Отважная лягушка. Часть 2

Охнув, Ника шустро прикрыла рот и прижалась к стене, чувствуя, как бешено заколотилось сердце.

– Он желает посмотреть... на ту девицу, которая называет себя Никой Юлисой Терриной.

– Ну, что там?
– спросила стряпуха, и широкая улыбка торопливо сползла с её лица при виде настороженной помощницы.
– Юлиса, я не расслышала, кто пришёл?

– Там, - девушка перевала дух, мельком подумав, что всё ожидаемое почему-то всегда случается внезапно.
– Там человек от моего дяди.

– Сенатора?!
– вытаращила глаза Аполия Тарма.

– Нет, - досадливо поморщилась собеседница.

– От Итура Сепсиса. Дошло, значит, письмо магистратов до Радла.

– Так чего же ты тут стоишь?!
– всплеснула руками повариха.
– Иди к нему!

– Нет, - покачала головой Ника.
– Он пришёл к госпоже Маммее. А если я понадоблюсь, меня позовут.

Послышались торопливо приближавшиеся шаги. Быстро схватив морковку, помощница стряпухи принялась её чистить, от волнения едва не порезав себе палец.

– Юлиса!
– окликнула её жрица, заходя на кухню.

– Да, госпожа Клио?
– обернулась девушка, с удивлением почувствовав себя совершенно спокойно.

– Пойдём со мной, - велела собеседница, пряча глаза.
– Тебя хочет видеть старшая сестра.

– С госпожой Маммеей что-то случилось?
– довольно правдоподобно изобразила озабоченность служанка святилища.

– Нет, - покачав головой, Клио неохотно добавила.
– Пришёл господин Курий и с ним ещё кое-кто.

Вытерев руки, Ника сняла фартук, что в последнее время делала довольно редко, и повесив его на колышек в стене, с готовностью направилась вслед за "сестрой хранительницей знаний".

Поднимаясь по скрипучей лестнице, та несколько раз оглядывалась, словно проверяя, не отстала ли её спутница.

– Вот, господин Минуц, - сказала верховная жрица, не поднимаясь из-за стола.
– Эта девушка называет себя Никой Юлисой Терриной.

Сидевший в кресле без спинки мужчина ленивым, барственным жестом протянул руку, в которую стоявший позади невольник торопливо вложил что-то вроде маленькой дощечки.

Глянув на неё, посланец главы администрации одного из столичных районов обернулся к рабу, вытиравшему враз покрасневшие глаза.

– Что скажешь, Солт?

– Да, что говорить, господин Минуц!
– громко шмыгнул носом тот.
– Одно лицо с госпожой... Только та пониже росточком была...

– Это портрет моей мамы?
– дрогнувшим голосом поинтересовалась девушка, кивнув на тёмный прямоугольник.

– Это Тейса Септиса Верунда, - усмехнулся Минуц.
– А кто... вы такая, я не знаю.

– Я - Ника Юлиса Террина из рода младших лотийских Юлисов, - металлическим голосом отчеканила путешественница, разозлившись на собеседника за то, что он даже не показал ей картинку.
– Дочь Лация Юлиса Агилиса и Тейсы Юлисы Верты!

– И вы сможете это доказать?
– насмешливо хмыкнул мужчина.

– А почему я должна вам что-то доказывать?
– нахмурилась девушка, даже не пытаясь скрыть раздражения.
– Кто вы такой?

– Я - Анк Минуц Декум, секретарь господина Итура Септиса Даума!
– гордо вскинул подбородок собеседник.

– Это правда, господин Курий?
– словно испытывая сильное сомнение, спросила Ника у претора, удобно устроившегося на точно таком же сиденье.

Насмешливо хмыкнув, чиновник кивнул.

– В таком случае я готова предоставить доказательства, - согласилась девушка.

Посланец возможного дяди не нравился ей все больше и больше.

– Вы куда, Юлиса?
– нахмурилась верховная жрица.

– Пойду, принесу письма отца, госпожа Маммея, - объяснила она начальству.
– Я же с собой их не взяла.

Кивнув, женщина откинулась на спинку кресла.

– Ну, что? Как там?
– почти в один голос спросили Прокла Комения и Аполия Тарма.

Видимо, девушка заскочила на кухню по своим делам, но задержалась, услышав потрясающую новость.

– Пока никак, - отмахнулась Ника, пробегая в спальню.

Там она вытащила из-под лежанки свою корзину, на дне которой прятался мешок со шкатулкой. Когда будущая аристократка шла обратно, на кухне к двум помощницам жриц, активно обсуждавшим визит столичного гостя, прибавилась Патрия Месса, проводившая её долгим настороженным взглядом.

Торопливо поднимаясь по лестнице, девушка лихорадочно обдумывала линию поведения в предстоящем непростом разговоре.

– А вы не очень торопились, - сварливо проворчал коскид Итура Септиса.

– Вы тоже, господин Минуц, - не выдержав, огрызнулась Ника.
– Я, между прочим, здесь с первого дня дриниар, а вы только появились.

Пока явно не ожидавший подобной отповеди собеседник решал, как лучше ответить, чтобы не уронить своё мужское достоинство, она сняла с шеи кожаный шнурок и, обернув его вокруг ладони, так чтобы вырвать его было бы весьма затруднительно, показала посланцу дяди печатку.

Минуц примерно с минуту разглядывал вырезанный на золоте герб.

– Это всё?

– Нет, - невозмутимо ответила девушка, возвращая семейную реликвию за отворот платья и доставая круглую, деревянную шкатулку.

– Здесь письма моего отца к своему шурину, а так же к его матери и сёстрам.

– Госпожа Урба Грания Тука умерла в прошлом году, - сухо сообщил мужчина, наблюдая, как Ника с трудом открывает плотно сидевшую крышку со следами смолы.

Опять-таки не давая ему в руки, девушка продемонстрировала четыре свитка с чётко написанными поперёк именами адресатов и потрескавшимися восковыми печатями.

– Давайте сюда, - решительно потребовал собеседник.

– Но они предназначены не вам, господин Минуц.

– Господин Септис уполномочил меня на любые действия, чтобы установить вашу личность!
– напыщенно заявило доверенное лицо регистора Трениума. И повторил не терпящим возражения тоном.
– Ну, давайте!

– Надеюсь, вы не откажетесь подтвердить свои слова письменно?
– поинтересовалась Ника с приторной вежливостью. Поведение Минуца уже начинало выводить её из себя. После письма сенатора путешественница не видела смысла терпеть наглость какого-то коскида, по сути слуги, пусть даже обличённого доверием ближайшего родственника.