Падение владык

— К сожалению, да, — грустно усмехнулась Ирия.

Каковы планы Всеслава в отношении Жанны? Если поддержать ее права на престол, то первым же указом она его казнит. Или нет? Рунос может и выжить, а политика — это политика. Иногда и с врагами объединяются. С теми, кого готова была зубами рвать в клочья.

Нет, казнит всё равно. Для именно этой принцессы чувства явно опережают расчет. Хоть и иначе, чем для ее брата и дяди.

Так неужели Всеслав этого не видит? Значит, просто ею откупится. От кого-нибудь.

В просвете еловых крон синеет небо. Пронзительно-яркое летнее небо северной Ланцуа.

Тенмарской зимой Ирии было не в пример теплее.

— Попросите его о Руносе.

Принцесса умоляет беглую приговоренную. Дочь мятежника. Уже не первая принцесса.

— Вы не поняли, Ваше Высочество. Всеслав мне — враг, а не друг.

— Как и всем нам. Но с вами он хотя бы разговаривал.

Да. Угрожал связать еще и Кати.

Появление словеонского капитана заставило Жанну умолкнуть. Только вновь умоляюще взглянуть на Ирию.

— Я сделаю всё, что от меня зависит, Ваше Высочество.

— И я — тоже, — серьезно заметила Кати. — Можете на меня рассчитывать. И ты, Ирия, можешь.

— Дамы, прошу следовать за мной, — бесстрастно велел капитан.

Подражает князю, или просто все словеонцы — такие?

— Полагаю, к месту отдыха? — вперед принцессы влезла Ирия. И, не дожидаясь хотя бы кивка (его можно не удостоиться до второго пришествия Творца), еще наглее заявила:

— Я хочу переговорить с маршалом Всеславом Словеонским.

Вот так. Не князем. Лишний раз напомним о воинском долге в отношении Эвитана. На который Всеслав, возможно, уже наплевал. И на долг, и на Эвитан. Откажет? Даже не доложат? Ну что ж — Ирия и впрямь сделала всё, от нее зависящее. Только Руноса жалко…

А дурные манеры она демонстрировала и раньше. Небось, за них приговор и схлопотала.

Капитан не счел нужным даже повернуться. Даже от окрестных елок-сосен сочувствия больше.

Пленницы успели получить по миске с горячим супом. Но не поесть. Ирию бесцеремонно оторвали от долгожданной трапезы и поволокли к князю. Пред светлые очи. Маршалом его никто так и не назвал.

Если этой встречи наглой лиаранке не пережить — пусть о Кати позаботится Жанна. Если сможет. И пока жива сама.

2

В личном шатре князя пища — та же, что и у пленников. Только есть еще вино. Похоже, дешевое — насколько Ирия способна определить по бутыли. Слухи не врут — Всеслав, как и Эрик, ест со своей солдатней из одного котла. Вряд ли он стал бы разыгрывать представление для одной отдельно взятой пленницы. Чье влияние — ноль. На кого угодно.

Кстати, пьет не маршал, но князь мало. Если, конечно, бутылка — первая.

— Здравствуйте, графиня. — Без паузы. И без иронии. И голос кажется трезвым. Насколько Ирия, опять же, отличает. — Садитесь. Вы хотели меня видеть?

— Именно, — Ирия уселась на походный стул напротив князя. Шагах в двух. — Я хотела просить вас о более щадящих условиях для врача Руноса.

— Вы хорошо знаете его лично или входите в доверие к принцессе?

— Вам так трудно поверить в простую человеческую жалость?

Осади назад, Ирия. Ты вообще-то пришла с просьбой. С бесполезной.

— Когда речь идет о вашей семье — да, трудно.

Зато оскорблять пленных — легко. Не обременительно. Ничем не грозит. Ни сейчас, ни потом. Мстить будет некому.

— И что же дало вам повод заподозрить меня в бесчеловечности? Кроме отцеубийства, которого я не совершала.

— Вам это правда интересно, графиня? — пожал широкими плечами князь.

Что ее почему-то записали в мрази? О да.

— Да, просветите, пожалуйста.

— Когда-то я знал вашу мать…

О нет! Еще один любовник Карлотты? Тоже с удовольствием от нее избавившийся? Интересно, какую историю рассказала бы она сама? И сколько правды в каждом варианте? Примерно поровну?

— Вы очень на нее похожи. И внешне, и характером. А особенно — манерами.

Да. Ирия угадала полностью. Это, без сомнения, самое страшное из возможных преступлений. Леон бы полностью согласился.

— Ошибаетесь, — вдруг широко улыбнулась пленница. — Не знаю, как раньше, а сейчас манеры моей матери — безупречны. Как и манеры моей уже покойной мачехи Полины. В отличие от моих.

Брови князя удивленно приподнялись.

— А вы, оказывается, этим еще и гордитесь.

— Вы же своими гордитесь. — Теперь ее очередь пожимать плечами. — И манерами, и чертами характера. И деяниями… особенно — последним.

Ого — кажется, достала. Игра с огнем? Ну и змеи с ним. Ральф Тенмар хоть был откровенен. И не считал себя лучше, чем есть. Или лучше других.

— Вы упомянули о моем сходстве с матерью. Говорят, вы тоже — копия вашего отца.

Эффект превзошел все ожидания. Ирия едва успела отшатнуться, словеонский князь — удержать руку. Скорость у него тоже… впечатляет. Хотя вскочить они успели оба.

Мда. Так уже было. Только вряд ли на сей раз светит примирение с теплыми объятиями. Отец был способен понять, что манеры — не главное. Хоть и тоже был тесно знаком с Карлоттой.

— Достойное подтверждение моих слов, — не удержалась Ирия. — Ну так что там насчет фамильных манер?

Князь отступил — на всякий случай. Собой он явно владеет с трудом.

— И это вы явились о чём-то просить?

Но не ползать и не глотать унижения.

— Я же не знала, что у вас принято оскорблять просителей. Желательно, прямо с порога.

— А вы оскорблены?

— Я — нет, а вот вы — да.

— Вы, надеюсь, понимаете, что можете в любой миг последовать за своей мачехой?

— Я понимаю, что уже не была бы жива, если б это зависело от вас. Если бы вы во мне не нуждались — почему-то. Вы ведь меня ненавидите. За мою мать или за свои фантазии — не знаю. Кстати, не просветите еще и — зачем вам я? А заодно и моя сестра?

— У вас странное родство.

— О моей семье вы уже высказались. Но позабыли ответить на вопрос.