Отвергнутая целительница для Дракона
Шрифт:
Женщина молча протянула мне руку, закованную в белоснежную перчатку. Нехотя, с ощущением собственного унижения, я прикоснулась губами к холодной ткани. Формальности были соблюдены.
Оставался Генри. И вот с ним у меня возникли проблемы.
– Простите меня, – бросила я, поднимаясь с реверанса.
– Этого недостаточно, – с ухмылкой проговорил он.
Мне столько всего хотелось сказать, но… Я прикусила язык.
“На кону твоя магия, Кара”, – предупредил внутренний голос.
– Чего же вы ещё хотите, месье… Мор?
Генри сделал шаг ко мне и
Боги! И за что мне всё это?
Агата Спенсер наблюдала за развернувшейся сценой с ухмылкой, и в этот момент я поняла, что они оба, и Генри, и герцогиня, просто насмехаются надо мной, наслаждаясь моим унижением.
Я застыла, не зная, как реагировать. Часть меня хотела отшатнуться, дать Генри пощёчину за его наглость. Но другая часть, более расчётливая, напоминала о том, что… иного выхода у меня нет.
"Терпи, Кара. Это всего лишь момент. Он пройдёт", – уговаривала я себя.
Генри, видя моё замешательство, усмехнулся ещё шире. Его рука зависла в воздухе, ожидая моей реакции. Я чувствовала на себе взгляды всех присутствующих: отца, герцогини. Казалось, весь мир замер в ожидании.
С трудом подавив дрожь отвращения, я всё же поцеловала руку своего бывшего жениха.
– Простите, – промямлила я.
– Дорогая Кара, – продолжая нахально улыбаться, проговорил Генри, – надеюсь, вы понимаете, что ваше поведение было непростительным. Но я, в своём великодушии, готов дать вам второй шанс.
Я хотела плюнуть ему в лицо, однако вместо этого, сжав зубы, выдавила из себя улыбку:
– Вы очень добры, месье Мор.
– Что ж, полагаю, инцидент исчерпан, – произнесла герцогиня, в попытке прервать наш с Генри зрительный контакт. – Месье Эванс, надеюсь, вы проследите, чтобы ваша дочь больше не доставляла нам подобных… неприятностей.
Отец в очередной раз поклонился:
– Конечно, ваша светлость. Уверяю вас, подобное больше не повторится.
Когда мы с отцом покинули гостиную, напряжение начало рассеиваться. Но легче от этого не стало. Сердце всё ещё сжималось от боли и обиды, а мысли метались в хаотичном танце, пытаясь найти выход из этого лабиринта чувств.
– Месье Эванс! – раздался позади нас голос Генри, заставив меня вздрогнуть.
“Боги, что ему ещё нужно?” – с отчаянием подумала я, боясь даже представить, какое новое унижение он для меня уготовил.
– Месье Мор, – голос отца прозвучал холодно и резко, словно удар хлыста.
Здесь, в полумраке коридора, вдали от фальшивых улыбок и пустых любезностей, отец, казалось, сбросил маску светского этикета, обнажив настоящие эмоций.
Я чувствовала, как он напрягся, видела, как вздулись на его висках вены, а челюсти сжались так, что желваки проступили сквозь кожу. Ещё немного, и отец не сдержится и самолично ударит моего бывшего жениха. Однако я не могла этого допустить. Хватило и моей ошибки.
Я решительно сделала шаг вперёд, встав между отцом и надвигающимся на нас Генри.
– Что случилось? – спросила я.
– Забыл кое-что вам передать, – ответил он, изобразив на лице виноватую гримасу. – Приглашения на нашу свадьбу.
Вот
же скотина…– Что ж, давайте, – процедила я сквозь зубы, протягивая руку.
– Их только вчера напечатали, они лежат в другой комнате. Пройдёмте со мной.
– Лучше я схожу, – отец сделал шаг вперёд.
– Нет, всё в порядке, – остановила я его.
– Кара?
– Правда, – я обернулась через плечо, – всё в порядке. Можешь не переживать.
– Ладно, – нехотя согласился отец, окидывая Генри ледяным взглядом. – Буду ждать тебя в экипаже. Но только недолго!
– Конечно, месье, – ответил бывший жених, и на его лице расплылась фальшивая улыбка, от которой меня передёрнуло.
Генри привёл меня в небольшую комнату, обставленную с тем же вычурным богатством, что и весь дом: тяжёлые бархатные портьеры на окнах, позолоченная мебель, бесценные картины на стенах.
Эта обстановка казалась мне невыносимо душной.
Он взял со столика, инкрустированного слоновой костью, конверт и протянул мне.
– Надеюсь, ты придёшь?
– Зачем тебе это, Генри? – я взяла приглашение и не глядя засунула его в кармашек платья.
Приходить на его свадьбу я, разумеется, не собиралась. Позже, когда прибуду домой, с удовольствием подожгу его, а ещё лучше разорву на мелкие клочки и сделаю подстилку для наших кроликов.
– Всё-таки мы с тобой не чужие люди.
– Да-а-а-а, не чужие… – протянула я, после чего подняла голову и произнесла: – Спасибо, за приглашение, месье Мор.
Я глубоко вздохнула, ненамеренно втянув носом аромат дорогого мужского одеколона. Когда-то Генри пах солнцем и расплавленным янтарём. Но сейчас всё изменилось. Аромат стал другим – более приторным, резким и горьковатым на вкус.
– Позволите идти? – спросила я и, не дожидаясь ответа, развернулась, желая как можно скорее покинуть этот дом.
Но отпускать меня так просто никто не собирался.
Генри вцепился мне в руку. Резкий рывок – и я оказалась прижата к холодной стене.
– Совсем ополоумел? – вырвался сдавленный крик, но Генри, не обращая внимания на мои протесты, бесцеремонно зажал мне рот ладонью.
– Т-ш-ш-ш… – прошипел он мне в самое ухо. – Ты сегодня отлично справилась со своей ролью, а ведь можешь, когда захочешь.
Когда он, наконец, убрал руку, я смогла заговорить:
– Ролью? Какой ролью?
– Быть смиренной, кроткой. Такой, какой и должна быть настоящая женщина. Может, у нас с тобой что-то и выйдет.
Я не понимала, о чём он. В голове мелькали бессвязные мысли. Я даже не заметила, как его рука легла мне на талию, точнее, чуть выше талии…
– Я не…
– У нас с тобой всё может быть как раньше.
– Ты женишься, Генри! Забыл?
– Ты можешь стать моей любовницей, – прошептал он, опаляя мне шею горячим дыханием. – Теперь у меня будет много денег.
– Они не твои.
– Какая разница? – он пожал плечами, словно это не имело никакого значения.
– То есть, ты обманул сначала меня, а теперь хочешь обманывать свою новую невесту? Это подло, даже для тебя!