Отрок (XXI-XII)

–  Что-то мало!
– перебил Алексей таким тоном, будто торговался на базаре.

–  У них же тоже моровое поветрие было.
– Пояснил Мишка.
– Старики повымерли, помнишь, что Иона говорил? Некоторые селища совсем пустыми остались. Но, если карта начерчена до того, то будем считать, что кружочком обозначены селища, в которых живет не больше сотни народу. Таких селищ здесь еще два - оба на берегу Кипени. Есть еще четыре хутора, наверно, изверги живут. А здесь большое селище, видите - кружочек с точкой посредине. Это, скорее всего, значит, что в нем больше сотни народу живет, а может быть, и несколько сотен. Вернее, жили, а что после морового поветрия стало, мы пока узнать не можем.

Теперь подсчитаем: пять хуторов - полсотни душ, три малых селища - сотни полторы, одно большое селище - тоже, скажем, сотни полторы-две. Всего получается три с половиной или четыре сотни душ, вместе с бабами и детишками.

В Страни стражники не стоят, на хуторах тем более, значит, они могут быть только в большом селище, которое называется Отишие. Наверно там в старые времена от врагов укрывались.(1)

# #1 Отишие (древнерусск.) - убежище.

–  Это я знаю!
– Алексей начал сворачивать карту.
– На правом берегу Кипени только три десятка стражи было, все, кого я допрашивал, одинаково говорили. Значит, остался один десяток, и нам он не страшен, потому что в Отишии сидит, и будет сидеть, пока остальные не освободятся, а они уже не освободятся никогда!

–  Погоди карту убирать, ты еще не сказал: куда и зачем мы идем?
– напомнил Мишка.

–  Пойдем мы вот сюда - к броду, переправимся на тот берег, пройдем через лес до дороги. По дороге подъедем к острогу, с этой стороны они опасности не ждут.
– Алексей помолчал, потом коротко и решительно закончил объяснения: - И захватим острог.

–  Тремя десятками? Да нас там перережут, как курей!

–  Не перережут. В остроге два десятка ратников живут, но все уже в годах, некоторые совсем старики - на покое доживают.

–  Ну и что, что старики? У них сыновья есть!
– Мишке казалось, что Алексей не желает понимать элементарных вещей.
– Они что, своих сыновей воинскому делу не обучают?

–  Не-а!
– Алексей радостно улыбнулся.
– Не обучают! Я тоже, сначала не поверил, но и Герасим подтвердил то, что мне стражники на допросе рассказали. Воинскому делу учат только в боярской дружине, а те, кто в семье жить остался, становятся простыми смердами. На острог все давно уже плюнули - он никакой границы уже много лет не охраняет. Налетим, старики и оружие-то разобрать не успеют, не то, что доспех надеть, а больше нам бояться некого!

–  Но там еще четыре дома снаружи за тыном стоят, и люди в полях да на огородах работают.
– Напомнил Мишка.
– Сбегут же и боярина Журавля предупредят.

–  Пускай предупреждают!
– Алексей беззаботно отмахнулся.
– Нам это и надо. Сожжем мост, Журавль дружину пришлет, а ей только одна дорога на этот берег - брод. Других переправ на день пути вокруг нет, сюда пойдут, непременно. Вот у брода-то мы их подождем. Четыре десятка нас и Корней полсотни приведет. Пусть хоть двумя сотнями лезут - большую часть положим, остальные назад поворотят. А больше двух сотен Журавлю быстро в седло не поднять. Про пешцев я уже и не говорю - их неделю, а то и дней десять собирать надо, да еще несколько дней сюда вести. Нет, больше двух сотен быть не должно, тем более, что беглецы расскажут, сколько нас было.

–  Но зачем острог брать?
– Аргументы Алексея, вроде бы, были убедительными, но Мишке по-прежнему была непонятна основная идея.
– Мы же можем ночью налететь, накидать на мост сушняка, полить маслом (на хуторе найдется) и поджечь. И гасить не позволим - будем стрелять из темноты, а те, кто тушить попробуют, на свету окажутся. Сгорит мост, никуда не денется.

–  Все верно, - Алексей согласно кивнул - но это Журавля может и не расшевелить, а нам надо непременно крепко его разозлить, чтобы он дружину прислал. А потом так этой дружине врезать, чтобы и мысли оставил на наш берег лазать.

–  Значит, наша цель раздразнить Журавля и крепко наподдать?

–  Да!

–  Что ж ты раньше об этом ничего не говорил?

–  Надо было посмотреть, на что твои ребята способны, так сотник Корней велел. Я посмотрел.
– Алексей ободряюще глянул на десятников.
– Способны на многое - храбры, воюют умело, острог взять смогут.

Артемий и Роська расправили плечи, и было заметно, что они с трудом сдерживают улыбки, Дмитрий же на лесть не поддался, а вопросительно глянул на Мишку - понял ли старшина, как дешево их покупают? Мишка утвердительно прикрыл глаза, все, мол, вижу и понимаю, но на самом деле не понимал очень многого. Например, для чего деду ввязываться в конфликт с непредсказуемыми последствиями, имея почти половинный некомплект личного состава, чреватую войной политическую ситуацию и, хотя и теоретически, но возможную угрозу бунта холопов?

Мишка глянул на Анисима и Немого

–  Что скажете, господа наставники?

–  Там что, и вправду, одни немощные старики и необученные смерды остались?
– Анисим, видимо, чисто машинально провел пальцами по царапине, оставленной на кольчуге чужим клинком.
– Старики… они разные бывают, нашего Корнея, хотя бы, вспомни.

–  Я неверно сказал!
– отозвался Алексей.
– Не два десятка ратников, а два десятка семей ратников, а сами воины престарелые почти все в моровое поветрие преставились. Говорю же: острог в обычную весь превратился!

–  Ну, если так… - Анисим окинул взглядом десятников и неожиданно спросил: - Ребята, а вы людей в полон брать умеете? Тоже - непростое дело! Бабы, детишки ревут, мужи могут в драку полезть, а стрелять - лишать семьи кормильцев. Кто-то спрячется, кто-то сбежать попробует, обязательно телег не хватит, чтобы пожитки погрузить… много всякого. Вам об этом, хотя бы, рассказывали?

Десятники Младшей стражи растерянно переглянулись, а Мишка даже обрадовался поводу для отказа от захвата острого, но Алексей нашелся с ответом и здесь:

–  На хуторе они народ умело в одно место согнали и в сарае заперли. Так и здесь пускай делают, а дальше - мы-то на что? Или впервой? А отрокам наука будет, потом не раз пригодится.

–  А ты, Андрей?
– Мишка обратился к Немому, как к последней надежде.
– Как мыслишь, насчет острога?

Немой указал на солнце, поблескивающее сквозь кроны деревьев и принялся демонстративно загибать пальцы.

–  Опасаешься, что дружина Журавля придет раньше, чем Корней приведет ратнинцев?
– "перевел" Мишка.

Немой кивнул и, указав на карту, а потом, снова на солнце, сделал рукой круговое движение и выставил перед собой два пальца.

–  Послезавтра!
– снова перевел Мишка.
– Переждать и брать острог послезавтра?

Не дожидаясь утвердительного кивка Немого, Алексей принялся оспаривать его мнение:

–  Завтра с утра Корней нашу грамоту получит, через три дня будет здесь. А те, кто из острога сбежит, до Журавля не меньше двух дней добираться будут, а то и больше - без подменных коней, а то и вовсе пешими, да и в дорогу тронутся на ночь глядя. Пока доберутся, два-три дня пройдет. А там: пока дружину в седло поднимут, да на дорогу верных два дня клади - коней загонять не станут. Вместе получается не меньше пяти-шести дней.