Отклонение от нормы, Или приключения томбоя, обыкновенные и невероятные
Шрифт:
Поэтому я опустил глаза на замершего Толика (не придушить бы), ласково погладил его мягкие волосы, убирая из глаз праведный гнев, глубоко вздохнул и посмотрел на Сашу нормальным взглядом: -Давайте приведём себя в порядок и пойдём, встретим маму, - я даже улыбнулся, а Толик поднялся и поцеловал меня куда- то под ухо. С другой стороны, это сделал Саша, пряча глаза.
– Саша… - начал он хрипло.
– Не надо ничего говорить, я прекрасно понимаю, что ты не хотел меня обидеть, сравнивая с другими девочками. Не хочу я гнаться за их формами, меня своя фигура устраивает, да и детство своё я не хочу торопить.
–
– Воу! – радостно взвыл Саша.
– И мне! – заорал Толик, и, получив свою порцию, радостно взвыл и кинулся на меня.
– Что это за вой? – услышал я папин голос.
– Этот вой у нас песней зовётся! – ответил Юрик, ворвался к нам, и я почувствовал, как на нашу кучу малу свалилось ещё одно маленькое тельце.
Приведя себя в порядок, мы уселись за стол поужинать.
– Ну что, распределили роли? – спросил папа.
– Ты будешь, конечно, Дедом Морозом. На роль Снегурочки мы выдвигаем маму, Юрик будет чертёнком, похищающим месяц, Саша – или прекрасным принцем, или, не менее прекрасным, гардемарином, покоряющим сердце Ледяной принцессы, Толика нарядим в костюм гусара!
– Замечательно придумано! Хм… Ледяная принцесса. А вы не думали, что можно пригласить гостей? Родителей Александра, Толика?
– Думали, но на это необходимо ваше с мамой разрешение.
– Мы сами это предлагаем, так что готовьтесь.
– Чую своим тощим задом, к чему! – сказал я, - мужчины от 14 и ниже поступают в моё распоряжение. И без воплей! Маму надо пощадить.
И все посмотрели на маму. Та зарделась, как девочка: - Мне совсем нетрудно! Срок ещё маленький.
– Саша! – восхитился мой Саша, у тебя скоро будет ещё один брат?!
– Мы с папой девочку хотим…- сказала мама.
– Что мешает девочке быть хорошим братом? – удивился непонятливый Саша.
Папа закашлялся. Когда справился с кашлем, он отозвался:
– Ещё одного такого я не переживу!
Папа опять начал собираться отвезти гостей, ворча, что надо бы купить пару раскладушек, тогда все будут довольны. Я ему почему-то верил.
В школе я предложил Антонине Павловне устроить в спортзале, отданном под ёлку, не только зимнюю сказку, можно сделать и уголок бразильского карнавала, тогда мы с Толиком спляшем ламбаду, румбу, или ещё что-нибудь. Причём Толик будет негритёнком. Как быть с гусаром? Гусара будут звать Ибрагим Петрович… Ламбада? По-испански означает: удар палкой. Никого я не буду бить палкой! Это меня после танца будете бить палкой, да, такой зажигательный танец.
– Вы с Сашей должны танцевать вальс! Прорвалась, наконец, сквозь мои рассуждения - предложения Антонина Павловна.
– Но мы не умеем танцевать вальс! – удивился я.
– Не скромничай, все видели осенью.
– Это был случайный вальс…
– Не случайный, а осенний. Сейчас будет зимний…
– Мы лучше станцуем либертанго! – я изобразил несколько движений, от которых у нашей классной руководительницы чуть не случился приступ.
–
– Боюсь, за такое веселье я получу выговор с занесением в личное дело!
– Выговор за веселье?
– Саша, ты ведь знаешь нашу директрису! – я пожал плечами:
– Молодая женщина, можно сказать, девушка. Почему она будет против?
– И откуда только берутся эти твои идеи? Прямо фонтанируют!
– Я люблю и любим.
– Любима. Тебе надо привыкать говорить: любима, а то получается неприлично.
– Я буду стараться, - скромно ответил я, царапая паркет ножкой.
Антонина Павловна прижала меня к себе и поцеловала в макушку: - Ну, всё, беги к своему любимому, насчёт твоих предложений я выскажусь на педсовете. Действительно, очень свежо, «девушке» это должно понравиться, особенно твоё замечание о её возрасте…
Но я уже не слушал: в коридоре появился Саша, и я, забыв о приличиях, помчался и прыгнул к нему на шею, едва не сбив с ног. Облапил его руками и ногами, как меня, бывало, Юрик.
– Неси-неси, своя ноша не тянет! – слышались вокруг насмешливые крики.
Саша донёс меня до окна и посадил на подоконник.
– Саша, принеси сегодня к нам домой гитару! Будем репетировать новую программу, почти утверждённую. Я люблю и любима, - повторил я несколько раз, обняв Сашу за шею.
Теперь, когда спортзал отдали под ёлку, мы тренировались в парке.
Бегали довольно длинные кроссы, бегали на лыжах, боролись в снегу, с криками и воплями, моя стая, добежав до леса, училась красиво петь песни на разные голоса, а не выть, как одичавшие волки-одиночки.
Сегодня бегали по парку и добежали до пляжа, где мы с Вовчиком когда-то, кажется, в прошлой жизни, сошлись в смертельной схватке…
Сейчас они в моей стае и считаются моими самыми крепкими друзьями - ближниками.
Со смехом мы повспоминали эпохальное сражение, честно говоря, если бы не оно, не было бы сейчас ничего: ни команды, ни веселья, ни стаи.
Толик с Сашей, может, и были бы, а может, неведомый кукловод, дёргающий нас за ниточки, распорядился бы по - иному.
Но сейчас – морозец. Солнце, хоть и низкое, искрящийся снег, смеющиеся лица друзей, Толика, любимого Саши!
Дома я раздел Толика до пояса, критически осмотрел его:
– Не зажимайся! – прикрикнул я на него, пресекая его попытки обхватить себя руками, – штаны снимай!
Толик удивлённо вскинул глаза, Саша тоже непонимающе посмотрел на меня.
– Где-то я видел белые бриджи, - проворчал я, - раздевайся, будем негра из тебя делать! Можешь догола, чтобы пятен не было, а то будешь, как мулат: - по пояс чёрный, ниже – белый.
Не обращая на его свекольный вид, я достал банку крема, придающего коже тёмно-ореховый вид.
– Ты обещал мне костюм гусара, - заныл Толик, стягивая, между тем штаны.
– И как я буду ходить в школу?
– Во-первых, костюм гусара можно будет носить и, будучи негром, будешь у нас белым арапом, - нелогично закончил я.
– А во-вторых, после того, как ты спляшешь со мной ламбаду, ты забудешь всё на свете.
– Я буду плясать с тобой? – обрадовался Толик, хватаясь за резинку трусов.