Ответный удар
Шрифт:
— Теперь нужно провести испытания, — Величковский аккуратно упаковывал снаряды. — На малом полигоне, как с броней.
— Только сначала, — я поднял руку, — проверим их против обычной брони. А то знаете… — я усмехнулся, — как бы не оказалось, что наши новые снаряды пробивают нашу же новую защиту.
— Исключено! — горячо возразил Сорокин. — Трехслойная броня…
— Проверим, — твердо сказал я. — Завтра в полночь. А сейчас все по домам. И помните — абсолютная секретность.
Когда все ушли, я еще раз осмотрел снаряды. Они действительно получились идеальными.
На следующий день, вернее, уже в полночь,аза массивным защитным экраном в подвальном помещении собрались все участники эксперимента. Сорокин в последний раз проверял крепление испытательной установки.
— Первый выстрел — БПС-29 по обычной броне, — объявил он. — Дистанция пересчитана в масштабе, скорость снаряда — тысяча метров в секунду.
Величковский настраивал фотоаппарат:
— Готов. Можно начинать.
Резкий хлопок пневматической установки. Вспышка. Грохот металла.
— Полное пробитие! — Сорокин бросился к мишени. — Смотрите, какое чистое отверстие! Карбидный сердечник прошел как нож сквозь масло!
Игольников удовлетворенно кивнул:
— Теперь кумулятивный. По той же броне.
Новый выстрел. На этот раз в броневой пластине образовалась идеально круглая прожженная дыра.
— Невероятно, — прошептал Величковский, разглядывая результат. — Кумулятивная струя буквально испарила металл. Температура в точке удара должна была достигать астрономических показателей.
— А теперь, господа, — я достал образец новой трехслойной брони, — самое интересное.
В лаборатории повисла напряженная тишина. Сорокин закрепил бронеплиту.
— БПС-29, прямой удар, — скомандовал я.
Выстрел. На этот раз звук получился какой-то другой, глухой.
Все бросились к мишени.
— Не пробил! — изумленно воскликнул Сорокин. — Только вмятина… и то неглубокая!
Величковский склонился над броней с лупой:
— Поразительно… Внешний слой выдержал удар карбидного сердечника. Средний погасил энергию… А внутренний даже не деформировался!
— Теперь под углом, — предложил Игольников.
Новый выстрел. На этот раз снаряд срикошетил, оставив лишь царапину на поверхности.
— А что с самим снарядом? — я поднял деформированный сердечник. — Видите? Даже карбид вольфрама не справился.
— Попробуем кумулятивный, — Игольников уже заряжал КС-29.
Хлопок. Вспышка. Все замерли в ожидании.
— Тоже не пробил! — Сорокин водил пальцем по обугленному пятну на броне. — Только оплавил поверхностный слой!
Величковский исследовал место попадания:
— Кумулятивная струя… она словно размазалась по слоям. Каждый слой забрал часть энергии, рассеял ее… Гениально!
— Невозможно, — Игольников покачал головой. — Мы создали снаряды, способные пробить любую существующую броню. И мы же создали броню, которую не берут даже эти снаряды!
Я довольно улыбнулся:
— Именно так, господа. Теперь у нас есть и лучшие снаряды, и лучшая защита от них.
— Но как такое возможно? — Сорокин растерянно смотрел
то на смятый бронебойный сердечник, то на броневую плиту. — Это же противоречит…— Законам физики? — перебил я. — Нет. Просто мы достигли определенного предела. Когда защита и нападение уравновешивают друг друга.
Величковский задумчиво протер пенсне:
— Знаете, это напоминает мне историю с крупповской броней и круппоскими же снарядами. Только на совершенно новом уровне.
— Главное, — подытожил Игольников, — что наши снаряды пробивают любую существующую броню. А наша броня держит любые существующие снаряды. Включая наши собственные.
— Идеальный баланс, — кивнул я. — И серьезное преимущество. Ведь первое время только мы будем обладать и тем, и другим.
Все замолчали, осознавая значение этого факта. Где-то наверху снова просигналил автомобиль, возвращая нас к реальности.
— Нужно готовить документацию для полномасштабного производства, — я свернул чертежи. — Время работает против нас.
И все же, глядя на смятый карбидный сердечник рядом с нетронутой броней, я испытывал странное удовлетворение. Мы создали совершенное оружие и совершенную защиту. Пусть они уравновешивают друг друга — это только доказывает, что мы достигли технологического предела этого времени.
Глава 6
Пушечные выстрелы
Весеннее солнце едва пробивалось сквозь пыльные окна старого особняка на Покровке. Редакция «Гудка» просыпалась. Стучали пишущие машинки, курьеры разносили гранки, из типографии доносился привычный грохот печатных станков.
В кабинете редактора Стрельцова, прокуренном до желтизны обоев, пахло вчерашним табаком и свежей газетной краской. Сам редактор, грузный мужчина с проседью на висках, внимательно читал принесенную Тюленевым статью.
— Так-так… — он прищурился сквозь круглые очки в стальной оправе. — «Сравнительный анализ качества металлургической продукции московских заводов»… Хм… Хитро придумано. Вроде бы обычный технический материал, а суть-то совсем другая.
Он внимательно посмотрел на журналиста. Погрозил ему пальцем.
— Все цифры подлинные, Николай Георгиевич, — Тюленев присел на краешек стула. — Акты военной приемки, заключения лабораторий, свидетельства заводских инженеров…
Стрельцов поднял глаза от рукописи:
— И все это можно подтвердить документально?
Ага, как же. Тюленев человек старой закалки. Стал бы он давать непроверенный материал?
— До последней цифры. Специально проверил трижды.
В коридоре прогрохотала тележка с матрицами, кто-то громко требовал срочно переверстать третью полосу. Редактор задумчиво забарабанил пальцами по столу:
— А «Сталь-трест» не попытается опровергнуть?
Ну да, вообще-то это и есть главная цель вброса.
— Пусть попробуют, — Тюленев слегка улыбнулся. — У меня есть еще материалы. Если начнут спорить, ударим с новой силой. Там такое вскроется, что всем чертям жарко покажется.