Открытое

— Видишь ли, но праздник рвоты звучит потрясающе, не так ли? Оооо! Вы, ребята, могли бы присоединиться! Кто со мной? — Он поднял руку, чтобы дать пять, но все оставили его руку повисшей. — Бу, с вами не весело. Серьезно, я в поря…

— Если ты еще раз скажешь «в порядке», — перебила его Ро, — я заставлю твою тощую задницу подчиниться!

Киф ухмыльнулся.

— Давай же, принцесса. Я…

— Довольно! — Элвин провел ладонями по лицу. — Еще раз повторяю, Ро, я не могу позволить тебе сделать что-то, что может повлиять на выздоровление Кифа, но не смотри так самодовольно, Киф. У меня есть много способов сделать твою жизнь очень неприятной, если ты будешь так упрям.

Ро подпрыгнула и захлопала.

— Пожалуйста, скажи мне, что они связаны с тиной!

— По-моему, тина звучит неплохо, — заверил ее Киф. — Но я возьму свою, чтобы уйти. Таким образом, я могу испортить причудливые ковры моего отца. Или может быть…

— Фу, просто прекрати! — рявкнул Фитц, и Киф решил, что он разговаривает с Ро, поскольку принцесса огров не давала Кифу подняться. Но, по-видимому, у Фитца не было никакой преданности «Лучшие Друзья Навек», потому что он повернулся к Элвину и сказал: — Киф прямо сейчас волнуется, потому что он может читать все наши эмоции, не пытаясь… и не нуждаясь в каком-либо усилении или контакте. И я думаю, что он переводит их гораздо легче, чем обычно. Он также оценил свою головную боль и тошноту на десять или одиннадцать.

Киф моргнул.

— Ты…

— Да, — оборвал его Фитц. — Я читаю твои мысли без твоего разрешения. Извини. Но мы оба знаем, что ты никогда не расскажешь нам, что происходит на самом деле, а Элвин должен знать, так что…

Он пожал плечами, как будто это было не так уж и важно, но Киф почувствовал, как кислое чувство вины Фитца закружилось в воздухе.

Хорошо.

Фитц вздохнул.

— Да ладно, не смотри на меня так. Думаешь, я хотел услышать, о чем ты думаешь?

— Ты все еще слушаешь? — спросил Киф, стараясь не думать о том, как долго Фитц подслушивал… или что еще он мог услышать… и позволяя своему мозгу наполниться изобилием особенно творческих оскорблений.

Фитц провел рукой по своим скучно идеальным волосам.

— Я понимаю, почему ты злишься. Но я всего лишь пытаюсь помочь. Я знаю, через что ты проходишь…

— Верно, ты прекрасно знаешь, каково это, когда твоя мама проводит над тобой смертельные эксперименты, — пробормотал Киф. — Я, должно быть, забыл эту часть истории Васкеров.

— Может, и нет, — согласился Фитц, — но я знаю, каково это — иметь в семье предателя. И еще я помню, как страшно просыпаться на одной из этих коек после жестокого нападения… точно так же, как я знаю, как трудно говорить о том, что не так, потому что кажется, будто ты признаешь, что Невидимки избили тебя. Но они выигрывают только в том случае, если ты продолжаешь притворяться, что все нормально, потому что ты в конечном итоге делаешь ущерб постоянным.

— Я не пострадал…

— Ты прав. Это не то слово. — Фитц выдохнул. — Послушай, все, что я пытаюсь сказать, это то, что я бы сейчас не ходил, если бы не позволил Элвину помочь мне. Возможно, меня бы уже не было в живых. Поэтому я хочу убедиться, что ты получишь необходимую помощь… а она тебе действительно нужна, Киф. Неважно, во что ты хочешь верить. Но принятие помощи не делает тебя слабым. Это просто означает, что ты заботишься о себе.

Ро присвистнула.

— Что ты знаешь? На мгновение мне даже нравится капитан Идеальные Штанишки.

— Хорошо, ты можешь быть его телохранителем, — проворчал Киф, прекрасно понимая, как угрюмо звучит его голос.

Но это было очень раздражающе, когда люди делали обоснованные замечания, когда он предпочитал злиться на них.

К тому же теперь его захлестывали кислые волны его наименее любимых эмоций.

— Мне действительно не нужна твоя жалость, — предупредил он, сжимая одеяло так сильно, что почувствовал, как растягиваются волокна ткани.

Элвин плюхнулся на койку рядом с ним.

— Хорошо. Потому что ты его не получишь, — фыркнул Киф. — Э-э, не хотелось бы тебя огорчать, Доктор, Но, как только что сказал Фитц, я знаю, что ты лжешь.

— Ты уверен, что ощущаешь жалость? — возразил Элвин, когда Киф взмахнул рукой. — Потому что, судя по тому, что я слышал, жалость очень похожа на сочувствие, а сочувствие — это эмоция, которую многие Эмпаты с трудом различают. Не спрашивай меня почему… может быть, это название сбивает вас с толку, ребята? В любом случае, я не могу говорить за Фитца и Ро. Но что касается меня, — он протянул руку, — я думаю, вам следует проверить свои показания.

Киф уставился на пальцы Элвина, ожидая, что тот сдастся. Но Элвин просто сидел, приподняв одну бровь, пока Киф, наконец, не провел большим пальцем по мизинцу Элвина.

— Сосредоточься, — сказал Элвин, когда Киф согнулся пополам. — Сделай глубокий вдох, если тебе это нужно.

Киф закрыл глаза и сделал глубокий вдох, пытаясь разобраться в эмоциях, терзающих его чувства.

Он никогда не ощущал чтение так сильно… даже когда Софи усиливала его.

Но когда его дыхание выровнялось, а ум обострился, он понял, что Элвин был прав.

Жалости не было.

Только смятение, разочарование, беспокойство, печаль, гнев, решимость и множество других вещей, которые переплетались во что-то… теплое.

Элвин волновался.

— Я думаю, ты начинаешь понимать, — сказал Элвин, ожидая, пока Киф посмотрит на него, прежде чем добавить: — Я понимаю, почему ты пытаешься оттолкнуть всех. У тебя было так много людей, которые подвели тебя, что тебе трудно доверять кому-либо. Но я на твоей стороне, Киф. Что бы ни случилось. И я обещаю, что никогда не буду осуждать и жалеть тебя. Я здесь только для того, чтобы помочь тебе пройти через это, так что, пожалуйста, позволь мне? Мы даже можем придумать одно из тех названий, которые ты всегда даешь. Команда Сенсен-Хеследж?

— Хм… я никогда не знал твоей фамилии, — пробормотал Фитц.

— Ты многого обо мне не знаешь, — сказал ему Элвин, прежде чем снова повернуться к Кифу. — Итак, что ты скажешь? Команда Сенсен-Хеследж к победе? Или, может быть, команда нарушителя спокойствия и беспокойного доктора?

— О! Команда Смешноволосого и Смешноодетого! — предложила Ро, указывая на кракенов, покрывавших рукава Элвина.

— Эй, не обижай мои специальные туники! — сказал ей Элвин. — Я законодатель моды! На самом деле, я думаю, что Киф и я должны получить одинаковые наряды в качестве формы нашей команды. Может быть, гилоны… или ты все еще пытаешься притвориться, что не имеешь к этому никакого отношения? — Он нахмурился, когда Киф не улыбнулся. — Брось, Киф. Перестань думать об этом. Чем больше ты погружаешься в свою голову, тем больше будешь упускать важные вещи. Например, о… я не знаю… как насчет того, что то, что происходит с твоей Эмпатией, действительно очень похоже на то, что происходит, когда все впервые проявляются?

Киф выпрямился во весь рост.

— Ха, ты об этом не подумал, да? — спросил Элвин.

Нет.

Он определенно не подумал.

И Элвин был прав.

Именно так он чувствовал себя, когда проявился как Эмпат.

Ну, может быть, не совсем, но это было достаточно близко.

Особые способности поначалу всегда сбивали с толку.

Быть подавленным — это нормально.

На самом деле, когда его Эмпатия впервые проявилась, он закончил тем, что смеялся и плакал одновременно… и в ту ночь его сильно тошнило. И конечно, тошнота была отчасти из-за того, что он внезапно получил доказательство того, как мало его родители заботились о нем, но это было также потому, что быть Эмпатом иногда тяжело.