Отметчик и разносчица

Сукла улыбнулась в ответ и, взяв одежду, выбралась из палатки.

3

С приходом космической орды на Почемурий сотни бед свалились на головы несчастным вайваям. С захватом родной планеты молмутскими оккупантами на долю мирян выпали великие испытания и невосполнимые лишения, и утраты. Повальный голод, эпидемии, отсутствие водо и теплоснабжения, дискриминация и геноцид, каторжные работы, кислотные ливни и повышенный фон радиации – все эти техногенные и социально-бытовые аномалии косили коренное население, как заточенные «под бритву» серпы спелые колосья пшеницы. Люди бежали из городов и прятались в лесах, рыли землянки и обживали пещеры, лишь бы быть подальше от злой и рогатой нечисти.

Многие искали партизан. Весть о действующем отряде быстро расползлась по округе. Хорошо работало сарафанное радио. Кому не изменили воля и упорство, спустились в катакомбы и, путая следы, нашли народное ополчение и влились в ряды боевой дружины. Прозябать и чахнуть в обществе всё же лучше, чем в одиночестве. В коллективе и умирать не страшно, когда чувствуешь на бледном лице сочувствующие взгляды соратников и слышны слова поддержки братьев по оружию.

Надёжно был спрятан центральный штаб – матрица вайвайского сопротивления и ядро загубленной нации. Чтобы попасть в этот обжитый и по-военному обставленный грот, нужно было пройти несколько постов и на каждом сказать пароль. В штабе был местный узел связи, провода от которого протянулись по всему подземелью. Вместе с детьми, стариками и женщинами отряд насчитывал около пяти тысяч человек, но лишь треть была дееспособна, могла держать в руках оружие и принимать участие в боевых операциях.

Джавдет, командир отряда, и еще двадцать шесть подземных атаманов, в связи с нехваткой убежищ были расквартированы прямо в штабе. Здесь лучшие из лучших борцы за свободу и независимость нации совещались, рисовали карты местности и по очереди крутили динамо-машину, освещая спальный блок с двухъярусными железными кроватями, столовую и оружейную комнату. Только здесь, в штабе, был установлен перископ, надёжно замаскированный на поверхности, через который можно было наблюдать загаженный техническими отходами окрест вайвайской столицы. Непрекращающийся дым из трубы крематория усиливал ненависть к фашистским оккупантам, и пятерня сжималась в кулак возмездия.

***

Атаманы лежали на заправленных кроватях и ждали возвращения командира с сеанса связи. Кто-то дремал, кто-то читал старую газету, а кто-то играл на губной гармошке. Пожилой панк, атаман пёстрого батальона, заломив руки за голову, заметил:

– Что-то Джавдета долго нет. Обычно он в это время уже в штабе. Не случилось ли чего?

– Может пароль забыл, и часовые не пропускают? – пошутил байкер, атаман волчьей стаи.

– Ага, насмешил. Он их сам каждый день придумывает. Если только склероз не разбил нашего передовика, - отозвался дворник, атаман санитаров городского леса.

– Вот-вот, каждый день новый. У Джавдета в голове небось уже такая каша из этих паролей, - улыбнулся горняк, атаман шахтёрской бригады.

– Бросьте вы. Скорее всего на поверхности ностальгирует. Что ему торопиться, что он здесь не видел? Наши небритые рожи? Он уже десять лет ими любуется, - вставил сантехник, атаман ремонтного полка. – Кстати, а какой сегодня пароль? Забыл, представляете?

– Чертей по осени сжигают, а отзыв – взвейтесь кострами вайвайские ночи.

Вдруг над входной железной дверью с крепким засовом раздались громкие раздражающие звуки клаксона. Робот-часовой старой модели с ржавыми шарнирами в коленках со скрипом подошел к двери, посмотрел в «глазок» и спросил:

– Кто?

– Открывай, старый пень! Радость-то какая – командир вернулся!

Все узнали голос Джавдета и весело зашевелились. Атаманы стали живо подниматься и рассаживаться за столом, украшенном картой города. Под зелёным абажуром хватило места всем.

Командир первым делом подошел к кулеру и, нацедив стакан воды, с жадностью выпил. Аудитория внимательно проследила, как исчезает жидкость в полости рта главного партизана.

– Не томи, рассказывай, что высшие силы передают? – бросил водолаз, атаман батальона ихтиандров.

– Махапы не дремлют, всё думают, как нас спасти, - Джавдет подошел к столу и уставился в карту города. – Где у нас улица Копытная?

– Это бывшая улица Фигуристов. Вот, рядом с площадью Верности, - помог дворник, ткнув пальцем в нужный район. – Молмуты переименовали ее в «площадь Рогоносцев».

– Отлично, - командир обвёл бодрым взглядом окружающих. – Инструктор настаивает на силовой операции. Вы что-нибудь слышали про напальчники-невидимки? – Джавдет выждал паузу. – Вот и я тоже нет. Где наш сын полка?

– Швартазавр в спортзале на вечерней тренировке. Прокачивает мышцы, чтоб не атрофировались. У него сегодня – бицепс-трицепс, шесть по шесть, - отозвался ветеринар, начальник отрядного лазарета.

– Протеин принимал? – наставник посмотрел в сторону врача.

– Да, в комплексе с витаминами.

– В этот раз Шварту выпадает ответственная миссия – порвать циклопа. Думаю, он справится. Выступаем ночью. Давайте обсудим детали.

4

Оранжевый час вступил в свои права. Весь окрест был залит апельсиновым соком. Стояла освежающая утренняя прохлада. Где-то в глубине леса слышались крики диких петухов и попугаев. Марк и Сукла с полотенцами и приборами личной гигиены по тропинке шли к водопаду.

– Скажи, - нарушила молчание девушка, - что всё это значит? Я в недоумении.

– Я не могу тебе всё рассказать, - Марк стал спускаться по каменным ступенькам. Он повернулся и протянул руку спутнице. – Но ты должна мне верить. Когда-нибудь ты всё узнаешь. Знай одно – я тебя не брошу, тебя и Тузиана, - Марк взял Суклу за руки и приблизил к себе. – Мы должны помочь освободить Почемурий и обезвредить Плеширея.

У девушки на лице появился испуг:

– Ты думаешь, что говоришь? Спасти планету. Здесь на каждого вайвая по сто молмутских боевиков. И войска продолжают пребывать. Ты знаешь, что здесь будет огромный плацдарм, одна сплошная военная база? Это безумие. Обезвредить Плеширея. Ха-ха-ха! Насмешил. Это полный бред. У него везде свои люди. А служба безопасности, аппаратура слежения, наконец, отцовская опека? Даже сейчас, когда мы с тобой наедине, мне кажется, что он всё слышит. Нет, это плохая затея. Это не реально, - Сукла прижалась к Марку. – Любимый мой, выкинь эту авантюру из головы. Разве тебе плохо со мной? Давай оставим всё, как есть.

– Нет, детка, не оставим. И это не твоя забота, как будет проходить операция. От тебя всего-то требуется самая малость.

– Что? – Сукла подняла голову.

– Украсть у Плеширея брелок, тот самый, которым он тебе номер убрал на лбу.

– Мультипроцессор? – ужаснулась девушка. – Ничего себе пустячок.

– Да. И сделать это надо так, чтобы он ничего не заметил, хотя бы на три часа. За это время мы сможем безвозвратно исчезнуть.

Сукла задумалась. Флюиды уверенности и решимости, исходящие от землянина, успокоили ее девичью душу. В ней проснулся шпионский азарт:

– Мультипроцессор укисракского фаворита – это уже большая игра. А жизнь без риска, как шампанское без газов. Так вроде говорят? Думаю, что можно. Будет трудно, ведь он с брелоком никогда не расстаётся. Придётся включить всё свое шпионское обаяние и интеллект, - Сукла улыбнулась. – Вспомнила твою ночную страшилку. Брелок для Плеширея, как летальное яйцо для колдуна из сказки. Если ты замахнулся на такое, значит, за тобой стоят серьёзные силы, - молмутская разведчица пыталась рассуждать. – Не надо отвечать. Молчи. Я сама попробую догадаться. Скорее всего это махапы. У вайвайских партизан соображалки не хватит, и возможностей нет. Но когда махапы умудрились тебя захомутать? Когда они тебя завербовали? Доктор Передоз вытащил из твоего уха жучок. Ты всё это время был на виду. Ничего не понимаю.