Открытое

— Теперь ты чувствуешь себя лучше, не так ли? — спросил Элвин.

Он был абсолютно прав.

Он также не был уверен, хочет ли он пнуть себя за то, что был таким тупым, или завернуть Элвина в гигантские медвежьи объятия. Но он удовольствовался тем, что рухнул обратно на подушки, сотрясаясь от такого громкого смеха, что стало немного трудно дышать.

— Хм… думаю, пора дать нашему мальчику успокоительное, — заметила Ро.

— Нет, я в порядке, — выдавил Киф, впервые имея это в виду. — Это просто… неужели ты не понимаешь, что это значит? Моя мама чуть не убила меня, и проводила болезненные эксперименты на себе и на моем отце, и взяла в плен мальчика-челку, и заключила очень плохую сделку с королем Энки… и кто знает, какие еще нелепые вещи она сделала… все это для того, чтобы снова заставить меня проявиться Эмпатом! Это как… самый эпический провал из всех эпических провалов!

Снова раздался смех, и он прижал колени к груди, когда слезы облегчения потекли по его щекам.

Его мама не изменила его!

Все, что ему нужно — это пара дней, чтобы его Эмпатия успокоилась, и тогда он снова станет прежним!

Или это то, во что он начал верить… пока Фитцу не пришлось пойти и доказать, что он был худшим лучшим другом в истории лучших друзей, спросив:

— Хорошо, но… а как насчет подражания?

— Подражания? — повторил Элвин, пока Киф пытался подсчитать, сколько раз он сможет ударить бирюзоглазого парня подушкой, прежде чем Элвин остановит его.

Он должен был просто схватить подушку и начать бить, потому что тогда он мог бы остановить Фитца от добавления:

— Вот почему Киф так побледнел после того, как изобразил мой голос. Ему показалось, что он пробудил какой-то глубинный инстинкт, который звучит как имитация, не так ли? А его мама — Полиглот. А Полиглоты обычно обладают более чем одной способностью, так что…

Киф снова принялся душить свои одеяла.

— Может быть, ты все-таки скажешь это, Фитци, раз уж ты в это веришь.

Фитц пнул носком сапога в бок второго ботинка.

— Даже если я прав, это не так уж плохо. Значит, ты Полиглот и Эмпат? Значит…

— Ты? — прервал его новый голос.

Красивый голос.

Любимый голос Кифа — даже когда он скрипел от волнения.

Но едва он успел заметить пару карих глаз с золотыми крапинками, как крикнул:

— Пора тебе сюда, Фостер! — как эмоциональная буря обрушилась на его чувства.

Паника, смятение, радость, страх и разочарование — плюс миллиард других вещей, которые Киф не мог перевести, потому что это было слишком много для его бедного стучащего мозга.

— Тебе, наверное, стоит отойти, Софи, — предупредил Фитц. — Я думаю, что твои эмоции слишком сильны для него.

— Нет, это не так, — поспорил Киф… и надо же, его голос звучал напряженно. Он откашлялся и попробовал снова. — Все в порядке. Клянусь, я в порядке.

— Он все время так говорит, — сказал ей Фитц, потому что умолял дать ему по лицу. И если бы мир не стал таким запутанным, Киф, возможно, дал бы ему, когда Фитц добавил: — Но Киф улавливает все наши эмоции, даже не пытаясь. И он всегда был в состоянии сделать это с тобой, поэтому я думаю, что ты подавляешь его прямо сейчас.

— Ладно, мне больше не нравится капитан Идеальные Штанишки, — объявила Ро.

Киф был рядом с ней, и, вероятно, именно поэтому он выпалил:

— Э-э, для протокола, большая часть эмоций исходит от тебя, Фитци. У тебя случайно нет каких-то неразрешенных чувств к кому-то в этой комнате?

Последовала мучительная тишина… вместе с достаточным количеством страданий, чтобы сделать комнату размытой. Все, что Киф мог видеть, были цветные пятна, и он закрыл глаза и потер виски, пытаясь придумать что-нибудь, чтобы исправить беспорядок, который он только что устроил, но это только усилило головокружение.

Элвин кашлянул.

— Ну. Я думаю, что, возможно, часы посещений должны быть…

— Нет, — перебил его Киф, поворачиваясь к тому месту, где несколько секунд назад сидел Элвин. — Все в порядке. Мои чувства просто… должны приспособиться. К тому же я никогда ничего не принимал от головной боли и тошноты. А должен был.

— Да, ты должен, — согласился Элвин, наклоняясь, чтобы прошептать, — думаю, Ро была права насчет того, что нам нужно, чтобы заставить тебя сотрудничать… или кто нам нужен.

Киф почувствовал, как у него запылали щеки.

Он хотел огрызнуться в ответ каким-нибудь умным отрицанием, но остроумное подшучивание было слишком для его вращающегося мозга. Поэтому он ограничился пожатием плеч, когда размытая фигура Элвина двинулась к разноцветным полкам с эликсирами, и звук стеклянных пузырьков, звенящих друг о друга, эхом отозвался в неловкости.

Если бы ворчливое негодование Фитца было единственной эмоцией, кипевшей в комнате, Киф позволил бы ему стоять там и вариться в нем… может быть, даже пошутил бы еще раз, чтобы усилить его. Но чувства Фостер были такой жестокой смесью обиды, душевной боли и унижения, что ему пришлось пробормотать:

— Я не имел в виду то, как это прозвучало. Я просто имел в виду…

— Думаю, будет лучше, если я не дам тебе закончить это предложение, — вмешалась Ро. — Вероятность того, что ты сделаешь все еще хуже, слишком высока. И поскольку я оказываю тебе больше помощи, чем ты того заслуживаешь, я также добавлю, что сейчас, возможно, самое подходящее время для тебя рассказать нам, как ты себя чувствуешь… и предупреждаю спойлер: «я в порядке» — это не правильный ответ.

Киф закатил глаза.

— Ладно, как насчет этого? Мои чувства немного перегружены… но это определенно не чья-то вина.

— Но когда я оказалась здесь, стало еще хуже, верно? — спросила Софи, звуча еще дальше.

Киф проследил за ее голосом до расплывчатой белокурой фигуры, притаившейся в дверном проеме, вместе с серым пятном, которое, вероятно, было Сандором.

— Это не ты, Фостер. Поверь мне. Головокружение не становится лучше, когда ты стоишь вон там.

Что было правдой!

И супер хорошие новости… если только это не означало, что она все еще слишком близко.…

— Мне просто нужно лекарство, — настаивал он. — Элвин спешит на помощь!

Жаль, что первый эликсир, который дал ему Элвин, только заставил его ахнуть. И тошнотворная сладость после этого на самом деле усилила головную боль.

Но затем Элвин дал ему пузырек, наполненный чем-то кислым, что показалось ему странно холодным, когда оно коснулось его языка, и стук в мозгу превратился в мягкий пульс, когда комната сфокусировалась.

Элвин последовал за этим с шипучим эликсиром, который помог внутренностям Кифа остановить все обратное.