Падший

Думаю, заскоки, а они у него точно есть, — итог долгого пребывания в пустыне. Он все время таскает за собой на поводке чёрного как смоль козла с короной на голове. Зачем козлу корона известно разве что самому Азазелю. Зачем Главному Знаменосцу козел — не известно вообще никому. Он эту тему ни с кем не обсуждает.

В открытом столкновении Повелитель пустыни способен справиться практически с кем угодно. Кроме, разве, меня.

Бегать с ним наперегонки — самое глупое занятие на свете. У него ужасающая скорость. Что тоже не может не бесить.

Подозреваю, именно огромная сила служит причиной популярности Повелителя пустыни у разного рода практиков.

Когда они делаю Вызов, в первую очередь приглашают именно Азазеля, ошибочно считая его Люцифером, то есть мной. Хотя конкретно на встречу с практиком вообще приходят Химеры. Именно они от лица Падших выдают Лицензию.

Мог ли Азазель поставить на Маркова метку? Мог. Только совершенно не понятно, зачем. Он со своим козлом носится как с писаной торбой. До людишек и до их грехов ему нет никакого дела.

Азазель вообще крайне странный даже по меркам Ада. Думаю, воспоминания о заточении до сих пор свежи в памяти брата. Что-то у него в башке сдвинулось с места, пока он висел на цепи в полной, кромешной темноте.

Иначе как объяснить, что его дворец в Аду полностью выстроен из проточной воды. Я потому и не люблю бывать у Знаменосца в гостях. Одни нервы. То кресло подо мной рухнет вниз, растекаясь лужей воды, то потолок превращается в водопад.

В общем, чисто теоретически, Марков С. А. Повелителю пустыни просто не нужен.

Следующий, кто попадает под подозрение — Вельзевул. Но он тоже, скажем прямо, немного с приветом. Место обитания Вельзевула — кирпичи из грязи и навоза, покрытые человеческими костями. Не то чтобы это можно было назвать красивым, но такое архитектурное решение, безусловно, впечатляет.

Ну и конечно, жилище, похожее на огромную кучу дерьма, смешанного с человеческой кровью, оправдывает его второе имя — Повелитель мух. Насекомые в замке Вельзевула роятся в огромном количестве.

Но при этом, он гостеприимный хозяин и будет рад гостю, если только гость не боится сотен гнилостных мух, что забиваются в ноздри и рот, заполоняя внутренности. Но это ведь сущая чепуха, правда?

В отличие от Азазеля, не пожелавшего принять какой-нибудь грех под свою опеку, Вельзевул олицетворяет собой чревоугодие.

А еще он способен переносить вещи из любой точки реальности в нужное ему место. Весьма полезное качество, когда ты живешь в Аду. Благодаря Баалу (уменьшительное семейное имя), Падшие, да и остальные демоны, имеют много современных штучек.

Вельзевул, как никто, обожает обмениваться, потому что ему есть что предложить. И не всегда это бывает стоящим обменом.

Я много тысячелетий пытался бороться с его тягой тащить в Ад всякий хлам из человеческого мира. Но… Это не Падший, это какой-то махровый клептоман.

Когда он приволок к себе во дворец Янтарную комнату, воспользовавшись неразберихой, которая творилась в то время среди смертных, я так и не смог добиться разумного ответа, зачем она ему. Вельзевул только мечтательно улыбался, гладил янтарь и по-моему сходил с ума еще больше. В итоге, в замке, созданном из дерьмовых (в прямом смысле этого слова) кирпичей, появилась комната отделанная янтарными панелями.

Практики обожают взывать к Повелителю мух. Мечтают заключить с ним сделку или сразиться. Насчёт первого пункта понятно, насчёт второго, если честно, не очень.

Какой-то идиот в средние века обозвал Вельзевула дьяволом, снова приняв его за меня, а потом, не иначе как в угарном бреду, обожравшись беладонны, написал трактат о том, что в случае победы над Повелителем мух можно получить всю силу мироздания.

Естественно, в какой-то момент Баалу до изжоги надоело, что его постоянно дергают людишки. То могущества требуют, то тычут всем подряд прямо в рожу.

Вельзевул разозлился на смертных и теперь попытки вызвать его закончиваются либо удушением с помощью мух, либо бесследным исчезновением вызывавшего.

После нескольких случаев мушиного удушения большинство практиков поняли, наконец, не стоит пытаться влезть Вельзевулу под кожу.

Обычно он сам выбирает того, кто покажется ему достойным. В плане сотрудничества по Лицензии Вельзевул — чуть ли не самый лучший выбор. В отличие от большинства демонов, он не всегда берёт себе душу как плату за свои услуги. Иногда платой может являться вечное служение или какое-нибудь членовредительство с участием насекомых. К своим последователям Вельзевел даже проявляет что-то вроде доброты, но только до тех пор, пока они не решат вышивать крестиком или ещё что-нибудь в том же духе.

То есть, Баалу патологоанатом тоже не очень нужен. Тем более, тратить родной Флёр и ставить на смертного разумную Метку — это вообще не в его стиле.

В общем-то, в этом месте мои размышления застопорились. Да, есть еще трое братьев и одна… чтоб ей было пусто… сестра. Но у них элементарно не хватило бы сил на столь специфическую Метку.

Задумавшись, я погрузился в процесс осознания, кем мог быть таинственный Падший, и слегка отвлёкся от Лопатина со Степаном.

Старший лейтенант, в свою очередь, расценив мое внезапное молчание, как отличный знак, снова принялся пытать Маркова на предмет его действий за полчаса до пожара.

Паук перестал мельтешить на плече Степана. Он периодически болтал лапками в вязкой ауре патологоанатома и ждал моего решения — сочту ли я нужным помочь его носителю.

И вот когда я уже однозначно надумал приступить к внедрению Лопатину мыслей насчёт виновности Иволгина, дверь допросной резко, с грохотом распахнулась. На пороге возникла молодая женщина.

Дамочка выглядела полной противоположностью майору Машуриной. Она была жгучей брюнеткой с молочно-кофейной кожей, с коротко стриженными черными волосами и глазами настолько тёмного цвета, что даже на близком расстоянии я не смог бы рассмотреть ее зрачки.

Незнакомка нарядилась в строгий костюм (пиджак-юбка), и светлую блузку, верхние пуговицы которой были расстёгнуты ровно настолько, чтоб у любой особи мужского пола перехватывало дыхание. В руках она держала кожаный портфель. Причем разрез на юбке позволял оценить не только стройность ее охренительно длинных ног, но и ажурный край чулок.

— Всем доброго дня. — Сходу начала дамочка низким, сексуально-тягучим голосом. — Правда, боюсь, для вас он уже не будет добрым. Я — адвокат Маркова Степана Алексеевича. Попрошу объяснить, на каком основании вы допрашиваете моего клиента.