Овертайм

Как правило, у хозяев клубов хоккей не основной бизнес, они увеличивают свое состояние помимо него. Для многих бизнесменов своя спортивная команда — это престиж. А собственная профессиональная команда НХЛ — это очень большой престиж. Не каждого пускают в этот бизнес, и когда кто-то хочет вступить во владение командой, то собирается комитет Лиги, рассматривает новую кандидатуру. Если она по каким-то причинам комитету не нравится, то они не примут этого человека ни за какие деньги к себе в семью.

Отношения у игроков и хозяев самые разные. У меня, допустим, были прекрасные отношения с моим прежним хозяином, владельцем «Нью-Джерси». Впрочем, они до сих пор такими и остались. Зовут его Джон Макмален, или, как еще говорят, доктор Макмален. Человек он очень интересный. В прошлом закончил военно-морскую академию, служил во флоте. Умный, деловой, он в свое время сделал пару военных изобретений, которые ему дали огромные деньги. Потом доктор Макмален открыл свой бизнес. Интересно, что куда бы он ни вкладывал деньги, везде у него будто росло золотое дерево, настолько развито чутье на бизнес. И хотя Макмалену крепко за 70, он человек совершенно ясного ума: каждый день в офисе, каждый день работает, каждый день в спортивном зале, много плавает. Перед такими людьми нужно преклоняться.

Я не был исключением в «Дэвилс», у доктора Макмалена всегда складывались отличные отношения с ребятами из его команды. Хотя многие толком даже не знают, что он единоличный владелец «Дэвилс». Он обычно не вмешивается в дела тренеров и менеджера. Поэтому есть игроки, которые никогда не разговаривали с ним, только «привет-привет» — и все. Макмален еще владел «Хьюстон Астрос» — профессиональной бейсбольной командой, плюс к ней и закрытым стадионом — «Астродом», который вмещает 60 тысяч человек. Но как раз перед тем, как начались проблемы с бейсболом, доктор Макмален вдруг продал «Астрос». Буквально на следующий день забастовки начались у бейсболистов, цены пошли вниз. Потери у других получились огромные. А Джон Макмален успел выскочить из бейсбольного бизнеса, но стадион оставил себе.

Доктор Макмален давал мне по бизнесу постоянно много полезных советов. Все же некоторое нетрадиционное отношение было у него именно к нам с Ладой. Может, потому что я оказался сбывшейся его мечтой, он же пробивал советский «железный занавес», чтобы взять русского игрока в команду, в течение многих лет, задолго до перестройки.

Рождество — для американцев исключительно семейный праздник. Потом, уже на Кристмасдей, на следующий день, приглашаются близкие друзья. Когда доктор Макмален пригласил меня с Ладой в первый раз, мы думали, что это будет совместный ужин всей команды. Приходим, смотрим — только мы вдвоем с Ладой имеем отношение к команде, а так людей совсем немного, только его близкие. Три или четыре года подряд Джон Макмален приглашал нас к себе домой в самый знаменательный для американцев день.

Но надо помнить всегда, что хозяин — это человек, который платит тебе зарплату. Хочешь или не хочешь, но относишься к нему с уважением.

Глава 10 Детройт

В 1994 году у меня закончился пятилетний договор с «Нью-Джерси Дэвилс», и все лето перед началом сезона велись переговоры насчет нового контракта. Но никак не удавалось договориться, а когда дело сдвинулось, хозяева клубов объявили локаут. Но сперва забастовку провели хоккеисты.

Профсоюзный босс Боб Гуденоу подготавливал ребят к локауту, наверное, целый год. Ездил по городам, встречался с игроками, проводил собрания. Боб считал, что хоккеисты получают маленькую зарплату и это несправедливо. Хозяева везде плакались, что они не зарабатывают денег, а Боб имел информацию, что на самом деле к ним приходят деньги, и к тому же большие. Хозяева показывали, что некоторые команды приносят им убытки, но это, считал Гуденоу, неправда и пришла пора показать, что мы вместе, что мы собираемся добиться лучших условий в контрактах. В конце концов Боб сумел убедить игроков. Сразу после сезона 1993–94 годов, получив последние чеки, прямо перед плейоффом хоккеисты начали забастовку.

Время было выбрано не случайно. Основной заработок хозяев — это плейофф, потому что зарплаты все выплачены, а чем дольше команда играет в Кубке Стэнли, тем больше у ее хозяина доход. Каждая игра в Кубке, говорят, приносит чуть ли не миллион чистой прибыли.

Итак, получив последние чеки, мы начали забастовку, требуя пересмотра контрактов. Между профсоюзом игроков и Лигой есть коллективный договор. Соблюдение правил, порядок выплаты страховки и еще множество пунктов, определяющих жизнь Лиги, — все в нем оговорено. Но как раз кончался срок договора, и для того, чтобы подписать новый, устраивающий игроков, профсоюз пошел на забастовку. По-моему, через пару недель стороны пришли к согласию, однако долгосрочный договор подписан не был, хотя игры в розыгрыше Кубка возобновились. А перед началом следующего сезона хозяева сделали ответный шаг. Накануне открытия тренингкемпа, когда нужно платить первые деньги игрокам, они взяли и закрыли Лигу. Деньги не платились, матчи не проводились, игроки сидели без зарплаты. Хозяева, наверное, считали, что чем дольше Лига будет закрыта, тем скорее произойдет внутренний раскол в профсоюзе игроков, люди начнут к ним перебегать. И тогда они заставят их подписать контракты на своих условиях. Но никто не предполагал, что этот локаут затянется так надолго. Лига оказалась закрытой до середины января. В конце концов после всех этих акций средняя стоимость контракта резко поднялась.

Как я уже говорил, средняя зарплата в НХЛ равнялась 200 тысячам всего пять лет назад, до всех этих забастовок. Тогда я и попал в Лигу, кстати, одновременно с новым руководством профсоюза. Тогда же впервые были открыто опубликованы цифры контрактов игроков. До этого дня никто не ведал, как распределяются суммы, трудно было что-то реальное узнать из частных разговоров, хотя все точно знали — лишь один человек в Лиге получал больше миллиона — это Грецки. Самым высокооплачиваемым защитником считался Рей Бург, говорят, он получал 500 тысяч в год. Но буквально через год или два, с появлением молодых ребят и опытных хоккейных звезд из Старого Света, резко взлетела зарплата. Большие контракты теперь подписывали, естественно, и те, кто играл в Лиге давно, имел в ней имя. И общая картина с контрактами резко поменялась. Все это связывали с приходом нового профсоюзного босса, потому что стратегия и тактика в трудовых конфликтах, считалось, выбраны им правильно.

В договоре между хозяевами клубов и профсоюзом появились такие важные для игрока пункты, что он может быть «свободным агентом», то есть имеет право подписывать контракт с любым клубом, начиная с тридцати двух лет. Чем раньше ты становишься свободным агентом, тем выше у тебя шансы заработать больше денег. Потому что ты выходишь сам на рынок, и клубу, который тебя покупает, не нужно платить компенсацию либо игроками, либо деньгами твоей бывшей команде. А когда ты выходишь «на пролажу» и три-четыре команды хотят тебя забрать к себе, значит, кто больше тебе даст, тому ты и достанешься.

Не все игроки были довольны действиями Боба, особенно те, которым перевалило уже за тридцать, которым осталось играть уже недолго. Они теряли в локаут большие деньги без надежд, в отличие от молодежи, их вернуть. Боб же работал на перспективу. Конечно, возникали разговоры, что мы, игроки, согласны заканчивать противостояние, давайте вернемся к тому, как жили раньше, но чтобы хоть один пришел и начал тренироваться в клубе — такого не было. У 95 процентов игроков сработало чувство солидарности. Мы много раз слетались вместе на общие собрания, приезжали к командам авторитетные в Лиге люди, которые объясняли смысл забастовки. В действительности, после забастовки даже те ребята-ветераны, которые против нее возражали, получили огромное преимущество, становясь «свободными агентами».

В общем, ситуация оказалась выигрышной для игроков, но самое интересное: как только был подписан долгосрочный договор, оказалось, что и для хозяев он тоже не так-то плох. Потому что бизнес резко пошел в гору. НХЛ подписала договор с европейскими федерациями о компенсациях, подписала договор с игроками, что в ближайшие шесть лет не будет никаких забастовок. А это уже гарантии стабильности. Началось строительство новых стадионов, но самое главное то, что в Лигу высказали желание вступить новые команды из больших городов. Если бы бизнес шел вниз, наверное, никто бы не захотел тратить 75 миллионов долларов на вступительный взнос в Лигу, тем более что пять лет назад он составлял только 50 миллионов. И нет гарантии, что через три года не вырастет до 100 миллионов. А средняя зарплата на команду в Лиге сейчас больше 20 миллионов.