Овертайм

– Я еду.

Сторож тут же рассыпался в благодарностях, но она не слушала - бросила телефон на кровать и принялась одеваться. Следовало поспешить, неизвестно, сколько времени мальчишка провел в прохладной раздевалке. Неизвестно, и что подвигло его на такую выходку. Собственные планы незаметно отошли на второй план. Хороший сон, никаких волнений или упрямый паренек, такой похожий своим характером на любимого мужчину - выбор оказался не на ее стороне.

Фиат завелся сразу. Стоило повернуть ключ в замке зажигания, как он заурчал, будто большой довольный кот. Настя на секунду прижалась лбом к кожаной оплетке руля. Вечер накануне важного события получался совсем не таким, каким она ожидала. Хоккей, мальчишка... Какой еще сюрприз может преподнести злодейка-судьба?..

***

Весь длинный коридор освещала только одна лампочка у входа. Охранник из экономии не стал включать основной свет. Лампочка мигала, грозясь вот-вот погаснуть, а два человека под ней растеряно собирались с мыслями.

– Всеволод Порфирьевич, вы идите к себе, - Настя поежилась, глядя в темноту.
– Я поговорю с ним сама. Один на один.

– Голубушка, Вы уж поговорите, - одобрительно прокряхтел старик.
– Я мешать не буду. Наговорился уже.

– Все будет хорошо.

– Да я уж надеюсь, а то ведь и родителей жалко, и я не на посту, - он с важным видом поправил на груди свой бейджик.
– Ладно. Ушел.

Как только сторож скрылся за поворотом, Барская поправила на плече сумку и направилась к раздевалке. Мысль о том, чем обычно заканчивались ее походы в раздевалки хоккеистов, заставила грустно улыбнуться.

– Костя, привет, - она негромко, чтобы не спугнуть, постучала в дверь.
– Это Анастасия Игоревна. Помнишь меня.

– Здравствуйте, - голос мальчика звучал тихо, настороженно.

– Кость, - Настя не представляла с чего начать.
– Сейчас уже ночь. Тебя, наверное, родители и бабушка ищут.

Ни слова в ответ.

– Может, ты откроешь двери, и мы поговорим?..

– Не открою!
– упрямо заявил паренек.
– Я отсюда никуда не пойду.

– Дружочек, но ведь так нельзя. Тренировка еще нескоро, а раздевалка холодная.

– Не надо за меня волноваться. Я самостоятельный, - он немного подумал и добавил.
– А еще у меня куртка теплая и варежки.

Насте стало не по себе. Маленький захватчик действительно был настроен серьезно. Куртка, варежки... Он готов был терпеть холод, только чтобы попасть на тренировку. О причинах такого рвения и размышлять казалось страшно.

– Костя, за тебя столько людей волнуется. Даже сторож Всеволод Порфирьевич, а ему много лет. Наверное, как и твоей бабушке.

Мальчик и на этот раз не ответил. Было слышно, как он громко хлюпнул носом, и больше ни звука.

– Родители тебя тоже, наверняка, уже обыскались. Они ведь не знают, где ты. Я права?
– вслушалась.
– Если скажешь чей-нибудь номер телефона, я могу позвонить, успокоить. Костя?..

– Не надо ни с кем связываться!
– он стоял на своем, но теперь в голосе прорезалась злость. Такая же, какая бывала, когда кто-то из старших ребят сомневался в его хоккейных навыках.

– Ох, и как мне с тобой быть?
– тяжело вздохнула Настя. Простое пятиминутное дело на поверку оказалось гораздо сложнее.

Следовало что-то предпринять. Не ночевать же здесь, под дверью. С досадой глянув на часы, она вынула из сумочки мобильный телефон и набрала тренера. У того обязаны были находиться данные на каждого ученика. Требовалось как можно скорее сообщить о случившемся родственниками. Сам Костя ей теперь явно не помощник.

В трубке послышались длинные гудки, однако абонент не ответил. Настя все ждала-ждала, но тщетно. Целая минута прошла, а потом связь прервалась. Со вторым звонком случилось тоже самое. Все зря. После третьего женщина сдалась. Надежд на всегда пунктуального и внимательного Виктора Петровича не осталось. Проблема по-прежнему была на ней одной, и как ее решить, Барская не знала.

Открыть или выломать дверь - ни она, ни сторож не могли. Ждать до утра, оставив все как есть, казалось еще хуже. Оставалась полиция.

– Костя, если ты сейчас же не откроешь дверь, мне придется вызвать полицию, - Настя постаралась придать своему голосу как можно больше строгости.
– Они откроют дверь, но всем нам будет плохо.

– Полицию?.. Не надо! Пожалуйста, не надо полицию...
– уже совсем другим тоном проговорил мальчик.
– Тетя Настя, я вас очень прошу: не надо.

– Тогда открывай дверь!

– Я не могу...
– он грустно всхлипнул и отошел куда-то подальше от двери.
– Совсем не могу. Мне Виктора Петровича надо дождаться. Только он поймет.

– Поймет что?

– Вам не скажу, вы как они... А он хоккеист!

Более запутанного комментария он дать не мог. Кто такие "они" Барская решила даже не пытаться узнать.

– Значит, хоккеист...
– она задумчиво покрутила в руках телефон.

Из тех хоккеистов, которых она знала, не задумываясь, примчался бы только один. Другой знакомый хоккеист скорее всего будет долго грязно материться и, в конце концов, бросит трубку. Первый был в Канаде, а у второго - завтра игра. Бросив последний раз взгляд на закрытую дверь, Настя набрала Бориса.

***

Когда спустя двадцать минут в парадную дверь спортивного комплекса постучали, немолодой охранник Всеволод Порфирьевич вспомнил имена всех святых, которых знал. Громоздкая фигура гостя не внушала оптимизма. Еще меньше его внушал суровый, злой взгляд пришедшего.

– Боря, ну наконец-то, - Анастасия Игоревна Барская незаметной тенью выпорхнула из коридора и принялась собственноручно открывать мудреные замки.
– Прости еще раз, но вызвать полицию я не решилась.

– Правильно, куда уж полиции до меня?
– огромный лысый мужчина коротко кивнул сторожу и двинулся за гостьей.

Всеволод Порфирьевич с изумлением посмотрел на удаляющуюся парочку и пошел заваривать себе чай. Стараниями нахального пацаненка привычное, спокойное дежурство превратилось в не пойми, что.

– Костя!
– мощный бас Конева заполнил коридор.
– Прекращай спектакль и открывай дверь.

– Борис Иванович?
– мальчишка явно не ожидал такого поворота.

– Нет, крестная фея!
– хмыкнул хоккеист.
– С розовыми крыльями и волшебной клюшкой.

– Костя, - тут уже вмешалась Настя.
– Дядя Борис специально приехал, чтобы поговорить с тобой. А у него, между прочим, завтра игра и надо отоспаться. Открой, пожалуйста, дверь.