Падение во грех

– Ты посмел подать голос, демон? – самонадеянно проговорил охранник, ударив Грешника кнутом по лицу.

Айон закрыл глаза и отстранился, но не испуганным, а каким-то гордым, величавым жестом, словно презрительно отмахнувшись от надоедливой мухи. Кнут оставил глубокий след на лице демона, но тот тут же открыл глаза и, усмехнувшись, посмотрел на охранника:

– Будто бы кто-то из вашей поганой породы рабов может заставить меня молчать, – гордо проговорил Грешник.

Охранник весь побагровел от ярости.

– Ещё одно слово и мы повторим сегодняшнюю пытку, – злобно прошипел он.

– Повторяйте, – хмыкнул Айон, гордо встряхнув головой. – Это ничего не изменит. Только потратите лишний раз силы.

Охранник от ярости сжал кулаки. И выход своей ярости он мог дать только одним способом.

– Что ж, ты сам напросился, – проговорил палач с торжествующей усмешкой, ответом на которую, впрочем, был лишь насмешливый взгляд. – Сейчас только схожу за остальными… а тебе придётся подождать, всё равно ты никуда не денешься… – охранник расхохотался. Айон на это лишь презрительно фыркнул.

Но тут девочка-рабыня, сжавшаяся до этого на полу и смотревшая на всё расширенными от ужаса глазами, вихрем бросилась к охраннику и упала перед ним на колени.

– Нет! – вскричала она, хватаясь за полы его одежды. – Оставьте его, это только моя вина! Накажите меня! – отчаянно, в слезах кричала девочка.

Охранник усмехнулся и отшвырнул девочку одной рукой.

– А ты не волнуйся, – хмыкнул он. – Ты тоже своё получишь. Понаблюдаешь за его пыткой, например, – и охранник, фыркнув, вышел из камеры.

Айон тихо, нехорошо засмеялся ему вслед. Девочка заплакала, но потом подняла горящие глаза на Айона.

– Айон… – прошептала она с болезненной мукой. – Зачем ты сделал это? Зачем вмешался?

Демон цыкнул на девочку, смерив её сердитым, полупрезрительным взглядом. Она что, приняла его вмешательство за благородство? Нет… для него это не более, чем развлечение. Насмешка над этими рабами, возомнившими себя господами.

– Разговор начал я, – холодно проговорил Грешник. – Так что, в сущности, это моя вина. А это… как они называют, наказание…. Что ж, у меня сегодня дополнительная возможность поиздеваться над ними.

– Но я не могу… смотреть на это… – со стоном воскликнула девочка.

Айон взглянул на неё едва ли не с отвращением. Не может смотреть? Какое лицемерие….

– Смотри, – тихо, строго, зловеще проговорил демон. – Смотри на то, что творит Система. Перед которой ты преклонила колени.

Девочка отчаянно опустила глаза. А потом исступлённо вскричала:

– Я больше не хочу видеть эту боль!!! Я хочу это остановить!!!

Айон, хмыкнув, тряхнул головой, внимательно глядя на девочку.

– Либо ты остановишь это, либо умрёшь, – сказал он строго. – Третьего не дано.

Девочка вновь съёжилась на полу. Болезненные мысли пробегали у неё в голове.

– Но если я попытаюсь уничтожить Систему, это тоже принесёт боль… – проговорила девочка, плача. – Я не хочу этого!

– Тогда тебе остаётся только умереть, – холодно и сухо сказал Айон.

Девочка опустила голову, отчаянно теребя пальцами край старого плаща, в который была закутана.

– Наверное, так будет лучше… – прошептала она. – Но я так хотела помочь заключённым… но, видимо, все мои усилия тщетны… они всё равно не избавят их от боли….

Айон презрительно усмехнулся.

– Одной лишь помощью ты ничего не добьёшься, – насмешливо проговорил он. – Это всё бесполезно.

– Но как же мне прекратить боль этого мира? – умоляюще воскликнула девочка, сжав кулачки. – Ведь я слишком остро чувствую её….

– Боль исчезнет только после того, как исчезнет Система, – жёстко констатировал Айон, глядя суровым взглядом в исхудалое, больное лицо ребёнка.

– Но… ведь пострадают люди… – отчаянным, робким полушёпотом проговорила девочка.

– И что с того? – презрительно хмыкнул Айон. – Им всё равно уже не помочь… Система выела их души до конца….

Девочка отчаянно замотала головой.

– Но я не хочу, чтобы кто-то пострадал! – вскричала она, давясь слезами. – Я не могу это принять….

Айон ничего не сказал на это, ему уже несколько надоело повторять одно и то же. Пусть у этой девочки есть знания, толку от неё никакого не будет.

Девочка плакала ещё какое-то время. А затем вдруг подняла горящие глаза на Грешника и задала неожиданный вопрос:

– Айон, а на что похоже солнце?

Демон внимательно посмотрел на бледное лицо, худые, костлявые руки. Рождённая в этой тюрьме, девочка никогда не видела света. И он решил ответить на её вопрос… в конце концов, у него не было ни одной причины, чтобы промолчать…

– На пламя, что даёт жизнь, – спокойно произнёс Грешник.

Какой-то вдохновенный порыв мелькнул на бледном, больном лице.

– А свет? – вновь робко спросила девочка.

– Путь, которому нет конца, – медленно проговорил Айон.

Девочка шумно вздохнула и долго всматривалась в грязный, окровавленный пол, словно выискивая там что-то.

– А цветок… – проговорила девочка едва слышно. – Тот, что зовётся эдельвейс… какой он?

Айон закрыл на мгновение глаза, что-то припоминая. А затем проговорил:

– Цветок, похожий на звезду… символ всего недостижимого, вечного. Символ Мечты и жажды свободы… – проговорил Грешник даже несколько мечтательно. – Представь себе… огромные горы, где нет Системы. Нет тех, кто судит, нет вечных правил, нет суеты. Место, освещённое величественным солнцем и полное гордого света. Поляна, усыпанная цветами-звёздами, свободными, непостижимыми, вечными, величественными и гордыми в своей красоте. В своей Мечте.

На лице девочки тоже появилась мечтательная улыбка.

– Я хочу туда… – прошептала она. – К этим цветам… их зовут также, как и меня… Эдельвейс.

Айон внимательно посмотрел на девочку. На его лицо вновь вернулось презрительное и гордое выражение.

– Это место когда-то существовало, пока туда не добралась Система, – сказал Грешник весьма ровным тоном. – Руками людей она уничтожила это свободное место. И теперь там только голая, умирающая земля… и людская суета….

– Как здесь? – спросила Эдельвейс, глядя в аметистовые глаза Айона.