Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— Сначала спрошу я. Вы видели, кто стрелял? — ледяные глаза прожигают насквозь. Но черные Ральфа Тенмара жгли сильнее. А порой были способны согревать. — Вы ведь шли впереди?

— Совершенно верно. Но я вполне верю Полине. А в чём дело? Вы хотите убить кого-то еще?

— Да. Вас. Сдерживаюсь с трудом. Вы не менее омерзительны, чем ваши матери — родная и приемная.

— Рада, что наши мнения друг о друге совпадают. Так почему же вы застрелили не меня?

— Извольте, — усмехнулся князь. — Есть один человек, которому вы по непонятным причинам дороги.

Пора навострить уши.

Ирия всё еще, оказывается, кому-то дорога? Кому-то влиятельному? После смерти и папы, и Ральфа Тенмара? Даже Алиса в Ауэнте. Не с Катрин же Всеслав намерен торговаться. С него станется, но откуда у нее влияние?

— Анри Тенмару. Впрочем, он всегда предпочитал бешеных собак.

— Мне льстит сравнение с Прекрасной Кармэн.

— И потому вы легли еще и с его отцом?

— Понимаете, князь, — обворожительно улыбнулась Ирия. — Есть мужчины, которых очень больно терять. Их черты лица, взгляд потом ищешь в других. Всю оставшуюся жизнь. Ошибаешься, но ищешь. Но я понимаю, почему вам это понять трудно.

— Что ж, в ваших же интересах надеяться, что и ваше лицо он еще помнит. Вдруг вам повезло не больше моего? Тогда вы ценны даже меньше этого лекаря. Его я хотя бы не презираю.

— Да, его манеры вам пока оценить сложно. Рада, что и здесь наши взаимные чувства совпадают. Иначе мне стало бы неловко.

— К счастью, у Анри Тенмара вкусы отличны от моих. Рано или поздно ваш любовник, графиня, вспомнит об Эвитане. И когда это случится, у меня будет кто-то, за кого он, надеюсь, отдаст немало. Хотя лично я не дал бы и меара. А сейчас — пошла вон.

— С превеликим удовольствием. Вы любезны и воспитаны не менее чем ваш почтенный покойный отец.

— И передай принцессе, что ее любовнику выделят карету, — крикнул князь вслед.

3

Ее любовь к Всеславу давно издохла в корчах. Долгих и мучительных. Просто в один прекрасный день агония закончилась — и всё. Боль перестаешь замечать, когда она исчезает.

Так какого змея сейчас настолько мерзко? Будто в грязи извалялась. Болотно-прокисшей.

Да, Ирия ошибалась. Лопухнулась как маленькая. Но можно подумать — впервые. Будто и не она в детстве считала Леона хорошим братом, а вдали от матери вообразила ее любящей и тоскующей по детям.

Хорошо, если Анри действительно вырвется. И паршиво, если и впрямь пойдет на многое, чтобы вытащить всего раз виденную девчонку. Просто потому, что был папиным другом. Мотив, что Всеславу не понять никогда.

Змеи, неужели ей не развязать даже этот узел?

Дождь заморосил не вовремя. На сей раз для привала выбрали всё же таверну. Не монастырь — им Всеслав не доверяет. Но почему же из головы не выходит путь в черной тюремной карете? Может, потому, что от хозяина придорожной харчевни помощи не больше, чем от окрестных монахов?

Нет. Те всецело доказывали лояльность победителям, а этот трясется как баран. Даже про деньги не заикается. Самого бы с семьей не тронули да заведение не спалили.

В одной комнате — принцесса с раненым любовником, другую выделили Ирии с сестрой. В третьей — Октавиан с Диего. Значит, хоть живы.

Странно, что не обошлись двумя «камерами». Мужской и женской.

Всеслав опять предпочел уступить неукротимой Жанне? Или Рунос всё же нужен ему живым, а Диего или Октавиану князь раненого не доверяет? Или обоим. Мало ли, почему. Вдруг считает, что ухаживать не умеют. Воды вовремя подать, повязку сменить. Или…

Холод пополз от затылка к спине — и застрял на шее. Потому что в комнату постучали. В окно.

Палец к губам, предупреждающий взгляд на Кати. Ответный кивок. Маленькая вреднючка превратилась в очень умную девочку. Сиротство вообще такому способствует. Вся их четверка — тому пример.

Кстати, вот и Октавиан — легок на помине. Легки оба. Расположились на ветке. Старший уже дотянулся до окна. И теперь заговорщицки улыбается. Во все тридцать два белоснежных клыка. И как в рабстве у покойного короленка не выбили ни одного?

В том коридоре позади были Карл, Октавиан, Кати, Диего и Полина. Бросок ножа, крик Жанны и удар ножом слились в одно. Королек не успел сказать ничего. Только вскрикнуть. А Рунос не успел и этого.

Сзади была даже Кати. А ножи — у всех.

Из них четверых точно невиновна — одна Ирия. Потому что сама это знает. А Всеслав — кто угодно, но не дурак. Он догадался раньше. Иначе точно застрелил бы ее — вместе с Полиной. Неприязнь пересилила бы выгоду.

Распахнуть окно. Сдержанно улыбнуться. Впустить гостей. И оборвать приветствие на полуслове.

— Октавиан, где мы можем поговорить? Наедине.

— В нашей с Диего комнате. А дети пока побудут здесь.

Шелестит темная листва ночного сада. Где-то кричит незнакомая птица. Тоже ночная.

Отличные здесь деревья. Хоть вообще на землю не спускайся. Хорошо ли охраняется сад? Жаль, с собой нет Кати.

И хорошо, что ночь облачная. Темнее. А то чем дальше на север, тем светлее летние ночи. Даже на излете лета. А иногда это весьма некстати.

А комнаты здесь — все одинаковы. Даже вода — с теми же желтыми цветочками. В одном саду рвали. Или на одной лесной поляне.

Только здесь цветов не семь, а шесть. Как на кладбище.

— Октавиан, кто бросил нож в Руноса на самом деле?

— Я вас понимаю, — серьезно ответил он. — Я бы тоже подозревал всех.

— Вы видели, что я ничего не метала. Я шла впереди. И прежде не была знакома ни с Руносом, ни с принцессой.

— Благодарю, что упомянули еще и Ее Высочество, — вежливо склонил голову Октавиан. — Вы правильно поняли ситуацию. Я убил бы Карла вне зависимости, бросил он нож или нет.

— Змеи с ним, с Карлом. Его убил бы любой из нас. Кто бросил нож в целителя?

— Карл. — У лгущих расширяются зрачки. Но в лице Октавиана не дрогнуло ничто. Напрочь закрытая книга, прикидывающаяся открытой. Запечатанная. Ирии бы так научиться! А ведь он не старше ее самой. — Иногда ситуация такова, какой кажется. Так тоже бывает. Возможно, выродок метил в сестру. Он был психом. И мог попасть вообще в кого угодно.

Да. Мог и в Ирию. Это стало бы случайностью.

— Ирия, вы правильно догадались о многом. Но у меня претензий к Руносу нет. Ни малейших. И смывать кровью мне нечего. А теперь, если мы покончили с тайнами прошлого, вернемся к нынешним делам.

Поделиться с друзьями: