Овод

– Прости, – шепчет, боясь лишь одного – моего гнева за испачканную машину, – я не хотела. Старалась быть аккуратной… – Глаза наполняются влагой. Ещё секунда – и меня ждёт слёзная истерика.

– Ты не виновата. Машина впереди резко затормозила.

Съезжаю на обочину, собираю курицу, наведя порядок подручными средствами, и, пока Майя жуёт бургер, остаюсь на месте. Не стоит добавлять травм к уже имеющимся.

– Прости-и-и…

– Хватит. Сказал же, ты не виновата. Ругаться не буду, штрафные санкции не применю.

– Правда? – Слёз как ни бывало, и Цветок уже вовсю лыбится, придвигаясь ближе. – А какие санкции? Раньше понятно – ты добавлял пятьдесят тысяч, а сейчас?

– Каждый косяк равно минет.

– Ой, – тушуется, – а я не умею.

– То есть тебя только это волнует? – закидываю голову, громко хохочу, ещё больше её смущая. – А тот факт, что его придётся делать, нет?

– Ну не знаю… Не могу ответить однозначно. А вдруг мне понравится? Я же не видела твой… – сглатывает, сверля взглядом мой пах.

– Член?

– Его.

– А вживую видела? – нужно же выяснить степень просвещённости.

– Да. Неоднократно. У Тимура. И трогала.

– И как впечатления?

– Не очень, – морщится и откусывает бургер, смачно пережёвывая. – На ощупь приятный, на вид нет.

– Господи, Майя, – стону, не переставая ржать над этой святой простотой. – Большинство девочек ещё в школе лишаются девственности, вступая во взрослую жизнь с минимальным набором знаний. Ты словно в подвале жила.

– С двенадцати лет в лицее, где был распорядок, а любое неверное движение расценивалось как нарушение правил. Все косяки вносились в журнал, а если их набиралось больше десяти, отчисляли. Обучение стоило немало, и на многое закрывали глаза, как ты понимаешь, но если кто-то откровенно переходил грань, руководство шло на крайние меры.

– Сколько записей было у тебя?

– Ни одной. Папа с детства внушал мне, что нужно учиться. Тем более мне очень нравилось. В универе поводок стал чуть длиннее, но отец всегда держал руку на пульсе. Часто отслеживал моё местонахождение и звонил, чтобы узнать, почему я нахожусь именно там.

– А с хорьком как встречалась?

– Его квартира находилась рядом с территорией университета.

– И геолокация показывала, что ты примерная студентка, – усмехаюсь, понимая, что Цветок не так проста, как кажется на первый взгляд.

– Да. Но Влада рассказала, что всё это было продуманным спектаклем. По сути, когда он говорил, что любит, – обманывал. А я ему верила… Прав ты был, когда сказал, что верить можно только себе. Ты вообще во всём оказался прав. Я теперь принципиально не буду влюбляться!

– Ох ты, у Цветочка есть принципы!

– А почему нет? У тебя же есть.

– Принципы – это отлично. Главное понять, какие имеешь ты, а какие тебя. И не перепутать, Цветочек.

– Постараюсь, – слишком быстро соглашается, вероятно, не поняв суть моих слов. – Хочешь? – тычет в лицо бургером, который, в отличие от курицы, пахнет вполне сносно, но всё равно не аппетитно.

– Нет. Предпочитаю не есть дерьмо.

– А ещё что?

– Не есть дерьмо, не спать с дерьмом и зарабатывать деньги, чтобы купить всё, что пожелаешь. Если хочешь, это мой жизненный девиз.

– Кстати, о деньгах… Купи мне одежду. Немного. И обувь. Недорогую.

– Обязательно. – Я уже думал над тем, чтобы приодеть Майю. Самое элементарное. – Выполню просьбу одного человека, а потом заедем в торговый центр и немного тебя приоденем.

– Спасибо! – обнимает, целуя в щеку и прижимая так, что начинаю задыхаться. – Спасибо, спасибо, спасибо!

– Отработаешь, – подмигиваю, намекая на озвученные ранее условия, и Майя смущается, забиваясь в угол и молча доедая бургер.

С ней будет непросто, но тем интереснее объезжать прыткую девочку, которая, уверен, очень горячая.

Добираемся до пункта назначения за пару часов. Еду по знакомому адресу, чтобы оставить Цветочек и спокойно выполнить просьбу Глока. Девчонка ещё не знает, что некоторое время ей придётся провести в багажнике во избежание проблем, связанных с непростым делом. Но это потом, а сейчас поднимаемся на шестой этаж. Тащу её на руках, медленно привыкая к статусу носильщика. И проблема не только в обуви, скорее, в том, что становиться на ноги она не может.

– Так, три комнаты: спальня, гостиная, кухня. Сходи в душ, смени повязку, посмотри телек. Газ не включай, техникой не пользуйся, чтобы дом не взлетел на воздух. В душе осторожно, ловить тебя некому. Еда, – протягиваю бумажный пакет с заправки, – и вода. Приеду через пару часов, максимум три.

Майя молчит, внимая каждому слову. Уверен, половину не услышала, но надеюсь застать её в живой по возвращении.

Глава 14

Майя

Как только за Оводом закрывается дверь, заглядываю в каждую комнату, отмечая ставший уже привычным минимализм. Как и в двух предыдущих, нет ничего лишнего, только необходимое. Никаких личных вещей, одежды или предметов, указывающих на жильцов. В шкафу комплекты постельного белья и полотенца, на кухне – необходимая для готовки посуда, а также техника.

Я напряжена, потому что впервые блондин оставил без присмотра. Что удивительно, уже привыкла к надзору и сейчас теряюсь, не слыша привычных команд с определением точных рамок. Но это означает, что могу посвятить немного времени себе и никуда не торопиться. Стягиваю носки, убирая повязку, отметив, что порезы затянулись, но кожа неприятно стянута. Плескаюсь в душе бесконечно долго и даже использую бальзам, который нахожу на полке. Средства гигиены имеют нейтральный запах, подходящий и мужчине, и женщине.

Обрабатываю ноги препаратами, которые вручил Овод, натягиваю уже привычные белые носочки и ползу в комнату. Включаю телевизор и, найдя музыкальный канал, просто слушаю песни. Повторяю слова песни, когда чувствую между лопаток взгляд, а повернувшись, вскрикиваю, увидев в дверях мужчину.

Очень большого и некрасивого мужчину. Он, как и, я удивлён, молчит, вероятно, ожидая объяснений. А когда замечаю под тонкой ветровкой наплечную кобуру, понимаю, что объясниться должна я.

– Здравствуйте, я Майя. Меня Овод здесь оставил. Он приедет через два часа, – выдаю быстро и чётко, надеясь, что прозвище блондина избавит меня от проблем.

– Понял, Майя. – Он расслабляется, делая шаг назад. – Делим эту квартиру с Оводом, отдыхаем между перевозками. Сталкиваемся редко. Я буду на кухне.

Закрывает дверь и оставляет меня одну. Только сейчас понимаю, что шумно выдыхаю, не на шутку испугавшись. Внешность у него отталкивающая, но голос очень приятный и располагающий к общению. Одеваюсь, подсушиваю волосы полотенцем и спешу на кухню. Не знаю почему, но хочу с ним поговорить. Хоть с кем-то, кроме Овода. Кстати, может, получится узнать имя блондина?