Откровенные записки

Следующая моя реплика, хотя, скорее, крик, был уже от боли, который я даже не успела подавить, потому что она была неожиданной и резкой, гораздо хуже, чем я себе это представляла. Эрик быстро закрыл мне рот рукой, а я подумала о том, что сейчас Янис со своими родителями ужинают внизу под мои крики, и мне становилось ещё более тошно, если такое в принципе было возможно. Едва эта мысль промелькнула у меня в голове, как я увидела Яниса. Он поднялся, видимо, успев поужинать, и смотрел на нас.

– Здесь Янис! – шепнула я Эрику, пытаясь его остановить, но он и не думал останавливаться. Каждый раз, когда я думала, что ситуация уже не может быть более ужасной, она становилось ещё более ужасной.

Янис сел на пол, налил себе алкоголя (я так и не поняла, что они пили, да и мне было уже всё равно, если честно) и уставился на нас. Я пыталась отвернуться, пыталась делать вид, что его тут нет, пыталась остановить Эрика, но в итоге отчаялась и просто закрыла глаза. Мне хотелось рыдать, но я не рыдала, у меня просто не было сил, да и не могла я здесь дать волю своим чувствам. Наконец он вышел из меня, и я обрадовалась тому, что всё кончилось. За долю секунды я представила, как сейчас побегу домой, как освобожусь от всего этого, как буду рыдать в лесу. Но это было далеко не всё. Эрик снял презерватив, кинул его на пол прямо перед Янисом, который с самым невозмутимым видом продолжал курить.

– Я не могу в нём кончить! – крикнул Эрик, а Янис зачем-то кивнул, видимо, с пониманием или одобрением.

Эрик снова вошёл в меня, и у меня даже не было мыслей воспротивиться этому. Я понимала, что могу просто лежать и ждать, когда всё закончится. Но что-то снова пошло не так, он копошился, лез туда рукой, я не понимала зачем.

– Не получается, видимо, я нервничаю, когда ты смотришь, – сказал он и противно засмеялся, глядя на друга.

Меня чуть не стошнило от этого смеха.

– Давай пока ты, – добавил Эрик, и я не сразу поняла смысл фразы.

Я думала, что моё унижение и позор закончится тем, что меня трахнул практически незнакомый парень на глазах у другого парня и всё это слышали родители последнего. Но нет. Эрик слез с кровати, сел на пол голым задом и принялся себя ублажать рукой, ну, во всяком случае, пытаться. На кровать залез Янис, по-хозяйски расстегнул свои джинсы и сунул в меня руку, видимо, пытаясь возбудиться. Я с отвращением наблюдала, как они погрязли в трясине животных желаний, в этот момент они даже не были похожи на человеческие существа и это безумно пугало меня.

– Чёрт, здесь всё в крови! – сказал Янис Эрику.

На меня они уже даже не обращали внимания. Ну, во всяком случае, как на живого человека. Эрик в ответ только рассмеялся. Янис тоже в меня вошёл, но я уже ничего не чувствовала. Разумеется, презерватив он тоже не надел. Из моих глаз потекли слёзы. Он заботливо вытер их рукой и произнёс:

– В первый раз всегда так бывает.

Меня хотелось ответить: «Как «так»? Так, что тебя насилуют двое парней, как бездушную куклу?», но я молчала, боясь, что любое слово может только усугубить моё положение. Я боялась, что может быть ещё хуже, хотя уже стала сомневаться, бывает ли хуже. Да, я могла закричать и позвать на помощь родителей Яниса, которые наверняка бы меня услышали. Но мне было так стыдно! Я представила, как они входят наверх и спрашивают: «Что у вас случилось?», а лежу под их сыном, который только что поел суп, любезно приготовленный мамой. Нет, я не могла показаться им на глаза в таком виде. Мне так хотелось, чтобы они пригласили меня на ужин, а я плавно села на стул, одернув свой сарафан, и рассказала об университете. Но им было плевать на меня и на мой университет, я была для них просто мясом, развлечением для их сыночка, который, очевидно, достиг половозрелового возраста и нуждался в игрушках посерьёзней, чем мопед. Мне так хотелось выглядеть девушкой, которая пришла в гости к другу своего парня с этим самым парнем.

Господи, какая же я была дура! Но самое страшное для меня было не то, что они увидели бы меня голую под своим сыном рядом с Эриком, который отчаянно пытался поднять свой член. Ещё страшнее для меня было то, что они бы не пришли на помощь, и я бы окончательно утратила веру в человечество. И я молча продолжала терпеть. Янис справился достаточно быстро (за что, стыдно признаться, я даже немного прониклась к нему уважением и благодарностью, ведь он не так сильно и не так долго меня мучил), потом вернулся Эрик. Когда всё наконец закончилось, они мило предложили подвезти меня до дома. Я сказала, что мне нужно в туалет и под этим предлогом смылась из их дома. Я не могла их видеть больше ни секунды.

Глава 4. Париж

После последней фразы Николь посмотрела на свои часы на изящном запястье и произнесла:

– Боюсь, что мне пора. Я сегодня обещала сыну вечером сводить его в кино.

– Конечно, – ответила я, стараясь не подавать виду, что была готова сама нанять ему няньку для кино, лишь бы дослушать рассказ Николь до конца.

– Кроме того, завтра начинаются курсы, – она улыбнулась, – надеюсь, ты готова?

– Если честно кулинария никогда не была моей сильной стороной…

– Не волнуйся, тебе у нас понравится…

Честно говоря, я и не думала волноваться, но Николь об этом не сказала. Я смотрела на эти курсы как на развлечение и не более того.

– Кто ведёт первое занятие?

– Клод, – она снова очаровательно улыбнулась, – он также скажет вступительную речь и всё такое, ведь он – основатель школы, я там что-то вроде ассистента. Хотя пару несложных уроков провожу я. Разумеется, у меня далеко не такой опыт, как у Клода. В общем, до завтра!

Николь удалилась, я кивнула ей на прощание и осталась сидеть за столиком, на котором уже не было ни вина, ни еды, только мои сигареты. Мне не хотелось никуда идти, точнее, не было сил. Мне многое нужно было обдумать. Дело в том, что рассказ Николь тронул меня до глубины души. А кого не тронул? Изнасилование никогда не было простой темой для бесед. Может быть, шарм данного повествования заключался в том, что Николь говорила об этом с необычайной лёгкостью, словно пересказывала сюжет давно просмотренного фильма, хотя, в её глазах я видела отголоски давней боли. Но её история тронула меня не только поэтому. Дело в том, что отчасти это была и моя история. Нет, могу сразу сказать, что меня никто никогда не насиловал, по крайней мере, в физическом смысле этого слова. Но это был страх всей моей жизни. Лет с двенадцати, то есть, когда я только начала превращаться в девушку, бабушка начала мне его активно прививать. Тот факт, что я ношу короткие юбки (а я любила и до сих пор люблю мини), означал, что я обязательно стану жертвой насилия по её понятиям. Меня должны были подкарауливать бывшие парни в подъездах (конечно, уже не в двенадцать лет, а когда мне исполнилось шестнадцать), зажимать коллеги отца, которые заходили к нему по делам, а про случайных прохожих я вообще молчу. Они должны были нападать на меня и трахать что есть мочи. А ещё все люди вокруг по понятиям моей бабушки должны были принуждать меня пробовать наркотики. Но после долгих лет вбивания этого сценария в мою голову, никаких сцен насилия или предложения попробовать наркотики в моей жизни так и не произошло. Эти страхи были взяты моей бабушкой или из каких-то травм прошлого (интересно, в её прошлом были наркотики?), или из телепередач, которые были так модны в девяностые годы, где ведущий рассказывал хриплым ровным голосом об «очередной жертве изнасилования». Другое дело, что к моей жизни это не имело никакого отношения. Откуда у женщин вообще берётся этот популярный страх насилия? Для меня было огромной новостью, что мать моего бывшего мужа – женщина, которой слегка за шестьдесят, боится ездить на такси из страха, что её изнасилуют. Откуда берётся такое чувство собственной значимости? У меня в такси был один страх – то, что таксист начнёт со мной обсуждать политику, но он был подкреплён многократным опытом. Ах, нет, у меня был ещё один страх, связанный с такси: я боялась оставить там телефон и перчатки. Но опять же это тоже было основано на моём опыте.

Однажды семнадцатилетней мне было настолько нестерпимо любопытно возможен ли такой сценарий (про изнасилование в такси) или всё это вымысел моей бабушки, что я решилась на эксперимент. После очередной гулянки, на которой я выпила несколько коктейлей и была в своей бессменной мини-юбке, я села в машину. На часах было четыре утра. Приличные девушки в этот момент находятся дома. Я прекрасно это понимала. Я ехала по трассе за город к подруге, поскольку не могла появиться дома в столь поздний час. Накануне я соврала сестре, то буду ночевать у подруги (хотя, отчасти это было правдой), а сама отправилась в ночной клуб. Шоссе было абсолютно пустым, а такси тогда вызывали не с помощью приложения, а через диспетчера по телефону, и, разумеется, за машиной не следила никакая спутниковая система. Я неоднозначно намекнула водителю о том, что я девственница и не прочь бы стать кем-то другим, и хочу сделать это не с одноклассником, а с кем-то, у кого побольше опыта. В машине было темно, но я всё равно заметила, как он от неожиданности выпучил глаза. На вид ему было лет сорок, и он явно не относился к тем парням, которые считаются хорошими семьянинами. Какое-то время он молчал, а потом произнёс: «Хорошее желание» и вопросительно посмотрел на меня. Он не стал меня насиловать (хотя, это и не было бы изнасилованием), и мне стало даже скучно. Что я чувствовала? Разочарование? Нет, конечно. Я бы не стала с ним спать, просто мне было любопытно, что я ещё должна сделать, чтобы пророчества бабушки наконец начали сбываться. Оказалось, что ничего. Тебя или насилуют или нет, и предупреждение бабули не имеет к этому никакого отношения.

Я чувствовала, как моя психика надорвана, я была вечно вынуждена ожидать того, чего так и не произошло. И предъявить то это было некому – бабушка уже умерла. И вот, когда Николь всё это озвучила, я кожей почувствовала то, как мои подростковые страхи дают о себе знать. Да, Николь попала в ужаснейшую ситуацию, и врагу такого не пожелаешь, честное слово. Но она попала туда вовсе не из-за короткой юбки. И от подобного не был застрахован никто. Она совсем не боялась насилия и стала его жертвой, я же, благодаря любимой бабуле, смотрела на каждого встречного парня и думала: «Может быть, он?», но никто и не думал на меня нападать. Просто я пыталась примерить её ситуацию на себя. Что было бы, если бы я реально пережила изнасилование в подростковом возрасте? Что, если бы это случилось реально, и я не жила в страхе, нагнанным моей бабушкой? Стало бы мне легче? В любом случае, я уже этого не узнаю. Я потушила сигарету и зашагала в сторону метро.

Глава 5. Париж

С утра я спустилась в столовую, взяла себе круассан и кофе (что же я могла ещё заказать в Париже, как ни самое очевидное клише?) и уселась за крошечным квадратным столиком. Я ожидала, что в столовой отеля будет куча туристов, но к своему удивлению подметила, что отовсюду слышится французская речь. Круассан, разумеется, оказался бесподобным, даже не знаю, в чём было дело: казалось бы, это же обычный кусок теста без ничего, но он имел свой собственный неповторимый вкус. Я подумала о том, что возможно, кулинарные курсы и не такая плохая затея для меня. Хорошо поесть я всегда любила.