Отражение в тебе
Шрифт:
– Я не… не понимаю…
– Я забираю тебя домой,- зло раздувая ноздри в сторону посмеивающегося Никифорова, сообщил Матвей.- Как тебя только в эту яму занесло? Ты же жил у друга.
Он отлепился от стены. Яр автоматически отступил под защиту Валерия Николаевича. Мужчина усмехнулся.
– Любопытная семейка,- сказал он.- Ну и как тебе теперь твой ненаглядный брат?
Яр непонимающе обернулся к начальнику, но тот смотрел только на Матвея. Ха, смотрел! Он поедал его жадными глазами, будто лакомый деликатес!
– Я очень постарался, чтобы только при одном взгляде на него у тебя
Яр ничего не понял, зато понял Матвей. На скулах заиграли желваки.
– Мы уходим,- глухо повторил он.
– Иди,- разрешил собеседник.- А вот твой братишка останется.
– Ещё чего!
– Хм, видишь ли, у меня нет привычки делиться любимыми игрушками.
– Он не твоя собственность!
– Почему же? Я в него столько вложил – за жизнь не расплатишься. К тому же ты мне и так должен.
– Я возвращал чёртов общак, ты сам денег не взял!
– Потому что мне не они нужны.
Матвей потемнел. Яр словно примёрз к полу. Эти двое явно друг друга знали, и Матвей, равнодушный к людям Матвей, ненавидел сидящего перед ним человека.
– Я уже говорил, что меня не интересуют бои без правил.
– Ты даже не думал об этом.
– Предостаточно думал. Там люди погибают. Не моё.
– Ох, брось! Себя ты в обиду не дашь, а другим шеи сворачивать – кто сильнее, тот и правит бал.
– Я сказал – не моё. Я тебе не цепной пёс, не приживусь на привязи.
– Не хрусти кулаками, мальчишка,- равнодушно бросил Никифоров.- Я тебя не боюсь. Дерёшься ты знатно, и, я уверен, ты даже успеешь меня поколотить. Вот только за дверью тебя ждут десять неприветливых рож, каждой из которых дан чёткий приказ – бить наповал. Ты всего лишь человек, малыш. Ты раскидаешь от силы пятерых. Ну шестерых – мы не в сказке. Кто-то всё равно до тебя дотянется.- Валерий Николаевич перевёл взгляд на Яра.- Или до твоего красивого брата.
– Ты его специально заманил, да?- неожиданно глухо, точно собака, не имеющая возможности укусить – только гарчать, спросил Матвей.
– Да,- довольно признался собеседник и крутанулся в кресле.- Это было гениально – приманить твоего ненаглядного брата и уже на него, как на наживку, затащить сюда тебя. Не обижайся, Яр, ты мне правда симпатичен,- мужчина на миг повернулся к онемевшему парню, всё ещё не верящему, что вот тут перед ним сейчас происходит что-то такое, о чём он раньше только слышал. Нет, не разборки и переругивания: в кресле сидел человек – весёлый, циничный, любящий приврать или исказить истину; в кресле сидел человек – подлый, жёсткий… двуличный. Яр никогда не разбирался во вранье, у Яра никогда не было того, кто бы мог ему врать.
– Вы меня использовали?- нет, он не переспрашивал, он отлично всё понял с первого раза. Просто не хотел верить, что человек, который стал для него чем-то вроде замены отцу, так бессовестно его сыграл. Не просто сыграл – всё заранее спланировал.
Яр
перевёл взгляд с одного участника беседы на другого. Матвей зло раздувал ноздри. Руки сжаты в кулаки, ноги напружинены. У Яра же сил хватало только на то, чтобы стоять.– Я же говорил тебе держаться от Лисы подальше!- не удержался Матвей.- Она меня уже второй год сюда засунуть старается.
– Просто я считал, что она сможет тебя таки уболтать, раз ты однажды её спас. И всё-таки она пригодилась,- Валерий Николаевич опять сыто улыбнулся Яру,- нашла слабое место.
– Только посмей его тронуть,- прорычал Матвей, делая шаг в сторону по-прежнему невозмутимого мужчины. Тот равнодушно фыркнул.
– Не переживай, ТАК трогать я его не собираюсь. Но ты меня всё же удивил. Я, конечно, рад, что нашёл болевую точку, но, Матвей… собственный брат…
Яр вспыхнул. Матвей остался спокоен.
– Впрочем, это не моё дело. Ты хотел увидеться с Яром, ты увиделся. А теперь помаши лапкой, потому что Яр останется у меня, а вот тебе пора на выход.- Мужчина показушно постучал по наручным часам.- Время личных посещений закончено.
– Яр уходит со мной.
– Яр никуда не уходит.
– Я здесь сам не останусь!- вспылил Яр.- И идите вы к чёрту! Оба!!!
– Останешься,- равнодушно бросил мужчина.- Или уже через полчаса будешь петь песни в КПЗ. Тамошние ребятки очень любят таких красивых чистеньких мальчиков.
– В КПЗ?
– Да. Уж прости, но ты по уши влип, парень. Я сам едва ли не горючими слезами плакал, когда отправлял тебя с контрабандой к Тамаре, да и она с меня семь шкур за тебя спустила. Но если понадобится, она подтвердит, что именно ты регулярно передавал ей краденые артефакты.
– Но это вы мне их давали!
– А где доказательства? Ты на меня даже не работаешь официально – мало ли какую шушваль я мог приютить по доброте душевной?
Яра затрясло. Перед ним сидел человек и, спокойно глядя ему в глаза, говорил, что сделал его преступником. И ни капли в этом не раскаивался. Сашка был прав, когда предпочёл держаться от этого места подальше.
– Ну так что, уходишь?
Яр замер в нерешительности. А Матвей подошёл, схватил за руку и поволок к двери. В коридоре стояли охранники. Много. Больше десяти. У самых дверей – бледное личико Лисы.
– Как я и обещал,- сказали за спиной.
Матвей рыкнул, обернулся.
– Отпусти мою собственность,- без всякой улыбки проговорил мужчина.- Яр принадлежит мне, а я уже говорил, что своими игрушками делиться не привык.
Под пальцами затрещало запястье Яра. Валерий Николаевич равнодушно дёрнул бровью.
– Однако, я могу его тебе… одолжить. Кинуть кость собаке, так сказать.
Матвей сглотнул.
– Отдай его мне.
– Матвей…
– Ога как…- весело отозвался собеседник,- без раздумий, без обычного увиливания?
Матвей вряд ли заметил, как пытался вывернуться из хватки его брат.
– Отдай его мне. Хочешь заполучить меня? Отдай мне Яра.
Яр замер. В ушах звенело. Схваченная Матвеем рука налилась свинцом.
Скрипнуло кресло. Несколько бесконечных секунд между биениями сердца. И где-то между ними заблудился не расслышанный Яром ответ Никифорова.