Отряд

–  Вот даже как!

–  Да, так. Короче, этот Михаил-архангел все являлся Оберу да твердил - построй да построй аббатство на горе, построй да построй. Обер наказы слушал, да ни черта не делал, ленив, видать, был изрядно. В конце концов архангелу надоело уговаривать, и он ка-ак треснет епископа кулаком по башке - тот и с копыт долой! Испугался - чем, говорит, прогневил тебя, святой Михаил? А тот ему - чем, чем? Будто не знаешь? Аббатство когда построишь, пес худой?! Сколько раз уже обещал? Ну, Обер, конечно, испугался - святой Михаил вообще архангел воинственный, а тут еще и рассердился! Стал канючить: дескать, денег нет ни на песок, ни на камень, ни на рабочих, ни - уж тем более - на архитектора, ведь гора же, скалы - абы как не построишь, рассыплется все как карточный домик.

–  Не было тогда карт, - вскользь заметил Иван.
– Они гораздо позжей появились.

–  Чего-чего?

–  Да так… Рассказывай дальше, Катюша, больно уж интересно у тебя выходит - заслушаешься!

–  Да ну уж!
– Девушка хмыкнула, но видно было, что похвала ей приятна.
– Ну, что сказать? Выстроил-таки Обер аббатство, а куда ему было деться, коли сам архангел Михаил приказал? Монахи появились, затем церкви выстроили, домишки - это уж те, кто к аббатству прилип: всякие там торговцы да трактирщики, как дядюшка Шарль. С тех пор и пошел Мон-Сен-Мишель - аббатство и город. Самый знаменитый аббат был Робер де Ториньи, про то все знают. Много чего построил и про себя не забыл - апартаменты выстроил: стены - во! В три локтя - я как-то видала.

–  И кто же это тебя пускал?

–  Да так.
– Катерина неожиданно покраснела.
– Один человек… Ну, это к делу не относится.

Ивану, конечно, очень не хотелось смущать рассказчицу, однако этот ее знакомец, «один человек» - может быть, даже сам аббат, прости, Господи, за греховную мысль, - явно имел доступ ко многим тайнам аббатства, коли уж показывал какой-то там девчонке-трактирщице комнату настоятеля.

–  Ой!
– Хитро прищурившись, юноша полез с поцелуями.
– Ох, и красива же ты, Катерина! Еще и умна - а такое сочетание уж очень большая редкость, можешь мне поверить…

–  Ой, отстань… Отстань, щекотно…

Иван улыбнулся: ага, говорит - отстань, а тем не менее шею обхватила крепко - не вырвешься! Ну и не стоит вырываться… Зачем? Когда тут… Обняв девчонку за талию, Иван крепко прижал ее к себе и перевернул на спину…

–  Ой, какой ты… - придя в себя, тихо промолвила девушка.
– Приставучий!

–  Так что там у нас с жилищем монаха?
– живо поинтересовался молодой человек.
– Говоришь, сама лично его апартаменты видала?

–  Да видала… - Катерина вдруг усмехнулась.
– Ой, ну и хитер же ты, Жан! Просто - сама хитрость!
– Показав язык, передразнила: - «Апартаменты», «апартаменты»… Просто скажи, хочется спросить, с кем я еще дружила. А я ведь отвечу! Нам с тобой воды вместе не пить… жаль, конечно, но что поделать? Я ведь не дура, понимаю, что ты здесь ни за что не останешься, ни за что… И не только ты! О святой Михаил, как уже надоело прозябать в этой дыре! Скучища - страшная, собеседника приличного - и то днем с огнем не найдешь. Хотя, конечно, встречаются иногда вполне занятные типы. Вот как ты, например… Что и говорить - грешница я, прости уж, Пресвятая Дева.

–  Так ты, значит, с аббатом?!
– присвистнул Иван. И тут же получил шлепок по лбу.

–  Ага, с аббатом, как же… Конечно, мне, может, и хотелось бы… так, из чистого интереса… Постояльцы про них иногда такое рассказывают… аж завидки берут. Но дружок-то мой бывший не аббат, нет… Бери уж ниже - привратник. Но мужчина хоть куда - видный! Кулачищи как у архангела Михаила и подраться страсть любит. Ты чего смеешься? Не веришь?

–  Да нет, верю… - Юноша подавил смех.
– У меня вот точно такой же дружок имеется - хлебом не корми, дай кулаками помахать.

–  Зря смеешься, - покачала головой Катерина.
– Говорю же, Юбер-привратник - мужчина серьезный. Врагов за десять лье носом чует, словно сторожевой пес!

–  Вот бы с ним пообщаться!

–  И не мечтай - с чужаком Юбер уж ни за что говорить не будет. Жаль, конечно, что у нас так все с ним…

–  А что так?
– осторожно поинтересовался Иван.

–  Да я ж говорю - городок у нас больно маленький: и чиха не утаишь. А я мужчин уж больно люблю грешным делом. Ненавижу, когда долго одна. И, если уж покажется кто симпатичным - вот как ты, например, - ничего не могу с собою поделать… Что замолк? Осуждаешь?

–  Наоборот - приветствую! Думаю, и у твоего бывшего дружка проблем немало, коли он так подраться любит.

–  Ой, тоже мне, проблема - подраться!
– Катерина громко расхохоталась.
– В корчме Хромого Мориса постоянно какие-нибудь драки случаются. Юбер там завсегдатай.

–  И как он выглядит, твой Юбер? Небось, угрюмый такой громила?

–  А вот и нет! Юбер - очень красивый мужчина. Высок, строен, силен… И с черными таким усами…

–  А лет, лет-то ему сколько?

–  Гм… ну, лет тридцать, наверное. А что это ты про него выспрашиваешь?
– Девушка подозрительно прищурилась.

Иван улыбнулся, как мог, широко и тут же пояснил:

–  Не выспрашиваю - удивляюсь! Такое святое место - аббатство Мон-Сен-Мишель - и вдруг драки?

–  Э, ты не путай, Жан! Аббатство аббатством - а город городом. А Юбер, привратник, он ведь даже не послушник еще - мирянин. Но собирается… Ой, Господи, какой же он дуралей!

Катерина опустила голову и вдруг зарыдала.

–  Ну, ну, не плачь, - гладя по спине, утешал ее Иван.
– Уймись, говорю! Разве ж можно так плакать?

А сам ведь подумал, что вовсе не зря плакала сейчас Катерина и что все рассказы ее о многих мужчинах - так, показная дребедень, как и вот эти отношения с ним, с Иваном. Прихоть, внезапно нахлынувшая страсть - и никакое не чувство. Чувство эта девушка испытывала лишь к одному человеку - Юберу! Интересно, что там меж ними произошло, почему расстались? Впрочем, можно себе представить…

А в дверь, между прочим, давно уже стучали, и рассерженный голос дядюшки Шарля требовал от племянницы скорее спуститься вниз, в таверну.

–  Да не плачь ты, Катюша. Собирайся - пора.

Успокоив наконец девушку, Иван помог ей одеться и даже вытер слезы батистовым носовым платком.

Девчонка чмокнула его на прощание в щеку и поблагодарила:

–  Спасибо.

–  И тебе также!
– эхом отозвался Иван.

Войдя в свои апартаменты, он услыхал лишь мерный храп.

–  Эй, парни!
– негромко промолвил юноша.
– А ужинать что, не будем?

–  Как это не будем?
– тут же проснулся Прохор.
– А ну-ка, пошли! Эй…

Быстрыми движениями он тут же растолкал Жан-Поля и Митрия. Те проснулись нехотя, но собрались быстро - натянули башмаки, камзолы - видать, проголодались.

–  Вот что, Прохор, - позвал Иван, спускаясь по лестнице.
– Завтра пойдешь в корчму Хромого Мориса, где такая - спросишь.

–  И чего я там забыл?
– придержал шаг парень.

–  Будешь искать встречи с неким Юбером, привратником. Лет тридцати, высокий, сильный, красивый, с длинными такими усами. Особая примета - любит подраться.

–  Подраться?
– оживился Прохор.
– Ну, тогда мы с ним сладим.

–  Да, - вдруг озаботился Иван.
– Ты ж язык не очень хорошо знаешь… Вот что, возьмешь с собой Митьку - вдвоем и пойдете. Вечером подробно вам обскажу - что к чему… Мы же с Жан-Полем отправимся на аудиенцию к аббату. Может, и там с чем повезет?

–  Дай-то Бог!
– Молотобоец улыбнулся и потер кулаки.
– Помоги, Пресвятая Богородица Тихвинская.

Настоятель монастыря отец Раймонд принял посетителей неожиданно быстро. Впрочем, их у него оказалось совсем немного, этих самых посетителей. Очень и очень немного. Честно сказать, окромя Ивана с Жан-Полем, и вообще никого не было. Под сводчатым потолком гостевой залы гулко отдавалось эхо. Длинный стол перед отцом настоятелем был застелен темно-зеленым сукном, позади, на стене, висело распятие, а чуть в стороне от него - большая подзорная труба. Иван не удержался, хмыкнул - ну надо же, сочетание!