Отрок (XXI-XII)
Шрифт:
"Блин, торговаться-то я и не умею! Профессионалу продую наверняка!".
– А сколько запрашиваешь?
– раздался над ухом еле слышный голос Ходока.
– А сколько запрашиваешь, Никифор Палыч?
– повторил подсказку Мишка.
– Сначала виру выложи.
Снова шепот сзади:
– Дай сарацинский перстень.
– Вот!
– Мишка выложил на стол перед дедом подарок, полученный от мусульманина.
Дед повертел перстень в руках.
– Тяжел, камень крупный - за гривну пойдет!
– Так сколько
– Снова обратился к дядьке Мишка.
– У Роськи цены еще не было - он в бою взят. Ты предлагай, а я подумаю.
– Удвой - снова прошептал Ходок.
– Даю еще гривну!
– Покажи деньги!
Мишка высыпал на стол свою долю монет, найденных в скоморошьем фургоне.
– Мало!
– Сколько ж ты хочешь?
– Не знаю, но пока - мало.
"Падла, не называет цену, так все из меня вытянет! Профессионал, блин".
Снова шепот:
– Украшения, за три.
– Даю еще три гривны! Кузька, подай!
Кузька высыпал на стол кучку ювелирных украшений.
– Здесь трех гривен нет!
Опять подсказка Ходока:
– Сам цену не называет, значит - твоя.
– Ты, Никифор Палыч цену называть не желаешь, значит, пользуемся моей ценой. Здесь - три гривны!
– Мало!
– Побойся Бога, на торгу за это можно…
– Вот на торг и иди!
"Глупость сморозил, обычным заходом его не возьмешь. Он играет на своем поле и своими картами. Что ж придумать-то?".
Снова сзади звучит подсказка:
– Доспех, за десять.
– Удваиваю! Кузька, доспех.
Кузька с Демкой приволокли доспех.
– Не стоит доспех десяти гривен!
– Называй цену, или бери за десять!
– Ладно, беру за десять. Все равно - мало.
– Роськину долю, за пятнадцать. И про родство напомни.
– Опять подсказал Ходок.
– Удваиваю! Кузька, доспех и кошели!
– Мало!
– Дядька Никифор, с родней торгуешься. Тридцать гривен со своей семьи за пацана! Мы же не чужие!
– Денежки родства не знают!
– Римляне говорили: "Деньги не пахнут".
– Вот и я не нюхаю: откуда у тебя тридцать гривен.
– А чего тут нюхать? Из того самого переулочка. Епископским судом мне отдано. Нюхай не нюхай, все чисто!
"Нужен нестандартный ход! Блин, что для этого выжиги может стать неожиданностью? И дед чего-то совсем сник, как будто в тотализаторе на меня ставку сделал. Но что же придумать?".
– Кстати, Михайла, тут не тридцать, а двадцать девять.
– Придрался Никифор.
– Одна-то за виру идет!
– На!
– Демка вытащил из-за пазухи кошель со своей долей монет.
– Теперь - тридцать!
– Все равно - мало!
– Да куда тебе столько?
– А это уж - мое дело!
"Ну да, коммерческая тайна… Стоп! Коммерческая тайна? И кто же, кроме тебя, твои делишки в подробностях знает? А делишек много, мать мне очень интересные вещи тогда про тебя поведала. А знает о них, если не все, то много, Семен. Как никак - главный приказчик. А он у тебя в холопах за долги".
– Ну что, Михайла, иссяк?
– Никифор давил, не давая ни секунды на то, чтобы что-нибудь придумать, сбивал с мысли. Рожа его постепенно расплывалась в торжествующей улыбке, а дед сидел мрачный, как на похоронах.
"Что- то не то. Обратите внимание, сэр, опытный купец переиграл пацана, а радуется, как будто крупную сделку провернул. Не странно ли? И лорд Корней, как-то уж слишком опечален. Что-то тут не чисто…".
С мысли опять сбил голос Пашки:
– Нет батяня, не иссяк он! У них еще есть, я подсмотрел!
"Ну, паскуда, купецкий сын!".
– Слышь, Михайла, что Пашка говорит? Давай, набавляй цену!
– Мало ли, что чужие люди болтают.
– Отмахнулся Мишка.
"Уводить, уводить разговор в сторону, нужна пауза для размышлений!".
– Чужие?
– Возмутился Никифор.
– Это ж брат твой двоюродный!
– Нет, Никифор Палыч.
– Мишка отрицательно покачал головой.
– У меня в Турове только один брат - Петр Никифорыч! А этого - небрежный кивок в сторону Пашки - я не знаю, и звать его - никак.
Никифор озадаченно уставился сначала на Мишку, потом на своего младшего отпрыска, давая племяннику драгоценные мгновения, для того, чтобы что-нибудь придумать.
"Испугаешься ли ты, если Семен в чужих руках окажется? Должен! Коммерческая тайна это - такая штука… Ну, держись, дядя Никифор!".
– Семен!
– Громко спросил Мишка оборачиваясь к старшему приказчику.
– Ты сколько хозяину должен?
– А чего?
– Спрашиваю - отвечай, еще виру за грубость хочешь?
– Четыре гривны. И гривна с семнадцатью кунами лихвы. И сегодня еще три куны.
– Для ровного счета, будем считать - шесть.
– Подвел итог Мишка.
– Бери со стола шесть гривен и отдавай при свидетелях Никифору Палычу. А ты, дядя Никифор, неси кабальную запись. Отказать не имеешь права - должник при свидетелях вернул долг и лихву тоже. Теперь он не твой, а мой!
– Стой, племяш, ты чего творишь?
"Есть, в яблочко!".
– Денежки родства не знают!
– Да погоди ты! На кой тебе Семен сдался?
– А это уж - мое дело!
– Тебе же Роська нужен был!
– Дорого запрашиваешь, да и прибытку с него… - Мишка пренебрежительно сморщил нос. А с Семена мне польза будет… Сам понимаешь! Неси кабальную запись! Или, может быть, хочешь Семена на Роську обменять? Так Роська дешевле Семена раз в десять! Или - не так?
– А, провались ты!
– Никифор в сердцах швырнул шапку оземь.
– Проиграл! Едрит твою бабушку, такой заклад! Нет, Корней Агеич, с тобой об заклад биться - лучше сразу самому повеситься! Вырастил внука, мне бы такого парня! Эх…