Падение во грех

Но я также видела его лицо. Спокойное и гордое, уверенное и насмешливое. Аметистовые глаза горят непокорностью, а на губах ироничная улыбка. Несмотря на всю боль, терзающую его….

Ничто не может сломить Грешника Айона… ничто никогда не покорит его волю… ничто и никогда….

Он лишь смеётся в лицо своему палачу с таким упорством разрезающего его плоть. Ни один мускул не шевелится на лице демона. Так, словно он и не чувствует боли….

– А вам не надоело? – насмешливо говорит Грешник, глядя на палачей с нескрываемым презрением. – Пошли бы лучше чаю попили… толку больше.

Эти его насмешливые слова придают мне волю. Вид этого несломленного, гордого демона укрепляет мой дух. Я заставляю себя не отрывать взгляда от этих непокорных, дерзких глаз аметистового цвета. Так и я смогу всё вынести… так и я….

Боль уже рвёт тело со всех сторон – охранники избивают меня кнутом. Айона тоже – только тот кнут ещё и утыкан шипами. Я вижу всё новые и новые кровавые раны на теле демона… но ничто не меняет выражения спокойного, насмешливого и гордого лица.

Я знаю, что моё лицо искажено от боли… я уже с трудом выдерживаю всё это… но всё-таки не сдаюсь… не сдаюсь….

Охранники делают пытку всё изощреннее и изощрённее… к моим босым ногам подносят какое-то устройство… ступни начинают медленно поджариваться… я вновь закусываю губы, слёзы текут по щекам….

Но, взяв себя в руки, я умудряюсь насмешливо ответить охранникам:

– Я не подойду для вашего обеда… отравитесь.

Я вижу, что Айон вновь усмехается. Я вижу в его глазах одобрение… ему нравится, как я держусь. Хоть у меня и не получается, как у него….

Ему самому приходится весьма несладко. К нему тоже подносят какое-то устройство, однако оно отличается от того, что медленно поджаривает мне ноги. Оно испускает дым. И охранники, дёрнув рычаг, заставляют лицо Айона полностью окунуться в него, заставляя демона задыхаться….

Но когда его вновь поднимают, на его лице всё прежняя улыбка, дерзкая и гордая. Они повторяют пытку вновь и вновь… но ничего не изменяется. Ничто не способно покорить Айона….

Я вижу, как бесятся охранники. Некоторые из них спокойны – они мучают заключённых просто потому, что это их работа… они ничего не пытаются добиться от них. Но лица других искажены от ярости… им нужно, чтобы заключённые были сломлены! Им нужно, чтобы они кричали, чтобы они молили о пощаде!

Но даже я не покоряюсь боли до такой степени. Хоть я всё ещё чувствую слёзы, хоть я с трудом подавляю крики… я знаю, как горд мой взгляд. Я не подчиняюсь… я не стану им подчиняться!

Наверное, охранники уже давно привыкли к дерзкому и надменному поведению Айона. Но от новенькой-то они явно не ожидали такой строптивости….

Вот почему они бесятся всё больше.

Я вижу, они вновь подходят к лежанке, на которую сложены пыточные инструменты… они разворачивают какой-то свёрток, и я вижу иголки, длинные и острые, поблескивающие в свете ламп.

Я с трудом подавляю крик. Страх всегда сильнее боли… я знаю это… знаю….

И я закрываю глаза. Я смогу держаться, если не буду видеть….

Боль пронзает меня. Пронзает каждый раз в новом месте. Я не знаю, где и когда будет следующий укол, поэтому непроизвольно содрогаюсь от каждого. Но всё-таки… всё-таки держусь.

Я открываю глаза и гляжу лишь в гордые аметистовые глаза Айона. Я вижу насмешку на его губах….

На ноги демона надет какой странный прибор… как я узнала позже, он раздавливает их, оставляя месиво… даже у демона ноги восстановятся нескоро….

Однако у Айона подобная пытка вызывает лишь насмешку….

– Нет, у вас определённо заканчивается запас вдохновения, – говорит Грешник палачам. – Что ж это вы так? – в его глазах насмешливость, презрение. Он смотрит на охранников, как на жалких червей. Один из них, сильно разозлившись, ударяет демона кнутом. Но тот лишь брезгливо фыркает на это, а взгляд становится ещё презрительнее.

И тогда тот же охранник подходит ко мне. Он отключает прибор, всё ещё поджаривающий мне ноги… я смотрю на этого человека с гордой, презрительной улыбкой. Мне кажется, он всё-таки сдался окончательно… им не удалось покорить меня! Я вынесла всё это! Я вынесла пытки, не подчинившись палачам!

Но тут происходит то, чего я не ожидала совсем….

Охранник проводит рукой по моим волосам, по лицу. Я недоумённо отстраняюсь, насколько позволяют цепи, и смотрю на своего палача, удивлённо моргая глазами.

На губах того усмешка. Нехорошая усмешка. Он облизывает губу. Меня всю передёргивает. Чувство какой-то мерзости невольно охватывает меня….

А охранник, тем временем, кладёт руку мне на бедро… тело едва справляется с охватившем его отвращением. Я ненавижу, когда меня касаются… ненавижу… а когда так….

– Лакомая штучка… – произносит охранник. Я ощущаю его мерзкое дыхание. – Конечно, мы тебя уже чуть-чуть испортили пытками… но всё же, ты по-прежнему прелестна….

И тут ужас охватывает меня ледяной волной. До каждого нерва, до каждой клеточки тела доходит, что произойдёт сейчас. Крик вырывается у меня из горла. Нет, о боже, нет!

На лице охранника появляется весьма довольная улыбка. У него наконец получилось укротить строптивую львицу!

Я пытаюсь отчаянно дёрнуться, но что я могу сделать, что я могу сделать? Рука охранника перемещаются от бедра к застёжке моих брюк….

Вдруг послышался насмешливый, издевательский голос Айона:

– Своя жена давать не хочет, так ищешь лёгкую добычу?

Эта фраза заставила охранника побагроветь. Он отвернулся от меня, казалось, напрочь обо мне забыв. Его лица мне не было видно, но я была уверенна, что он смотрит на Айона с настоящей яростью.

Заключённые должны подчиняться! Заключённые должны молить о пощаде! Они не могут так дерзко и непокорно смеяться в лицо палачам! Они не смеют издеваться над ними!

Ты раб, ты ничтожество! Как ты можешь оставаться таким гордым и дерзким? Займи своё место! Быстро займи!

– Не нарывайся, демон! – выкрикнул охранник почти что в лицо Айона.

Чуть кривая, насмешливая улыбка появилась на спокойном лице Грешника.

– Это угроза? – произнёс он, сощурив глаза. – Вы и через сотни лет не сумеете сломить меня, чтобы ни делали. Так что не смейте указывать мне, жалкие человеческие отродья, которых даже в пищу брать противно.

Охранник издал какой-то звериный рык, и тут же схватив кнут, тот, что с шипами, принялся избивать Айона. Я видела, как кровь вновь и вновь течёт по телу Грешника… но тут демон засмеялся. Раскатистым, пробирающим до костей смехом. Аметистовые глаза смотрели на охранника как на какое-то мерзкое насекомое, не стоящее внимания….

– Глупые существа, – с презрением проговорил Айон. – Ослеплённые Системой, утопающие в собственной похоти, вы стали ниже, чем черви.

Охранник заревел от ярости и вцепился в горло Айона. Его товарищи с трудом оттащили его. Решётка камеры поднялась, и охранника, всё ещё пытающегося вновь бросится на демона, с трудом вывели в коридор. Другой охранник, тот, который не участвовал в самой пытке, а только молча стоял у решётки, собрал все пыточные инструменты, включая те, что ещё мучили нас, и вышел из камеры, так и не произнеся ни слова.