Отважная лягушка

И хотя с тех пор ничего подобного девушке не мерещилось, почему-то именно сейчас пришло в голову, что загадочный геймер вновь вспомнил о своей игрушке. Или это просто так кажется? Хорошо, если так. А если нет? Вдруг неведомый дух, или кто он там, придумал ей такое приключение, после которого вчерашняя попытка похищения покажется детской игрой?

Путешественница передёрнула плечами, проверила кинжал в закреплённых на спине ножнах, подтянула ремешок, удерживающий нож на лодыжке, и только после этого решилась выйти из комнаты.

С первого взгляда казалось, что постоялый двор живёт своей обычной жизнью, напрочь позабыв о вчерашнем ночном происшествии. Однако, первая же встречная рабыня, спешившая куда-то с полным ведром, глянула на Нику с таким страхом и столь резво уступила дорогу, шагнув с тротуарчика в холодную лужу, что девушка невольно усмехнулась. Нет, здесь её запомнят надолго.

Желудок обиженно бурчал, требуя внимания, но его хозяйка, не задерживаясь, прошла мимо гостеприимно распахнутых дверей обеденного зала, направляясь к повозкам.

– Как вы себя чувствуете, госпожа Юлиса?
– кажется, с вполне искренней заботой поинтересовалась Приния.

Прочие женщины урбы, бросив все дела, уставились на свою попутчицу со смесью уважения и опасения.

– Совсем не плохо, - улыбнулась она кончиками губ.
– Но вчера я очень сильно испугалась.

– И мы тоже, госпожа Юлиса, - вздохнула супруга Гу Менсина.
– Когда муж рассказал, что случилось, мы все возблагодарили богов за то, что они отвели от вас такую беду. Подумать только! Людокрады на постоялом дворе, возле военного лагеря!

– Куда только хозяева смотрят?!
– с жаром, но не очень громко вскричала Лукста Мар.
– Неужели не видели, с кем связался их раб?!

Её дружно, но также тихо поддержали подруги.

Дав женщинам излить своё возмущение и высказать сочувствие, путешественница спросила о мужчинах. Оказывается, те вместе с плотниками уже сколачивают помост для представления. Вот эта новость девушку совсем не обрадовала. Судя по ней, артисты планируют пробыть здесь ещё как минимум несколько дней. И сколько раз за это время её могут украсть? Не успела Ника ответить себе на этот вопрос, как за спиной раздался знакомый голос:

– Вот вы где, госпожа Юлиса! Как себя чувствуете?

Внутри у Ники всё сжалось, а правая рука, словно по собственной воле, потянулась за оружием. Чтобы скрыть страх, путешественница крепко вцепилась в край накидки.

– Хорошо, госпожа Серения, - произнести эти слова нейтрально-равнодушным тоном оказалось очень тяжело и, не выдержав, она добавила.
– Я прекрасно выспалась.

– Мне так жаль, госпожа Юлиса, - скорбно покачала головой владелица постоялого двора.
– Кто бы мог подумать, что негодяй решится на такое мерзкое дело? Не иначе богиня безумия Исми завладела его разумом.

Девушка промолчала, мысленно усмехнувшись: "Вот так всегда. Чуть что бес, то есть богиня Исми попутала, а я тут ни при чём".

– Что же вы не завтракаете, госпожа Юлиса?
– тоном заботливой хозяйки поинтересовалась собеседница.
– Наша стряпуха замечательно лепёшки печёт, а вчера привезли свежий мёд.

– После вчерашнего мне... кусок в горло не лезет, - буркнула Ника, игнорируя бурный протест голодного желудка.

– Я хочу уехать, и как можно скорее.

Она ещё в номере решила, что сама заявит Серении о желании покинуть гостинцу. Не только потому, что ей действительно очень этого хотелось, но просто именно такой должна быть реакция любого нормального человека на попытку его похищения.

Лукста Мар тревожно переглянулась с Пренией.

– Почему?
– в деланном удивлении вскинула подкрашенные брови гражданская жена первого сотника.

– Потому что мне очень страшно!
– выпалила девушка, нисколько не кривя душой.
– Я боюсь! Я вчера так испугалась! Ваш раб едва не украл меня!!!

Последние слова она почти прокричала, привлекая всеобщее внимание.

Мужчины, запрягавшие неподалёку волов, оставив животных в покое, стали с любопытством прислушиваться к их разговору.

– Вы уже сами наказали его, госпожа Юлиса!
– тоже повысила голос собеседница. - А мы с господином Нумецием Маром с вас даже деньги за своего раба требовать не стали! Знаете, во сколько нам обошёлся Акав?

От подобной наглости путешественница замерла, беззвучно хватая ртом воздух и лихорадочно переводя русские выражения на радланский язык.

– Да мне какое дело?!
– наконец выпалила она.
– Я что должна была позволить ему себя украсть и опозорить славный род младших лотийских Юлисов?! Вот уж... нет вам! Да я любого убью, кто попробует... покусится на мою честь!

Краем глаза Ника заметила, что зрителей вокруг заметно прибавилось, и многие из них одобрительно качали головами, слушая её гневный монолог. А вот Серения ещё сильнее разозлилась. Метавшие молнии глаза сузились, по побледневшим щекам ходили желваки.

– Теперь, когда подлый раб мёртв, вам больше ничего не угрожает, - заговорила она с ледяной вежливостью, хотя голос буквально звенел от еле сдерживаемого гнева.
– Вы можете оставаться в гостинице столько, сколько захотите или покинуть сейчас же!

Разведя руками, хозяйка постоялого двора зло ощерилась.

– Только ваши спутники собираются здесь задержаться.

Под взглядом собеседниц Приния, опустив глаза, негромко пробормотала:

– Муж сказал, что господин дитрибун разрешил нам дать несколько представлений.

– Одна поедете, госпожа Юлиса?
– с торжествующей издёвкой усмехнулась Серения.

– Я знаю, как рискованно путешествовать в одиночку, - медленно проговорила девушка.
– Но не уверена, что мне будет безопасно здесь.

И заметив, как вздрогнула владелица заведения, пояснила.
– Что если у Акава есть приятели, и они опять захотят меня украсть?

Женщина заметно расслабилась.

– Успокойтесь, госпожа Юлиса. Будь похитителей несколько, вам бы от них не отбиться. Акав понадеялся на свою силу, но понятия не имел, что вы носите с собой оружие.

– Вы не можете знать этого наверняка, госпожа Серения, - с сомнением покачала головой Ника.

– Муж прислал двух вооружённых легионеров!
– выпалила собеседница.
– Теперь никто не посмеет обидеть моих постояльцев!