Отклонение от нормы, Или приключения томбоя, обыкновенные и невероятные

Уже второго января нас обзвонил дядя Коля и велел собраться в школе.

– Завтра мы едем в военный санаторий «Звезда». На базе санатория проводятся детские спортивные сборы по самбо и дзюдо.

Собирайте свои вещички, паспорта, у кого есть, и завтра в10 часов выезжаем. Автобус придёт сюда, к школе. Надеюсь, никто не проспит.

Ждать будем пятнадцать минут. У меня всё. Вопросы.

– Кто из взрослых ещё будет? – спросил я.

– Максим Сергеевич. Не так уж большая у нас команда. Жить будем в четырёхместных номерах. Удобства в конце коридора. Душ общий.

С размещением разберёмся на месте, - глядя на меня, добавил дядя Коля.

– Мама! – закричал я с порога, - мы едем на спортивные сборы!

Кое как раздевшись, я нашёл маму и кинулся ей на шею.

– Чему же ты так радуешься? – засмеялась мама, с трудом уворачивась от моих губ.

– Сам не знаю! Детская радость беспричинна. Радуюсь, и всё

– Как же Юрик?

– Может, взять с собой? Болельщиком.

– Мне он тоже нужен. – Что-то с маминой беременностью было не в порядке. Радость моя немного потускнела.

– Ничего страшного со мной не случится, - появился Юрик, - поезжай спокойно.

– Спасибо, Юрик, - с чувством сказал я, взяв его на руки.

Мама собрала мне рюкзак и спортивную сумку.

– Отобьют там тебе все внутренности, - говорила мне мама, здесь тебя щадят, на соревнованиях никто щадить не будет. Вот здесь лежат гигиенические пакеты, не забывай ими пользоваться. Если почувствуешь недомогание, немедленно обращайся к врачу.

– Какой врач, мама! – возмутился я, - Я же мальчик!

– Здоровье дороже даже престижа школы. Кому ты будешь нужна больная? Ни школе, ни Саше.

– Саше?

– Поверь мне, как женщине.

Я задумался. Глупею, наверно, совсем ребёнком стал, тем более любовь совсем крышу сносит, тоже ума не добавляет. Надо слушать маму.

– Да, мама, ты, безусловно, права, я попробую смирить своё упрямство.

– А где папа? – вспомнил я.

– Вызвали на работу, - я снова мельком подумал, что не знаю, где работают мои родители. Оно мне нужно?

– У нас есть дедушка и бабушка? – вдруг вспомнил я.

– Есть. Живут в селе Незнановка.

– Где?!

– В Незнановке… ты чего вскинулся? Опять что-то вспомнил?

Ещё бы не вспомнить! Малая родина моей матери!

– Да так. Мы к ним, почему не ездим в гости?

– Они недолюбливают твоего папу, - я вздохнул:

– Я их где-то понимаю.

– Тебе не полагается понимать, тебе полагается безоглядно любить своих родителей.

– А родителям? – хмуро спросил я, почёсывая свой затылок.

– Мы тебя не любим?

– Про тебя я не говорю, я сам влюблён в тебя, но папа…

– Что папа?

– Не знаю. От него исходит иногда сильная любовь ко мне, а иногда – откровенная неприязнь.

Мама вздохнула:

– Надеюсь, ты когда-нибудь поймёшь его. Особенно, когда появятся свои дети.

– У меня… - начал я, но вовремя осёкся.

– Что у тебя? будут хорошие дети? – Юрик засмеялся, крепче прижимаясь ко мне.

– Хороших детей в принципе не бывает, - пробормотал я. Родители считают их своей собственностью, продолжением себя, в то время как каждый ребёнок – это совершенно самостоятельный человек со своими убеждениями и самосознанием.

– Ну, ты и завернул! – восхитилась мама, - Убеждения, самосознание! откуда им у вас взяться? Это самоуверенность и гордыня! Ничего вы без родителей не можете и не стоите.

– Самая распространённая ошибка родителей. Отсюда и появляется отчуждение. Нельзя просто давить на ребёнка, хоть немного надо ему доверять. Конечно, полной свободы и прав достойны единицы, но понимать

надо учиться всех.

– Будут у тебя свои дети, будешь их понимать, а философствовать на темы воспитания может каждый, не каждый может правильно воспитывать.

– Не надо, мама, - неожиданно вступился Юрик, - Саша в чём-то прав. Кто тебе может сказать, что чувствует ребёнок, как не сам ребёнок?

– Да, наверно, но ты, Саша, не уводи разговор в сторону, и обещай, что на соревнованиях будешь осторожным. Хоть ты и мальчик, не забывай, что ты девочка, что у тебя есть любимый, которому ты небезразлична!

– Я буду помнить твои напутствия, мама!

– Ах, если бы можно было поехать с тобой!

Я счастливо рассмеялся. Когда-то, ещё в моё время, мамы готовы были за своих сыновей отслужить срочную.

Когда мы с Толиком утром прибежали к школе, автобуса ещё нее было, но наша команда была уже здесь. Ребята бурно приветствовали нас.

Саша подошёл и сразу заявил права на меня, утопив в своих объятиях.

– На сборах нам надо держаться скромнее, - прошептал я, - подумают ещё невесть что. Тем хуже, если догадаются.

– Я буду стараться, - тихо ответил Саша, а у меня внутри растекалась тёплая волна счастья. Я еле сдерживался, чтобы не впиться ему в губы поцелуем.

– Белов, отпусти мальчика! – сурово сказал дядя Коля, - придётся вам сдерживаться, и кроме братских объятий между вами ничего не должно быть. Зверева это тоже касается! О, господи, за что мне всё это! Подведёте команду, она вам этого не простит!

– Простим! – ответила команда.

Дядя Коля только махнул рукой.

Подошёл автобус, нам уступили заднее сиденье, где я оказался зажатым между Сашей и Толиком. Оба они взяли с собой гитары, и начали их настраивать, явно надеясь послушать меня.

– Спой, Саша, не стыдись! – кричали ребята и девчата.

– Что я мог спеть? Я не знал, не помнил ни одной походной песни.

– Взвейтесь кострами, синие ночи! Мы – пионеры, дети рабочих! неожиданно для себя заорал я.

– А что, ребята, давайте создадим у себя пионерскую организацию. Будет у нас свой символ, свой отличительный знак. Но никакой политики. Защищать слабых и обижаемых, всегда стоять друг за друга. Разбирать в своём проступки друзей, и прощать их, заставляя краснеть. Ну, и много ещё чего можно придумать, например, ходить в походы…

– А как же наша стая? – спросил Вовчик.

– Стая – это святое, это, как братство, вступление в стаю возможно только с клятвой на крови, а в пионеры вступить может каждый, кто докажет, что он достоин этого. Когда ребята узнают, какая у нас весёлая и дружная компания, желающие будут.

– А девочки? – спросила Валя, - девочкам можно?

– Куда же мы без девочек? – хмыкнул я, и все засмеялись.

– Если будет много ребят, можно их распределить по стаям, - предложил Тимка.

– Да, - согласился я, - надо ещё разработать общий устав, кодекс чести для стаи, - Максим и дядя Коля только переглядывались, пожимая плечами.