Овод

– Что это? – шепчу, подхватывая на руки.

– Наступила на стекло, порезала ноги.

Кто бы, блядь, сомневался, что девочка-катастрофа сможет обойтись без увечий. Но следы в чужой тачке оставлять нельзя, поэтому вытаскиваю из пакета какое-то платье и обматываю ноги Майи, укладывая в багажник.

– Молчи. Ни звука, – приказываю и опускаю крышку.

Кататься в багажнике ей не привыкать, и теперь нужно оперативно затолкать нетрезвое тело в машину и свалить, пока исчезновение Цветка не заметили. Что я и делаю, выслушав немалое количество недовольства со стороны пьяного мужика. В любом другом случае с этим дерьмом не стал бы возиться, но машина гостя мероприятия позволит вывезти Майю.

– Много заплатили? – За спиной возникает мужик в форме охранника, с интересом поглядывая, как я усаживаю водителя на заднем сиденье. – Чтобы тачку отогнал.

– Три сотни.

– Слушай, отдай мне, – кивает на машину. – Мне триста баксов не помешают. Очень надо.

– Мне тоже.

Нет времени на объяснения, поэтому сажусь в машину, оставив «коллегу» в недоумении, и еду к воротам, уже там понимая, что привлекло внимание водителей – погрузка сейфа Потоцкого. Плевать, кто приобрёл это богатство. Без проблем покидаю территорию и направляюсь к своему мерсу. Проверяю охранника, которого вырубил. Он ещё без сознания, что даёт мне время свалить без проблем.

– Сейчас переложу тебя в свою машину, – открыв багажник, встречаюсь с пустым взглядом Цветка. – Придётся тебе побыть в ограниченном пространстве, пока не выедем из города.

Молча кивает и не оказывает сопротивления, когда переношу худенькое тельце в свою машину. Подгоняю «Бентли» к дому, быстро нахожу охранника, который мечтал урвать три сотни и называю адрес. Не спрашивает, по какой причине я передумал, молча берёт деньги и забирает «проблему» в комплекте с водителем.

Сделано. И пока ажиотаж вокруг сейфа и важного события не угас, давлю на газ, сваливая из города. Место, где можно укрыться, примерно в ста километрах. Уже через полтора часа подъезжаю к дому, скрытому темнотой и густой растительностью. Подхватываю её на руки, улавливая тошнотворную вонь, исходящую от тела девчонки.

– Ты воняешь.

– Я пять дней просидела в подвале с ведром вместо туалета, – отвечает равнодушно, уткнувшись носом в мою шею. – Прости, что не пахну розами.

И, пока поднимаюсь на третий этаж, не издаёт ни звука. Несу её в душ, избавляю от розовой тряпки, только сейчас понимая, что это остатки свадебного платья, в котором Цветок красовалась на фото, вытаскиваю мелкие осколки из ступней, настраиваю воду и ставлю её под душ. Быстро и без задержек, чтобы смыть с неё свидетельство заточения.

– Сама справишься? – придерживаю за плечи, подставляя под тёплый поток.

– Да. Я есть хочу…

– Сейчас закажу. Пока будешь мыться, всё привезут.

Заказываю еду, но кручусь у двери, чтобы контролировать Цветок, которая способна на ровном месте расшибиться насмерть, сделав шаг не с той ноги. Курьер приезжает через двадцать минут, но из ванной доносятся звуки льющейся воды, и я захожу проверить, наблюдая, как Майя стоит под потоком, прикрыв глаза.

– Ты закончила?

Ей приходится посмотреть на меня, чтобы кивнуть и опустить кран. Накидывает полотенце на голову, прихватив влажные волосы, а затем заворачивается в большое, скрывая обнажённое тело, покрытое мелкими синяками. Опускаю взгляд, обнаруживая, как по поддону вместе с каплями воды расплываются алые разводы. Обрабатываю порезы, закрыв бинтом и пластырем, несу в комнату и осторожно помещаю Цветок в кресло.

– Ешь, – подвигаю контейнеры, – только не торопись. Жрать давали?

– Булки и воду, – отвечает с набитым ртом, заталкивая еду и запивая соком. – Сегодня они закончились.

Сажусь напротив, отпивая ром из бокала и наконец позволяя себе выдохнуть. Пара дней передышки, и нужно двигаться дальше, чтобы ищейки вдовы до нас не добрались.

– Как семейная жизнь? – не могу сдержать острый выпад, вспоминая, как Цветок восхищалась хорьком. – Как Тимур, который «не обманет, не предаст, защитит»?

Бросает гневный взгляд, понимая, что я в курсе подставы, а затем прозрачные капли тихо скатываются по щекам, падая на полотенце. Цветок на грани истерики, устранять которую придётся мне.

– Ты был прав… он мудак… – воет, не переставая жевать.

– Женщины готовы поверить в инопланетян, вампиров, вселенский заговор и хер знает во что ещё, но только не в то, что их мужик – мудак.

– Тимур меня чем-то напоил, заставил подписать доверенность. Теперь он распоряжается моим имуществом.

– Это каким? У тебя из имущества розовая тряпка, которую я затолкал в мусорное ведро.

– В завещании указано, что папа оставил мне деньги, но счётом я могу воспользоваться только через полгода.

– И сколько?

– Не знаю. – Майя всхлипывает, сложив ладони на коленях. – Но Влада считает, что очень много.

– Ну для кого-то и три сотни баксов – это много. Вряд ли твоя мачеха насытится такой мизерной суммой.

– Она папу убила… – шепчет, словно мы не одни, а женщина, закрывшая её в подвале, где-то поблизости.

– Как?

– Не знаю. Только признала, что посодействовала скорой смерти. Устала ждать, когда начнёт жить на широкую ногу вместе с дочерью.

– А хорёк?

– Он давно с Владой. И со мной начал встречаться в рамках плана, который они вместе придумали. Всё было ненастоящим… – Майя складывает руки на столе и опускает голову сверху. Тихие слёзы остаются влажными каплями на поверхности. – Почему ты за мной пришёл? – задаёт вопрос, ответ на который я не придумал. Точнее, и сам не могу объяснить порыв, заставивший вытаскивать Майю из западни. – Думала, ты обо мне забыл, как только получил деньги.

– Забыл. Случайно оказался в городе. Решил наведаться к старой знакомой и отдать вещи.

– Вряд ли бы мне понадобилась футболка, шорты и старый телефон, – фыркает, предполагая, что я озвучу иную версию своего появления.

– На данный момент – это всё твоё имущество, Цветочек. Ты же не думаешь, что я накуплю тебе кучу шмоток и буду бесплатно кормить?

– Но я же тебе заплатила!

– За доставку в Тольятти. Я тебя доставил. И, заметь, целой и невредимой. А исходя из твоей способности находить приключения на свою задницу, это дорогого стоит.

– А что дальше? Позволишь доесть, – тычет в тарелку, – и выбросишь на улицу? У меня ничего нет. Никого нет. И идти некуда… – всхлипывает, губы трясутся, и её снова накрывает.

А мне нечего сказать. Я был сосредоточен на проблеме, которую быстро решил. Что делать с Майей дальше, не продумал. Рядом со мной ей не место, да и не планировал я попутчика в принципе. Не сейчас и не в ближайшее время. Двух лет с Викой хватило, чтобы понять – не моё. Решение расстаться было обоюдным, и в итоге каждый получил, чего желал. Кроме моего папаши.