Отметчик и разносчица

На четвёртый день пути зашевелился лес. Упругие цепкие ветки стали хватать смельчаков за одежду и рвать ее. С трудом отбились. На привале на помощь пришла юная портниха. Она достала из сумки нужные причиндалы, заштопала все дырки и поставила латки. Утром обнаружилось, что закончились запасы питьевой воды. Но время поджимало, и отряд двинулся дальше.

Скоро начались предгорные перелески. Всё чаще попадались чёрные камни, которые затрудняли движение. Когда на пути появилась большая дождевая лужа, изнурённые жаждой усталые ребятишки побросали снаряжение и побежали на водопой. Конечно, они не могли слышать слова предостережения, а, может, просто не хотели внимать. Но Юная Яга, внучка лешего, громко кричала мальчишкам в след: «Не пейте! Здесь всё отравлено!»

17

Марк посмотрел внимательно на молмутов. Пламя костра освещало на их лицах неподдельный интерес. Он тихо спросил:

– Вопросы есть?

Мать и сын отрицательно покачали головами. Марк довольно потёр ладони:

– Тогда поехали дальше. Случилось страшное. После первого глотка все тридцать три добровольца превратились в комаров. Братья Крем, санитарка Вера и внучка лешего Юньяга испытали шок и дружно упали в обморок. Но нет худа без добра, - Марк заговорщически подмигнул Тузиану. В ночной темноте на лице малыша происходило мучительное противостояние – интерес боролся с сонливостью. – Может, хватит? Ты уже засыпаешь. Завтра продолжим.

– Нет, я хочу дослушать, - отозвался маленький молмут. – Мама, завари кофейку.

Сукла покорно встала и пошла к столу. Марк посмотрел на часы. До конца фиолетового часа оставалось десять минут: «Скоро полночь. Ещё часок посидеть можно», - он громко зевнул:

– Котя, сделай мне тоже.

Скоро в руках полуночников дымились чашечки с кофе. В пляшущем свете костра Марк отпил и продолжил:

– Так, вот. Когда близнецы и девочки очнулись, дружины не было, а на пеньке жалобно пищала комариная стайка. Командиры поместили заколдованных соратников в пустую банку, закрыли крышкой и поспешили дальше. Юньяга заверила, что до логова колдуна осталось чуть-чуть. И в самом деле, как только четвёрка отважных поднялась на пригорок, показался высокий замок. Слева краснело маковое поле, а справа чернело глубокое ущелье. План родился мгновенно. Братья Крем открыли банку и провели с комарами инструктаж: «Пацаны, летите на маковое поле и заправьтесь сонными каплями по самые макушки. Только быстро. И сразу возвращайтесь».

Дело шло к вечеру. Наступало комариное время. Насекомые согласно махнули хоботками и улетели заправляться снотворным. Юньяга условным свистом вызвала знакомую почтовую летучую мышь. Девочка, присев на пенёк, на клочке туалетной бумаги принялась карандашом выводить послание отцу-сантехнику: «Папа, пишет тебе твоя дочь Юньяга. Мы пришли спасти вас и украденные души горожан. Помоги нам незаметно проникнуть в замок». Девочка сложила письмо вчетверо и спрятала в маленькую сумочку курьера. Мышь взмахнула крыльями и улетела.

Скоро почтальон вернулся с ответом. Ребята ознакомились с текстом: «Где маковое поле огибает восточную башню, стоит старый дуб, увешанный скелетами узников, закованных в цепи. Под ним есть старая крысиная нора. Идите туда. Я вас встречу». Спасатели, превозмогая страх и ужас, поспешили к зловещему дубу. По дороге к ним присоединились толстые комары, полные алкалоидов и транквилизаторов. Бедняги еле тащились. Круглые брюшки тянули к земле. Братья Крем поместили крылатую дружину в банку и пошли дальше.

Сгустились сумерки, когда друзья увидели размашистый дуб в фосфорном свечении. На ветках висели сияющие скелеты. Они шевелили костями, клацали челюстями и гремели кандалами. У девочек зашевелились волосы, а близнецы уняли дрожь в коленях. Вера и Юньяга наотрез отказались приближаться к дубу. Тогда один из братьев достал прибор ночного видения и рассмотрел на ветвях жирного чёрного кота с даунским выражением лица и улыбкой дегенерата. Животное, как кукловод, как звонарь на колокольне, дёргало за верёвки, приводя в движение сияющих скелетов. Братья Крем достали из рюкзака кошачий корм «вискас» и пошли к дубу. Они прикормили хозяина марионеток. «Ничего не видел, ничего не слышал» - мяукнул коррумпированный кот и, растянувшись в гамаке, сытно рыгнул и захрапел.

Братья позвали трусливых девчонок и вместе нырнули в крысиную нору. На выходе их ждал угрюмый бородатый сантехник. При виде дочери леший широко улыбнулся и пустил слезу. Родственники обнялись. Но время поджимало. Сантехник незаметно провёл спасателей к себе в каморку, где горел свет, а стены были увешаны инструментами. На верстаке стояли добротные увесистые тиски – обязательный атрибут любого толкового слесаря.

В сыром холодном грязном помещении дурно пахло окурками и крысиным помётом.

Леший Полын, так звали отца Юньяги, поведал детям страшную тайну, что смерть колдуна покоится в яйце. «И всё?» - удивились братья Крем. «Да, и всё, - ответил сантехник, - в правом. Здесь об этом все знают». План родился моментально. Близнецы синхронно посмотрели на слесарные тиски и хлопнули друг друга ладонь в ладонь. Полын понял замысел командиров и одобрительно улыбнулся. Еще от лешего спасатели узнали, что в данный момент колдун играет в нарды со своим отражением, а украденные души томятся в подвале под сложным замком. Но старый медвежатник обещал помочь. Он пошарил в карманах и показал близнецам отмычку.

Началась первая часть спасательной операции – самая трудная. Леший Полын отправил девочек на кухню. Нужно было отыскать мать Юньяги и подготовить к побегу. Он специально так поступил, чтобы в слесарке не было женского эмоционального пола. Затем повёл братьев по чёрному пожарному ходу в апартаменты колдуна. Карманы засаленной робы оттопыривали: моток верёвки, кляп – резиновый мячик и скотч. Близнецы бережно несли банку с комарами.

Скоро отважные герои приблизились к железной двери. Полын посмотрел в замочную скважину. Колдун преспокойно играл в нарды. Напротив сидело его прозрачное зеркальное отражение. Леший достал отмычку и тихо открыл дверь. Братья выпустили из банки комаров в тот момент, когда колдун тряс в руках кубики. Насекомые разом атаковали злодея и впрыснули в шею слоновую дозу снотворного. Колдун закатил глаза и, хрюкнув, упал со стула. Отражение испугалось и убежало в зеркало.

Злодей Трулох, связанный верёвками, очнулся в слесарной мастерской лешего Полына. Во рту не давал произнести спасительное заклинание резиновый мячик. Кляп был надёжно замотан липкой прозрачной лентой. Но самое страшное было другое. Колдун с ужасом обнаружил, что сидит на верстаке, а в тисках зажато правое летальное яйцо. Приговор был коротким. Его озвучили братья Крем: «За все злодеяния, за горе и страдания, причинённые людям, колдун Трулох приговаривается к высшей мере – к смерти через тиски! Приговор привести в исполнение!»

Леший Полын стал медленно крутить ручку тисков. Злодей сначала побелел, затем покраснел, а потом почернел и, выпучив глаза, лопнул как мыльный пузырь. Колдун исчез, лишь горстка чёрной пыли осталась на верстаке. Братья Крем собрали останки в баночку и подписали «Трулох». Именно тогда родилась идея открыть в родном городке музей героизма, отваги и мужества в борьбе с поганой нечистью.

И пали чары колдуна. Комары вновь стали мальчишками, а у Юньяги исчезли бельмо и заячья губа. Вместо девочки-дурнушки все увидели красавицу с голубыми глазами и золотыми волосами. С кухни прибежала счастливая мать и крепко обняла своё чадо. О, жестокий колдун! Тридцать лет надо было Полыну с женой батрачить, чтобы злодей снял с дочки проклятье. Братья Крем смотрели на метаморфозы и не могли нарадоваться. А Чуктор или Гектор, сейчас уже не помню, даже поцеловал красавицу Юньягу и пообещал жениться.