Отвоюю её у друга

Женщине не понять, как можно так опуститься. Какое бы горе у них не приключилось, они сначала накормят и уложат спать ребёнка, а потом пойдут умирать сами.

Таир наелся и уснул на руках жены.

– Я отнесу его в детскую, - шепчет тихонько, - положу спать.

И до утра она ко мне не вернулась.

– Как вы, - захожу в спальню, а Илюшка скачет перед Стасей и заглядывает в лицо жадно пьющего мальчонки.

Я нервно сглотнул и отвел взгляд, подавив тугой комок. У нас уже тоже мог быть…

– Я не спала всю ночь, - говорит Стася.
– Он просыпался каждый раз, когда я пыталась уйти. Я в туалет хочу уже часа три наверное, - скулит жалобно, а малыш, который выглядит в точности, как маленький Илюха, довольно причмокивает соской.

– Как прошла твоя ночь?

– Не менее занятно, этот упырь срывался каждые полчаса, чтобы куда-то упиздить. Федор едва его в последний раз успокоил, бить-то жалко. Я тут подумал, давай я смотаюсь за Любой. Ты должна отдохнуть.

– Я в порядке, - качает головой и нежно улыбается.
– Просто отвыкла от того, что такое такое младенец.

Тонкие пальцы жены нежно гладят щечку Таира, который высосал всю смесь и теперь просто требовательно щипал пальчиками Стасю.

Она так смотрит на малыша, что я просто горю выскочить из спальни. Я же вижу, что ей не хватает того, что мы потеряли. Но это не наш сын. Сагалов очнется. Он любил Алию, ждал сына, много трепался по этому поводу. Да мы вообще в последнее время трепались о детях. Он рассматривал фото Илюхи и забрасывал меня сотней вопросов. Его интерес старшим сыном возрастал изо дня в день. Оно и не удивительно, наш парень рос не по дням, а по часам. И лепетать уже стал так щедро, что с женой животы болели от смеха. И вот теперь есть вторая копия Илюхи. Этого не отнять.

– Я за Любой. Тамара Петровна пока тебя подстрахует с Илюхой и не спорь.

Сын уже давно висит на мне и щебечет на своем иностранном свои эмоции, гладит волосы брата. Целую мелкого.

– Папка, скоро вернётся, слушай маму и помогай с братом.

Малой спрыгивает с рук и несётся к игрушкам, хватает самолёт и изображает полет

– О да полетайте. Тебе что-то купить в аптеке? Смесь, подгузники по размеру?

– Он крепкий, подгузники можно брать единичку. Такие же, что мы покупали Илье. Смесь такую же, как на кухне стоит коробка. Ты всё знаешь, не мне тебе рассказывать.

Ко мне подходит Илья, и я уношу сына на кухню к Тамаре Петровне. У нее уже готовы сырники и молоко Илье.

Когда возвращаюсь в детскую, Стася сладко спит, уложив на живот Таира, который обнимает её своими ручонками так крепко, словно боится, что она убежит.

Я улыбнулся, и мне нравится эта картина. Она настоящая мать.

Переодеваясь и еду на квартиру к Любе. Ещё неделю назад она съехала со своего района в более комфортабельные условия. Подрабатывала по вечерам, на важное в этой жизни ей хватало. Квартира полностью на моем обеспечении, при условии, что она ближайшее время не будет ним с кем встречаться и не заниматься сексом. Я должен контролировать девчонку, сейчас как никогда актуальна тема с сурогатным материнством. Стася нянчится с Таиром, Сагалов очнется и заберёт сына, найдет няньку. Жизнь наладится. Моя принцесса будет скучать. И вот он мой звездный час.

– Привет, не ждала?

Открываю дверь квартиры своим ключом. Люба пьет кофе на кухне и что-то читает.

– Привет, - отвечает растерянно, - если честно нет. Но тебе всегда рады.

– Кофе сделай, а то голова лопнет.

Она тут же поднимается на ноги и включает кофе машину, делая мне чашку кофе.

– Я слышала ужасные новости. Это правда? Жена Ильи Андреевича умерла?

– Правда, собственно я по этому поводу. Стасе нужна помощь. Илья Андреевич привез ночью своего сына к нам, жена всю ночь не отходила от малыша. Илюха спал. Нам нужна твоя помощь, временно, пока не выведу Сагалова в человеческое состояние. Соберешь вещи сразу, как кофе выпьем.

– Как скажешь, - соглашается Люба, поднимаясь с места.
– Пей, я соберусь пока.

– Сядь.

Послушно садится. Смотрит на меня.

– Возможно, в ближайшем будущем нам понадобятся твои услуги. Наведайся к гинекологу, пусть выпишет витамины, - беру ее ладошку и сжимаю.

– Хорошо, - кивает без споров. Уточняет, - я нужна как няня или как суррогатная мать?

– Так, дорогая, колись, что случилось. Ты совершенно не слышала, что я тебе раньше говорил. Ты плохо себя чувствуешь?

– Нормально. Болит голова немного, извини. Помимо этого нормально. Просто ты сказал, что Анастасии Викторовне нужна помощь с новорожденным, потом сразу про анализы, и я растерялась, в котором ключе тебе нужна.

Ставлю чашку на стол и опять беру прохладную ладошку в свою руку, подношу ее к губам и прикасаюсь.

– Я говорил тебе, что благодарен за твоё согласие?

– Да, вроде... Я не помню. Слишком много всего навалилось в последнее время, - она молча смотрит на свою ладонь в моей руке.

– Колись, я не отстану, - улыбаюсь, потирая ее пальчики, - кто расстроил?

– Никто, - отвечает уклончиво, потупив взгляд.
– Голова болит. Ничего криминального. Как Илья воспринял то, что у мамы другой мальчик?

– Он пол утра тарабанил мне на ухо, как из пулемета, о том, что у нас ляля и мама эту лялю «аааа», - смеюсь, - кстати, Таир почти копия Илюхи. Сагалов копирует сыновей. Ксерокс мать его.

– Ого, - говорит удивленно.
– Прямо любопытно посмотреть. Как Илья Андреевич?

– Пока в гостиной изображает храп бурого медведя, но думаю, что проспится и в норму придет.

– Разве можно после такого проспаться и прийти в норму?
– смотрит мне в лицо пронзительным взглядом.
– Разве ты бы смог? Я помню что было, когда Анастасия Викторовна была в приграничном состоянии в больнице. На тебя было страшно смотреть. А здесь женщина умерла.

– У него есть сын, - убираю руку и хватаю чашку, делаю солидный глоток и добавляю, - у него что-то осталось в этом мире, я же потерял сына, а за ним могла уйти и она. Я не знал, что будет дальше каждую минуту, пока она лежала под аппаратом. Поэтому я должен подарить нам общего ребенка.

Мой голос охрип, я смотрю на девчонку так, словно сейчас взорвусь от воспоминаний.

– У тебя был Илья. Я думала, он тоже сын тебе. Сейчас ты говоришь так, словно нет, - смотрит осуждающе.

– Иди, собирайся, - встаю резко со стула и подхожу к окну.

Какого хера я изливаю душу постороннему человеку? Илюха мой, этого не отнять, я его вырастил с пеленок. Он больше мой сын, чем Сагалова. Илья уже несколько раз дал понять, что мне нечего бояться, просто нужно найти золотую середину, не ревновать и не накручивать себя. И я ему верил, как себе.