Отрезок пути

– Фиренце, спокойней! – вмешивается Ронан.

– С кем ты разговариваешь? – брезгливо произносит Магориан. – Он всегда был дерзким и неуправляемым.

– Послушай, Магориан, – мягко говорит Ронан, – ты ошибаешься насчет людей. Быть может, мы с тобой пройдемся, и спокойно все обсудим? Небо сегодня ясное, и в нем наверняка есть ответы на все твои вопросы.

– Ты хитер, Ронан, – заключает Магориан, непонятно с чего. – Сейчас я уйду. Но буду наблюдать за вами обоими. Запомни.

Я слышу отдаляющийся стук копыт, и вскоре шкуры надо мной начинают шевелиться. С трудом выпутавшись из них, я неуклюже сажусь. Вдохнув свежий воздух, я все-таки не сдерживаюсь и оглушительно чихаю. Кентавры переглядываются и разражаются хохотом. Я хмуро смотрю на них – очень весело, как же! – и, закатав рукав, принимаюсь растирать затекшую конечность.

– Между прочим, ты мог бы вести себя более сдержанно, – укоризненно замечает Ронан, отсмеявшись. – Что на тебя нашло?

– Ты еще спрашиваешь! – Фиренце мученически закатывает глаза. – Я устал от того, что он постоянно отчитывает меня с тех пор, когда я еще был маленьким и глупым и не мог уснуть без свежего молока и колыбельной!

– Я знаю, – мягко произносит Ронан. – Но ты сейчас не в том положении.

Мне не хочется прерывать эту практически семейную, как выяснилось, идиллию, но я должен выяснить.

– Простите, что вмешиваюсь… но я хотел спросить, что теперь будет?

– Ничего, – пожимает плечами Ронан и вдруг усмехается, внимательней взглянув в мое лицо: – Ты так испугался, словно сюда зашла толпа Пожирателей смерти, а не один единственный кентавр!

– Еще сильней, – возражаю я. – С Пожирателями, по крайней мере, понятно, как себя вести.

– Не волнуйся. Магориан не такой плохой, как может показаться.

Фиренце громко фыркает.

– Фиренце его недолюбливает, – доверительно сообщает Ронан. – Дело в том, что, когда он был еще жеребенком, Магориан как-то раз поймал его и…

– Хватит! – смущенно прерывает Фиренце, и его щеки, шею и даже плечи заливает краска.

Я с любопытством смотрю на Ронана, но тот только подмигивает и прижимает палец к губам. Похоже, не суждено мне узнать, что у них там произошло.

– В любом случае, беспокоиться тебе не о чем, Невилл, – заключает Ронан. – Лучше подумай, как отговорить Хагрида от его неизвестной грандиозной затеи, а с Магорианом мы разберемся сами.

– Лучше ложись спать, – добавляет Фиренце.

Спать, как же! Уснешь после такого! Тем не менее, делать мне, в общем, больше нечего, поэтому я покорно заворачиваюсь в шкуры. Шелестящий плющ исполняет мелодию тихого осеннего дождя – в самый раз для февральской ночи – и под эти звуки мне, как ни странно, довольно быстро удается заснуть.

Наутро я просыпаюсь еще до возвращения Хагрида. Кентавры в очередной раз напоминают о разговоре и настоятельно просят не рассказывать о визите Магориана. Это я и сам понимаю – с Хагрида станется отправиться на их территорию, чтобы разобраться с ним по-мужски.

По дороге в школу я пытаюсь деликатно расспросить его, но ничего не добиваюсь. Сначала он обзывает кентавров ослами за то, что проболтались – благо они не слышат, – а в целом ведет себя примерно так же, как Гойл на уроках – бубнит, мямлит, но ничего по делу дождаться от него так и не удается. Только уверяет, что мы якобы будем в полном восторге.

И как же мне с ним быть? Я хорошо к нему отношусь и вовсе не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось! Но, муховертку ему в задницу, если он о себе не думает, так подумал бы хоть о нас! Что с нами будет, если ему придется покинуть школу? Без него путь в Запретный лес для нас заказан. И без того есть риск лишиться пещеры из-за Магориана, а без Хагрида можно будет навсегда забыть о веселых ночных отработках. Неужели он этого не понимает?

При всем уважении, мозги у него явно не на месте! На то и полувеликан. С другой стороны, мадам Максим тоже полувеликанша, но это не мешает ей быть директором Шармбатона. Будь она такой же, как Хагрид, едва ли могла бы занимать подобную должность. У Хагрида, видимо, и с человеческой стороны не все в порядке.

Надо будет поговорить с ребятами. Если мы со всех сторон начнем на него давить, может, и одумается. И с Северусом нужно посоветоваться, да и про Магориана ему узнать не помешает.

Глава 53. А мы живы!

Зима постепенно приближается к концу, но делает это почти незаметно. Погода стоит холодная и мерзкая, целыми днями идет мокрый снег с дождем, и из школы даже выходить лишний раз не хочется. Впрочем, лишний раз из нее и не выйти – дементорам это не понравится.

Кэрроу пытаются спровоцировать меня на каждом уроке. Да и не только на уроках. Примерно в половине случаев на провокации я поддаюсь. Во-первых, иногда действительно невозможно сдержаться, когда они начинают говорить все эти гадости, а во-вторых, мне нравится, как на это реагируют остальные ученики. Их поддержка, одобрительные взгляды – все это здорово вдохновляет. И я знаю, что мое поведение их тоже вдохновляет, – даже тех, кто не состоит в АД. И потом, Кэрроу необходимо держать в тонусе. Если я начну молча сносить их оскорбления, то что вообще с этой школой станет?

А обстановка здесь все хуже. Эти двое, кажется, спать вообще перестали, и коридоры патрулируют чуть ли не круглосуточно. Поэтому собрания мы устраиваем все реже. Меня Лауди, конечно, сопровождает, да и то, в последнее время как-то неохотно, но провести целую толпу через всю школу, когда на каждом шагу можно нарваться, – это уже чересчур. Не хочу его подставлять, да и остальных тоже. Если Кэрроу заметят, что нам помогает кто-то из эльфов, то для профилактики могут перебить весь обслуживающий персонал.

Поэтому мы связываемся друг с другом через галеоны, не выходя из гостиных, и договариваемся, что, когда и где будем делать в следующий раз. Кэрроу, кажется, никак понять не могут, как мы умудряемся действовать так слаженно. Куда уж им, с их убогими умишками.

От Хагрида так и не получается ничего добиться. Ст'oит задать ему вопрос, как он напускает на себя загадочный вид и просит не торопить события – все, мол, узнаете в свое время. Боюсь, как бы поздно не было. Северус всерьез подумывает о том, чтобы посадить Хагрида на цепь, но не уверен, что удастся найти достаточно прочную. Мерлин, если бы не он с его шуточками, я бы тут уже, наверное, с ума сошел! Все-таки юмор здорово помогает держаться. У нас здесь сейчас настоящий филиал ада, а когда смеешься – вроде бы и не так все страшно. Да и вообще, если уж Северус может шутить в такой обстановке, то мне тем более жаловаться нечего. Ему гораздо хуже. Мне, по крайней мере, не желают мучительной смерти те, кому я помогаю. Иногда я почти готов возненавидеть их за это, хоть и понимаю, что никто ни в чем не виноват. Так нужно.

Я иду по коридору, как обычно, вцепившись в волшебную палочку и внимательно прислушиваясь к каждому звуку. Не хочу снова попасть в какую-нибудь ловушку. Хватило. Да и вообще, надоело быть мальчиком для битья.

Возле кабинета трансфигурации до меня доносится тихий плач. Я останавливаюсь и напрягаю слух. Плачет, определенно, девочка. Кажется, такое со мной уже когда-то было. Память услужливо рисует картину: большое темное помещение и маленькая фигурка на полу в самом дальнем углу. Традиция у них, что ли, такая – плакать в классе трансфигурации? Впрочем, мне и самому в прошлые годы именно в этом помещении нередко хотелось разрыдаться, так что я их понимаю.

Чуть помедлив, я осторожно открываю дверь и захожу внутрь. Она сидит спиной ко мне, уронив голову на руки. Хрупкие плечи вздрагивают, спутанные золотистые волосы разметались по столу. Я не вижу ее лица, но мне это и не нужно, чтобы узнать. Астория Гринграсс.

С тех пор, как она передала мне кровевосстанавливающее зелье, я несколько раз пытался поймать ее взгляд в Большом зале – разумеется, так, чтобы никто, кроме нее, не заметил. Либо я перестарался с конспирацией, либо она специально делала вид, что ничего не видит. Лишь пару раз скользнула по мне глазами – такими равнодушными, что я бы, наверное, решил, что ее помощь мне померещилась, если бы в кармане не лежало доказательство – платок с инициалами.