Отражение: другой 2007

— И-и-иду-у-т е-ещё-о, — медленно протянул Женя, который сканировал окрестности.

— Конечно идут. Не хотят оставлять одному все наши головы, — процедила Инга.

«Беги, просто беги, — внезапно зашептал внутренний голос. — Ты быстрее всех врагов, ты сможешь скрыться». Подавил эту мысль.

— А рванули по разные стороны, — предложила Инга. — Он не успеет отреагировать на две угрозы.

— На одну успе… — начал было я, но увидел, что Инга уже вышла на открытый участок по правую руку от кинетика. Выбежал слева.

Противник поднял в воздух сотню осколков и направил прямо на Ингу. Та успела только отвернуться и закрыть лицо руками. Поток стекла ударил в спину, разрывая куртку.

Тем временем кинетик переключился на вторую цель. Я удачно увернулся от аналогичного потока осколков, нырнув за припаркованный автомобиль. Но враг не растерялся и толкнул машину в сторону. Я остался на открытом пространстве.

Инга фантастически быстро оказалась прямо перед противником. В ближнем бою он оказался куда слабей, чем в олимпийском метании веса. Кулак пролетел над головой Инги, потом — перед животом. Та ловко увернулась, а потом мощно ударила оппонента в висок. Кинтетик рухнул на колени.

Успел подбежать ближе.

— Заканчивай его! — Инга протянула мне нож.

Взял оружие в руку. В голове настойчиво звенело: «Убей, убей».

— Не мешкай! — поторопила Инга. — Помни: он бы тебя не пощадил.

Посмотрел на противника, который тяжело и медленно дышал. Абсолютно белые глаза без зрачков ничего не выражали.

— Не могу, Инга, — ответил, опуская нож.

— Тебе надо становиться сильнее. Только так придешь к Зеркалу, — настойчиво затараторила девушка.

Кинетик попытался приподняться.

Игорь матернулся, вырвал у меня нож и, встав прямо перед оппонентом, тут же нанес удар. Кровь забрызгала и убийцу, и Ингу, и меня.

Действие сигарет заканчивалось. Пульсация цветов прекращалась, предметы приобретали обычные контуры.

— Тебе тут понравилось, да? — гневно кричала Инга. — Не хочешь замарать ручки? Ты что, не понимаешь, что не выберешься отсюда?

Быстрыми короткими движениями она трогала свою спину — и тут же убирала руку, будто обжигаясь. Изорванная осколками куртка набухла от крови.

Игорь сидел на корточках с закрытыми глазами — переживал пополнение Кармы.

— Но пацифисты с Винзавода — они же не убивают?

— Не убивают, — прищурилась Инга и выдернула свой нож из поверженного тела. — Работают так, чтобы за них это делал кто-то ещё. Говорят про свой особый путь. Но путь только один. И только что Игорь сделал большой шаг. Игорь, а не ты.

Все пассажиры «ГАЗели» выбрались на улицу. Двое под руки вынесли раненого Сашу.

— Какой путь у пацифистов? — не отставал я.

— Они ищут Осколки, — бросила Инга.

— Это, гм, предметы, имеющие особые свойства, — послышался голос Кости. Он внимательно посмотрел на убитого кинетика. — Осколком может быть что угодно — вот этот нож, дверная ручка, тот выпавший из квартиры ковер, твой правый тапок. Пацифисты учатся чувствовать силу Осколков, находить их среди обычных предметов.

— Осколки мы тут вряд ли найдем, а проблемы — точно, — произнёс Женя. — Чувствую, что враги — близко. Надо уходить.

* * *

Игорь бодро шагал впереди, за ним спешили Марина и Женя. ещё двое ребят на плечах тащили Сашу. Далее хромал Костя — ему досталось во время нашего сверхъестественного ДТП. Позади всех остальных с известково-белым лицом плелась Инга.

— Дайте бинты, сделаем ей перевязку, — обратился к спутникам.

— Нету больше бинтов, — подал голос кто-то. — Все на Сашу ушло.

— Тогда нам нельзя продолжать путь.

— Ого какой заботливый. Да на мне — как на собаке, — попыталась улыбнуться Инга, но получилось так неестественно, что она поспешила вернуть серьёзное выражение лица.

Закричал нашему локомотиву:

— Игорь! Эй, Игорь!

Здоровяк притормозил и посмотрел на меня вполоборота.

— Инге и Саше худо, нужно сделать перевязку. Если повернем налево, к прокуратуре, через два дома будет пункт скорой помощи…

— База — в противоположной стороне, — вставила Марина.

— Если не остановимся — туда доберутся не все, — отчеканил я.

Игорь вопросительно посмотрел на Ингу. Та тяжело вздохнула и кивнула:

— Тут Лёха прав. Мне хуже.

Мы свернули с центральной улицы.

— Скорая помощь — это серая локация, — нахмурился Костя. — Совсем не факт, что мы найдем там бинты.

— Что значит — серая? — уточнил я.

— Пустая, раскрытая. Отделы милиции, оружейные магазины, больницы, вот такие пункты скорой — все их обыскали давным-давно. Там побывало слишком много отраженных. Они забрали самое ценное. И, возможно, оставили ловушки.

— Подожди, охранники не привозят медикаменты?

— Нет. Лекарства — как оружие, как сигареты. Невосполнимые ресурсы.

— С каждым днем их все меньше, а потому они все более ценные, — подала голос Марина. — Вряд ли отраженные в ближайшей перспективе смогут открыть фармацевтическую фабрику или оружейный завод.

— Вся экономика Отражения, все благополучие Винзавода держится на этом, — добавил Костя. — Патроны и таблетки вымениваются на сигареты и обратно, чтобы в конечном счете либо быть использованными — либо осесть в карманах пацифистов и конвертироваться в Осколки.

— Пф-ф-ф, экономика, — произнесла Инга, тяжело выдавливая слова. — Вот сейчас на нас напали люди этого… Хока, или как там его. Мы убили двоих. Они ранили наших. А завтра мы все равно придём к Хоку за оружием. И он нам с улыбочкой его продаст. Вот вам и вся экономика….

Мы обошли КПП с обреченно повисшим шлагбаумом и оказались около покосившейся двери. Игорь ударил ее ногой, рассчитывая эффектно войти в помещение. Выяснилось, что она открывается в другую сторону. Игорь выматерился, дернул ее на себя и с реверансом пропустил всех внутрь.

Я был здесь несколько лет назад. (Если сейчас две тысячи седьмой, то… несколько лет вперед.) Столь же неловко попытался открыть дверь ногой не в ту сторону. Руки были заняты — на руках я нес Жанну.