Откровения

Альтаир спустился по каменным ступеням, ведущим со сторожевой башни на центральный двор крепости. Тела ассассинов лежащие тут и там говорили о том, что еще недавно тут шел ожесточенный бой. Оглядев укрепления и крепостную стену, Альтаир увидел, как дверь Главной Башни распахнулась, и оттуда вышли люди, при виде которых у ассассина перехватило дыхание. Отряд элитных крестоносцев, окруживший Главу Братства — Аль Муалима. Старик был в полубессознательном состоянии. Двое устрашающего вида солдат держали его под руки. А еще с ними был человек с кинжалом, которого Альтаир знал. Крепкого сложения мужчина с темным непроницаемым взглядом и глубоким уродливым шрамом, пересекавшим щеку. Тонкие его волосы были подвязаны черной лентой.

Харас.

Альтаир давно задавался вопросом, кому на самом деле был верен Харас. Будучи адептом ассассинов, он никогда не был доволен своим положением в Братстве. Он всегда искал легкие пути к достижению цели и не довольствовался наградами за заслуги. Боец с хорошей репутацией, он, словно хамелеон, всегда входил в доверие к людям, подстраивался под других. Наконец амбиции его взяли верх. Воспользовавшись первой же возможностью, он вероломно переметнулся на сторону крестоносцев. Сейчас на нем была их униформа.

— Не подходи, Альтаир! — закричал Харас. — Еще шаг, и твой Наставник умрет!

Услышав его слова, Аль Муалим подобрался, гордо выпрямился и громко сказал:

— Убей этого жалкого неудачника, Альтаир! Я не боюсь смерти!

— Ты не уйдешь отсюда живым, предатель! — угрожающе заявил Харасу Альтаир.

Харас рассмеялся.

— Нет. Ты ошибаешься. Я не предатель, — он взял шлем, висевший у него на поясе, и надел его. Шлем крестоносца! Потом снова засмеялся. — Видишь? Нельзя предать тех, кого никогда не любил.

Харас шагнул к Альтаиру.

— Тогда ты жалок вдвойне, — ответил Альтаир. — Вся твоя жизнь была ложью.

А потом все случилось очень быстро. Харас обнажил меч и бросился на Альтаира. В тот же миг Аль Муалим освободился из рук державших его солдат и с силой, противоречащей его возрасту, вырвал у одного из них меч и зарубил. Харас на мгновение отвлекся на это, и Альтаир поспешил воспользоваться возможностью, ударив предателя скрытым клинком. Харас увернулся и нанес коварный удар снизу, так что Альтаир потерял равновесие, но быстро вскочил на ноги, перекатившись по земле. На помощь к Харасу поспешили крестоносцы. Краем глаза Альтаир следил за тем, как Аль Муалим борется со своими противниками.

— Убить ублюдка! — приказал Харас, отходя подальше.

Ярость поднялась в Альтаире. Он рванул вперед, рассекая горло двум напавшим на него крестоносцам. Остальные в страхе отступили, оставив остолбеневшего Хараса в одиночестве. Альтаир оттеснил его в угол. Нужно было поторопиться, чтобы успеть на помощь к Наставнику.

Харас заметив, что Альтаир на миг отвлекся, рубанул кинжалом, разрезая ткань одежд. Альтаир ударил в ответ, вонзив скрытый клинок прямо в основание шеи Хараса, чуть выше грудины. Со сдавленным криком предатель упал у стены. Альтаир замер.

Харас смотрел на Альтаира, загораживающего солнце.

— Ты слишком переоцениваешь людей, Альтаир, — с трудом произнес он, кровь на его груди пузырилась. — Тамплиеры знают правду. Люди слабы, подлы и мелочны, — он не понимал, что описывает самого себя.

— Нет, Харас. Кредо говорит об обратном. Хотя бы сейчас в последние минуты жизни обратись к нему вновь. Я прошу тебя об этом в качестве искупления твоей вины.

— Ты все поймешь, Альтаир. И дорого за это заплатишь, — Харас на мгновение задумался, а когда заговорил снова, свет в его глазах стал медленно гаснуть. — Может, я недостаточно мудр, чтобы понимать, но я сомневаюсь в истинности того, что ты считаешь правдой. И у меня хватает ума не верить в эту чушь.

Глаза его остекленели, тело завалилось на бок, последний хриплый вздох вырвался у него из груди, а потом тело обмякло.

Сомнения, что он посеял в разуме Альтаира своими словами, не сразу дали плоды. Сперва нужно было закончить дела, и лишь потом думать. Молодой человек развернулся и бросился к Наставнику. Плечом к плечу они сражались с крестоносцами, пока те не были разгромлены — погибли или бежали.

Все вокруг теперь говорило о том, что ассассины медленно, но верно одерживают победу. Войско крестоносцев отступило из замка, хотя битва в деревне все еще продолжалась. Вскоре в замок прибежал посланник, подтвердивший это.

Аль Муалим и Альтаир отошли под дерево сбоку от дверей в главную башню, чтобы отдышаться.

— Ты предложил предателю, Харасу, последний шанс умереть с честью, признав свои ошибки. Почему?

Альтаир, которому польстило внимание Наставника, ответил:

— Никто не должен умирать, не получив искупления.

Аль Муалим внимательно посмотрел на Альтаира, а потом улыбнулся и кивнул. Вместе они направились к воротам замка.

— Альтаир, — начал Аль Муалим. — У меня на глазах ты вырос из мальчика в мужчину и должен сказать, что это наполняет меня и грустью, и гордостью. Но одно я могу сказать наверняка: ты достойный сын своего отца, Умара.

Альтаир поднял взгляд.

— Я не знал его как отца. Только как ассассина.

Аль Муалим положил ему на плечо руку.

— Ты с рождения вступил в Орден, в Братство, — он помолчал. — Ты хотя бы раз сожалел об этом?

— Наставник… как я могу сожалеть о своей единственной судьбе?

Аль Муалим глубокомысленно кивнул и, взглянув наверх, сделал знак ассассину, стоявшему на парапете.

— Со временем ты найдешь ответ, Альтаир. Придет время, и ты сам выберешь тот путь, который захочешь.

По сигналу Аль Муалима ассассин на сторожевой башне поднял ворота замка.

— Пойдем, мой мальчик, — вздохнул старик. — И готовь клинок. Этот бой еще не закончен.

Вместе они направились к воротам и исчезли в ярком солнечном свете.

Льющийся со всех сторон свет этот был столь ярок, что Эцио почти ослеп. Он заморгал, стараясь избавиться от мелькавших перед глазами разноцветных пятен, и энергично помотал головой, прогоняя видение. Потом и вовсе зажмурился.

Когда он снова открыл глаза, сердцебиение пришло в норму. Эцио снова был в подземной комнате, освещенной лишь неярким светом от свечи. Он обнаружил, что все еще сжимает в руках каменный диск. Теперь он точно знал, что это такое.

Первый ключ.

Эцио посмотрел на свечу. Казалось, его не было очень долго — пламя съело почти весь свечной жир.

Убрав ключ в сумку, он отправился назад, к дневному свету и к Софии.

ГЛАВА 28

Взволнованная София отложила книгу, которую пыталась читать, и подбежала к нему.

— Эцио! Здравствуйте! Я думала, что вы пропали!

— Я тоже, — отозвался Эцио.

— Вы нашли что-нибудь?

— Да. Кое-что, что может вас заинтересовать.