Отсутствует

Я прочистила горло и решила не мешкать с вопросами.

– Эй, а ты, кстати, случаем не знаешь, где я могу найти Джексона?
– быстро оглядываясь, спросила я.

– Сегодня его здесь нет, - ответил Кроатоа ровным голосом.

– Понятно, - пробормотала я.
– А про нападение дика...твоих соплеменников на особняк ты что-нибудь знаешь?

Вопреки моим опасениям, что Кроатоа проявит подозрительность, он лишь нахмурился, но продолжил говорить всё так же открыто и вежливо.

– Это святой холм. Он должен быть очищен. Так сказал Джексон.

– Кроатоа пожал плечами.
– Кто-то пошел в бой. А я остался с пангой. Панга не дерется. Панга растет, где может. Панга знает, что важно, а что нет.

– Ясно, - давя кривую улыбку, сказала я. Кусая губы, я оглянулась, пытаясь разрядить обстановку.
– Тебе удалось вырастить много панги...

Кроатоа улыбнулся.

– Панга растет сильная. Я помогаю панге расти, - сказал он, с любовь глядя на ближайшие кустики панги.
– Панга меня понимает. Я понимаю пангу. Вот и все.

Я почувствовала умиление, разговаривая с Кроатоа. Складывалось ощущение, что я разговаривала с маленьким милым ребенком.

– Я бы тоже хотела когда-нибудь попробовать что-нибудь вырастить, - сказала я, мягко улыбаясь.
– Правда, не думаю, что у меня получится заставить расти что-то как следует.

– Приятно трудиться на земле, верно?
– ещё шире улыбаясь, спросил Кроатоа.
– Многие называют это работой, но они ничего не понимают. Если хочешь, возьми мою лопату.
– Кроатоа указал на лопату, прислоненную к стене ближайшего к нам строения. Она была перепачкана в навозе и возле нее витала мошкара.
– Эта лопата постоянно в работе и постоянно в земле. Может, она тебе поможет? Но осторожно, не поранься. А то заболеешь.

– Спасибо, Кроатоа, - ответила я, улыбаясь. Я махнула дикарю рукой на прощание.
– Мне пора.

Кроатоа попрощался со мной, и отправился дальше заниматься пангой. Я же доковыляла до собора и, наконец, зашла внутрь через приоткрытую дубовую дверь.

Внутри было тепло. А ещё светло и приятно. За всю свою жизнь я видела мало таких красивых мест. Помимо потрясающих впечатлений и радости, в моём сердце расцвела скорбь.

Всё-таки, как жаль, что христианский храм теперь заняли сектанты. Очень жаль...

Собор был очень светлым. И просторным. Высокие окна с разбитым витражом были заколочены деревянными досками. Через доски, криво прибитые к окнам, в собор просачивался теплый солнечный свет. Он падал на ровные узоры каменного пола, на деревянные лавки, на специальные тепловые агрегаты, где у дикарей росла панга.

На резном каменном полу собора были разбросаны многочисленные истоптанные листовки. Деревянные лавочки, принадлежащие собору, либо были сдвинуты к стенам, либо были сломаны. Их обломки валялись в углах и у стен. Оглядевшись, я так же увидела, что в сырых местах собора проросли светящиеся радиоактивные грибы на тонких ножках.

Я заметила, как много здесь было панги. Она росла в тепле на агрегатах и подсвечивалась светом прожекторов, за ней наблюдали и ухаживали люди из этого племени.

У стен собора стояло множество пыльных холщевых мешков и деревянных коробов с уже созревшей пангой.

Несмотря ни на дикарей и их сектантские порядки, собор бы прекрасен. Я видела каменные арки, ровные стены с высокими окнами, в которых сиял оставшийся витраж, ровную крышу собора и его высокие круглые своды, отчасти застекленные.

Кое-где стеклянная и деревянная части крыши были уничтожены и сквозь большие дыры в них, можно было увидеть утреннее небо и тонкие ветви деревьев. Я заметила, что в некоторых местах в соборе рос кустарник, и стояла кое-какая домашняя мебель. Например, деревянные столы или стулья, старые диваны или разбитые шкафы. Кроватями дикарям служили либо лежанки из сена, либо мешки, либо лавки либо старые матрасы.

Здешние дикари вели себя странно, неадекватно. Многие из них ходили, изгибаясь странных танцах, кричали и пели нечеловеческими голосами, некоторые танцевали с оружием в руках. Кое-кто из них лежал на полу, содрогаясь в конвульсиях, а кто-то сидел в странных позах, что-то бормоча, и явно находясь в своих грезах.

Все ещё внимательно оглядываясь по сторонам, я направилась вперёд. Каждый мой шаг отдавался эхом в пустых залах собора. Я прошла по длинному залу и вышла в центральный зал - круглый, словно площадь. В самом конце зала, у центрально стены, был сделан придел, где, по всей видимости, когда-то должен был находиться алтарь.

Теперь там стоял деревянный стол со всякой всячиной на нём - лампой, пишущей машинкой, тетрадями. Перед столом стоял диван из белой ткани, а в самом конце придела, под окном стояла кровать со старым матрасом, гардероб и несколько стеллажей.

Я прошла в середину центрального зала, и ко мне сразу подошла высокая красивая девушка, одетая в тряпичную одежду дикарей, как и все остальные. У неё на шее висело много ожерелий из ракушек, на руках были одеты браслеты. Девушка была почти полностью побритой смуглянкой с раскосыми светло-карими глазами и диким, не слишком дружелюбным выражением лица.

– Новичок?
– спросила она низким голосом, прищуриваясь и быстро оглядывая меня.
– Вам что здесь, медом намазано?

– Ээ...
– протянула я, не зная, что сказать.

Я поразилась грубости этой девушки. Если бы она выглядела не так устрашающе, я бы ей сказала, что лично я бы к дурацким дикарям ни за какой мёд в жизни не подошла бы!

Я-то здесь, между прочим, жертва обстоятельств. Тьфу ты, мёдом намазано. Это этим сектантам мёдом намазано каждый раз на моём пути стоять.

– Возможно, панга и поделилась с тобой мудростью, однако у тебя уйдет много времени на то, чтобы постичь эту мудрость, - сказала девушка, с недовольным видом складывая руки на груди.
– А до тех пор ты будешь слушаться меня. Я - Лесная Роза. Мать всего племени. Мать семейства, - сказала Лесная Роза с важным видом.
– Я храню наш покой и слежу, чтобы все вовремя ели и хорошо спали. Это гораздо тяжелее, чем кажется на первый взгляд.

– Почему?
– спросила я тупо, едва ли соображая, что вообще говорю вслух.

Лесная Роза нахмурилась.

– Многие из нас предаются... "размышлениям, выходящих за границы сознания".
– Девушка легко пожала плечами, пренебрежительно глядя на меня.
– Кто-то должен о них заботиться.

Лесная Роза чуть улыбнулась, глядя на меня. И я увидела, что ей взгляд смягчился. Именно поэтому я решила рискнуть взять слово. К тому же, времени у меня не было в доверие втираться.