Отступница
Шрифт:
Услышав шаги, Дружок вскидывает голову и смотрит на меня затравлено, словно дикий зверь (ах, ну да!). Но в его глазах я не вижу злости, только тоска и просьба о помощи. Присаживаюсь на корточки и пальцами легонько касаюсь головы.
– Ну что, Дружок. Разреши, я тебя осмотрю.
Волчок ничего не отвечает, но, когда я беру в руку его лапу, никак не возмущается. А я медленно прощупываю каждую косточку. И... ничего! Всё цело и невредимо.
– У тебя что-то болит?!
– спрашиваю у волка, без надежды на ответ.
Дружок тихо рыкает, коротко, но не совсем,
– Интересно!
– бормочу.
– Что-то серьёзно?!
– раздаётся от двери.
Оборачиваюсь. В дверях стоит Свят и “смотрит” на нас.
– Я разве разрешала тебе вставать?!
– недовольно восклицаю.
– Простите, бабушка. Я волнуюсь...
Медленно выдыхаю, пытаясь унять раздражение, лавиной поднимающееся в груди.
– Никаких серьёзных проблем я не вижу, лапы вполне здоровы. Скорее всего слабость в мышцах. Ты вообще знаешь, что это не собака?! Это волк! Он дикий зверь!
– Я знаю, - спокойно пожимает плечами Святослав.
– Я его ещё волчонком нашёл в лесу, выходил, выкормил. Хотел выпустить на волю, но он не ушёл, остался и заменил мне глаза.
Поводильщик, читала я о таких собаках. Но чтобы волк становился поводырём слепого, конечно же не слышала.
Вздыхаю:
– Нужно будет последить за его питанием, добавлять больше костей, можно ещё скорлупу яичную, и лапы разминать.
– Благодарю, бабушка! Я всё сделаю!
– Конечно сделаешь, а я прослежу, чтобы ты не напортачил.
Парень удивлённо вскидывает брови.
– Ну а что ты думал, что я брошу больную животину на тебя?! Какой из тебя сейчас лекарь, если ты о себе нормально позаботиться не можешь?!
– Я могу!
– хмурится парень.
– Я не калека!
Его голос звенит, что мне становится даже стыдно, но в ответ я снова бросаю колкое:
– Вот когда твоя нога заживёт, тогда и поговорим. А пока занимай койку. Только учти - будешь шуметь и капризничать, полетишь отсюда вместе со своим поводырём!
Ухожу из комнаты, громко хлопнув дверью. Вот только не хватало мне хлопот! Не было у бабы проблем - приютила баба волка со слепым мужиком.
– Это всё ты виноват!
– говорю Буяну.
Тот недовольно хохлится.
А я, чтобы хоть как-то успокоить нервы, принимаюсь месить тесто. Со всей злости луплю его об стол. Зачем я притащила их сюда?! Ведь я даже не знаю, кто этот парень. Одежда у него добротная - не богатая, чтобы быть княжичем или принцем, но и не бедная. Скорее он сын знатных родителей, возможно, уже сам барон. Значит, его будут искать!
Богини милостивые, да за что же мне это наказание?! Вы специально меня мучаете?!
Пирожки от моей злости получаются невероятно пышными и ароматными. Думаю, что парень прискачет на здоровой ноге на запах, но он даже не выходит из комнаты. Усилием погасив очередной приступ гнева (я что, ещё за ним бегать должна?!),
иду в комнату. Вхожу без стука.Парень, лежавший на кровати, тут же резко садится и пытается встать.
– Что притих?!
– ворчу.
– Неужто ни есть не хочешь, ни в нужник?!
Парень жмёт плечами и виновато улыбается:
– Вас тревожить не хочу. Мне бы палочку какую-нибудь, чтобы ходить мог.
– Палочку ему подавай! Может ещё карету запрячь?!
– снова бурчу себе под нос, но топаю в дровяник. На мою радость, нахожу среди дров очень удобную широкую и крепкую палку, что вполне послужит тростью. Вручаю её парню.
– Благодарю, бабушка!
– горячо восклицает он, хватает меня за ладонь и неожиданно прижимается к коже губами. Вспыхиваю и с силой выдёргиваю руку.
– Прекращай! Пошли, покажу тебе нужник. Да, и за волком своим сам будешь убирать!
Свят согласно кивает и, опираясь на палку, поднимается. Вполне уверенно ковыляет за мной. Помогаю ему одеться и провожаю до отхожего места.
А когда он самостоятельно возвращается, я уже успеваю намесить в миску еды для Дружка и отнести в комнату. Волчок с сомнением осматривает подношение, но послушно принимается за еду. А я иду накрыть на стол для себя и своего двуногого (или на данный момент полтораногого?!) непрошенного гостя.
Святослав снимает сапоги и аккуратно ставит их у порога, стаскивает куртку и ковыляет к умывальнику. С удивлением наблюдаю, как он ловко двигается по неизведанному помещению, моет руки, не намочив рукавов, и подходит к столу. Выдвигает табурет и садится.
– Мне много не нужно, хлеба немного, да воды, а если можно чаю горячего, студёно на улице, - виновато улыбается Свят.
Встряхиваю голову, понимая, что застыла столбом и слежу за парнем.
– Что, и пирога не отведаешь?!
– язвительно замечаю, махнув рукой над блюдом румяных сдобных пирожков.
Святослав раздувает ноздри, вдыхая аромат выпечки.
– Не хочу Вас заботить, - бормочет.
С удовольствием наблюдаю, как он сглатывает слюну. Пододвигаю к нему блюдо и большую кружку с чаем.
– Ешь и не выпендривайся! Лучше будешь питаться, быстрее покинешь мой дом. И хватит уже скакать с “вы” на “ты”. Определись уж, будь добр, не нервируй бабушку.
И, кивнув, он ест, с таким наслаждением, что даже жмурится от удовольствия, словно большой кот. А я внезапно для себя чувствую какое-то приятное щемящее чувство, будто мне нравится присутствие этого парня в моем доме.
Но мне же не нравится... правда же?!
Глава 13.
Несмотря на внутреннее недовольство потревоженным покоем, я как-то чересчур быстро привыкаю к своим неожиданным и непрошенным гостям.
Свят не доставляет мне никаких неудобств: он не капризничает, не требует какого-то особого ухода, всё делает самостоятельно, даже ногу перевязывает себе сам (и, пожалуй, у него это выходит даже лучше, чем у меня). Рана его заживает быстро, и уже через неделю он демонстративно сжигает свою палку в печке.