Отступница
Шрифт:
– Иди же! А я скоро вернусь, милая!
– обещает Чеслав и, подарив совсем лёгкий поцелуй в губы, торопится к своему коню.
– Ты меня любишь?!
– кидаю вопрос ему в спину.
Княжич тормозит и резко поворачивается. В его глазах снова вижу раздражение и удивление, но на губах играет самая благодушная улыбка. Делает шаг навстречу.
– Конечно, моя прекрасная Есения! Разве у тебя есть какие-то сомнения?
Теперь есть, и это не сомнения, а уверенность!
– И всегда будешь любить?! Даже если я откажусь быть ворожеей?
Чеслав дёргается, старательно удерживая улыбку на губах. Ему бы в театрах Ярграда играть, такой лицедей пропадает.
– Почему ты
Жму плечами, строя из себя задумчивость.
– Я подумала, что, не смогу быть хорошей ворожеей, княгиней и матерью твоим наследникам в одно время. Мне придётся выбирать...
– Не придётся!
– сразу же бросает Чеслав, говоря с такой горячностью, что ещё с утра я бы разомлела от нежности, я бы обязательно поверила.
– Я же буду рядом! Я буду помогать тебе во всём! Ты станешь чудесной ворожеей, даже не сомневайся. Разве ты не хочешь помогать людям?!
Эти слова окончательно разбивают мне сердце! И чтобы не разреветься прямо перед Чеславом, я быстро поднимаюсь на носочки, касаюсь губами его щеки и, заметив, что он во всём прав, а у меня простое волнение, сбегаю.
И только в комнате выпускаю все свои эмоции...
Первым под мою горячую руку попадается подвенечное платье. Нежная ткань с лёгкостью рвётся, превращаясь в грубые обрывки. Драгоценные бусины с тихим стуком рассыпаются по полу. Следом по комнате разлетаются все подарки жениха. И только после этого я валюсь на кровать полностью опустошённая, уставившись в одну точку на потолке. Так и лежу, не зная сколь долго. Марфа пару раз стучится в комнату, но я не пускаю, ссылаясь, что мне нужно побыть одной, чтобы принять свои силы. Девушка не настаивает, но ещё раз приходит спустя время, интересуясь из-за двери, не желаю ли я отобедать. Я не желаю.
Сейчас я желаю только одного - чтобы горечь предательства внутри меня перестала выжигать сердце. Увы, его так много в моей жизни, что от него так просто не избавиться. К тому же, я не строю иллюзий - я сама во всём виновата!
К вечеру, сумев подняться с кровати, первым делом привожу себя в порядок, а потом и комнату. Прячу обрывки платья в сундук, украшения аккуратно собираю в шкатулку. Заглянувшую Марфу прошу принести мне ужин, да посытнее - я же очень проголодалась, пока “училась”. И пока моя служанка убегает на кухню, сдёргиваю нижнее тонкое покрывало с кровати и укладываю в него свои скромные пожитки, не беря ничего, что получила от жениха и его семьи. Завязываю края в узел и прячу под кровать. И вовремя - в комнату заходит Марфа с большим подносом в руках. Быстренько оглядываю пироги и закуски, прикидывая, что смогу забрать с собой, а что лучше съесть сейчас. И пока Марфа возится у столика, достаю свадебную тиару, что подарил мне Чеслав и передаю девушке, попросив отнести ювелиру. Когда я сгоряча швырнула её об стену, пару камешков выскочили и безнадёжно пропали в огромной комнате. И хоть тиара больше мне не пригодится, я должна отвлечь свою служанку, чтобы не дай богини ей не влетело из-за меня.
И Марфа с готовностью убегает, пожелав мне “спокойной ночи”.
Но я знаю, что ночь спокойной у меня точно не будет!
Быстренько съедаю ужин, выпиваю чай, а пироги забираю с собой, пряча в узелок.
В нетерпении жду, когда дворец уснёт. От тревоги потеют ладошки, а сердце ухает в груди. Мне страшно - я не знаю, что меня ждёт, но я точно знаю, что в Хакане я остаться не могу!
Игнат... да, бежать с ним было бы легче и проще, но и этого я не могу! Он мне ни брат, ни муж, ни родственник. И он заслуживает жить спокойной жизнью, а не скитаться где попало из-за глупой влюблённой девчонки. У
Игната в Хакане работа, домик, оставленный от родителей, он обязательно встретит порядочную девушку и создаст семью. А я лишь обуза...До ночи хожу взад-вперёд по комнате, а когда луна поднимается высоко над горизонтом, я беру свой узелок и выныриваю в коридор. Благо я всё ещё живу в гостевом крыле, и стражников здесь совсем ничего. Из дворца мне удаётся выйти незамеченной. Пробираюсь к конюшням, но вынуждена спрятаться - в денниках возится конюх, проверяя, как мальчишки-подручные заперли двери.
Наконец, он покидает конюшни и следует ко дворцу. А когда за ним закрываются двери, я захожу в загоны. На ощупь следую к первому деннику, чтобы взять лошадь - не пешком же мне бежать из Хакана! И когда уже открываю засов, слышу тихое, но настойчивое ржание. И я узнаю его...
– Снежечка, - шепчу, подходя к деннику своей подружки.
– Прости меня, я давно тебя не навещала.
Снежка недовольно фыркает за стеной. Отодвигаю засов и захожу в тёмный загон, освещаемый лишь светом луны. Лошадь тут же оказывается рядом и тычется мордой мне в грудь. На глазах невольно наворачиваются слёзы. Обнимаю животное за шею, утыкаясь носом в тёплую бархатистую кожу.
– Прости меня, Снежечка, но я должна уйти. Мне нет больше здесь места.
Лошадь фырчит и толкает меня в сторону двери. Мне кажется, что она прогоняет меня, обидевшись, что я её бросаю, но Снежка идёт за мной.
– Нет, нет, миленькая! Я с собой тебя не могу взять!
– шепчу, пытаясь вернуть лошадь обратно в загон. Но она упирается.
– Игнат ведь расстроится, узнав о твоей пропаже!
– Я думаю, он будет не против, если ты заберёшь Снежку, - раздаётся голос за спиной.
Вздрагиваю от испуга и разворачиваюсь. В дверях стоит Румяна.
– Ты ведь уходишь, да?
– тихо спрашивает княжна, хлюпая носом.
– Простите, Ваша светлость, но я не могу остаться в Хакане.
– И куда ты пойдёшь?
Жму плечами... я и сама пока не решила.
– Поезжай в Ярград, там всем рады. И Снежку возьми, здесь ей всё равно тоскливо, - Румяна шагает ко мне и вкладывает в руки внушительный мешочек.
– Всё, что у меня есть. Здесь немного совсем, но колье и серьги весьма дорогие, сможешь сдать ювелиру. Если вопросы станет задавать, скажи, что получила в подарок от княжны сенанской Аниты, о её щедрости наслышаны во всех уголках Белых вод.
– Я не могу это взять, Ваша светлость, - бормочу, чувствуя, как щеки заливает краска.
– Не смей отказываться!
– хмурится княжна, топая ножкой.
– Уверена, что ты ничего не взяла из того, что подарил тебе Чеслав. А на жалование служанки не разживёшься.
Не взяла, хоть и подобные мысли посещали меня. Хотелось сжечь свою гордость и забрать драгоценности с собой. Но я не могла. И дело здесь было не только в желании уйти с высоко поднятой головой (если так можно сказать о моём побеге), но и в элементарной безопасности - на всех украшениях красовалось клеймо княжеского ювелира.
– Благодарю Вас, Ваша светлость!
Румяна подаётся вперёд и крепко обнимает меня.
– Прости меня и мою семью! Мне очень жаль, что так всё вышло! Надеюсь, у тебя всё сложится, и ты будешь счастлива, - искренне говорит Румяна. Быстро целует меня в щеку, разворачивается и убегает.
Еле сдерживая слёзы, прячу мешочек за пояс и достаю седло. Наездница из меня никудышная, но пару раз я наблюдала, как Игнат седлал лошадей. Снежка стоит смирно, даже когда я, кряхтя, словно старушка, неумело залезаю, садясь верхом. И только тогда лошадь дёргается и, почуяв свободу, несётся вперёд. А я, вцепившись в поводья, молюсь всем богиням сразу.