажет.

Потом прозвенел звонок, и начались занятия. Меня щадили и не спрашивали в мой первый день.

За мной пришли на уроке математики, который вела наша классная руководительница Антонина Павловна.

В класс зашла завуч и отвела меня в кабинет директора.

Войдя, я увидел в первую очередь майора полиции, мужчину около сорока лет. Во главе стола сидела довольно молодая женщина, примерно ровесница моей мамы.

– Садись, - показала мне завуч, усталая женщина где-то за сорок, на стул у стены. Сама, молча, уселась, напротив.

– Ну что, все в сборе, - начала директриса. – Сегодня мы разбираем вопиющий случай, который произошёл в воскресенье в городском парке.

Малолетний хулиган избил троих мальчиков, гуляющих в парке. Двое лечатся амбулаторно, третий, Вова Ковалёв находится в больнице.

Я слушал и не мог понять, что это за полицейская сводка. Посмотрев по сторонам и не обнаружив хулигана, я с удивлением уставился на директора.

Меня опередил майор.

– Так, где хулиган?

– Вот он сидит, встань, Денисов, пусть на тебя посмотрит полиция.

«Вау! Она признала меня мальчиком! Для этого стоило похулиганить!»

Я встал и поклонился уважаемой публике.

– Погодите, - сказал майор.
– Фамилия Ковалёв мне знакома.

– Да, это мой сын, – с вызовом сказала Алевтина Андреевна, - у него частично разошёлся шов на животе после недавно проведённой операции, о чём Денисову было прекрасно известно. Он специально ударил ногой его в живот, чтобы вызвать у Вовы шок. Я думаю, хулигана надо примерно наказать вплоть до исключения из нашей школы.

– Слово тебе, Денисов, - сурово сказал майор. Мысленно я ему поаплодировал. Обычно на детей давят до слёз и раскаяния и потом, морально подавив, принимают любые решения.

Я достал справку из поликлиники и, молча, передал её завучу.

– Что это? – спросила директриса у завуча.

– Справка из больницы. Дана Денисовой Александре об освобождения от школы на три дня…Так, сильное сотрясение мозга, множественные ушибы тела, подозрения на переломы рёбер, опасная гематома на затылке.

Завуч посмотрела на меня.

– Ты не похожа на смертельно больную.

– Я лечился, - скромно сказал я, - и у меня есть свидетели. Лена Бузыкина,

Толя Зверев, врач СМП, медицинская сестра, то есть брат, участковый детский врач, о папе-маме и брате я не говорю.

– Я ничего не понимаю, - взял слово майор, - это мальчик или девочка?

– Он считает себя мальчиком, вот и пусть отвечает, как мальчик.

– Он у вас что, гермафродит?

– Да какой он гермафродит, обыкновенная девочка.

– Вы меня совсем запутали, давайте разберёмся. Подозреваемый, ответьте, каков ваш пол? – в его голосе я услышал веселье.

– По свидетельству о рождении - женский.

– А на самом деле?

– Я идентифицирую себя мальчиком.

– Так ты готов отвечать за свои поступки как мужчина?

– Всегда готов.

– Будем разбираться дальше. Зачем ты предоставил справку?

– Данные побои совершили Ковалёв и компания. Побои они наносили мне регулярно из-за личной неприязни. Они, так же, как и вы, считают, что я должен вести себя, как мужчина. Администрация школы в курсе.

В результате полученной травмы я частично потерял память, и, при нападении на меня трёх молодых людей, я не помнил, чем они больны и защищался, как мог. У меня всё.

– Хорошая речь, - сказал майор, – что скажет обвинение?

– Ничего нам не известно об избиении Денисова, жалоб не было, – сказала директриса.

– Жалоб в полицию действительно не было, но сигналы поступали, - признала завуч. Саша не позволяла родителям жаловаться.

– Подозреваемый может удалиться. Мы вас вызовем.