Палочка для Рой

– Мне ещё не доводилось убивать картину, — сказала я.

Я преднамеренно говорила голосом Луны. Когда мне нужно было добиться от неё правдивой реакции и она говорила что-то неожиданное, это, как правило, приводило в замешательство.

– Вы закричите, если я подожгу холст?

– Ч-что?

– Можно попробовать растворитель краски. Может, смогу растворить половину вас, а другую половину оставлю кричать, — сказала я. — Это будет интересный эксперимент.

– Ты не посмеешь.

– Я грязная грязнокровка, — отозвалась я. — Маглы уже давно изобретают всё новые и новые способы убийства друг друга. Почему вы ждёте, что во мне будет хоть капля жалости к чистокровной? Хотя вы даже не чистокровная... вы меньше, чем грязнокровка, потому что вы даже не человек.

Она начала брызгать слюной.

– Честно говоря, даже домовой эльф лучше вас. В конце концов, он живой и может творить магию, а вы... вы не можете ничего, не так ли? Вы только и способны, что сидеть тут и кричать, и может, мне только этого от вас и требуется.

Она тряслась, лицо её покраснело.

– Моя родословная чиста как...

– Вы даже не связаны с ними родственными узами, на самом-то деле. Вы всего лишь краска и холст, и вы знаете, из чего делают краски... из земли. Так что кто тут грязнокровка?

Она, с раскрасневшимся лицом, кричала на меня. Кричала она практически бессвязно.

– Молчать! — крикнула я. — Или я просто приклею ещё один кусок стены поверх вашей картины при помощи клеющего заклинания, и оставлю вас навсегда в одиночестве и темноте. Как думаете, сколько времени вам потребуется, чтобы сойти с ума?

– Они никогда не позволят! — воскликнула она, бледнея.

– Никто из них не любит вас особо, — ответила я. — Если я сожгу вас как растопку, то их это не взволнует. Очень просто будет вырезать кусок стены с вами, сжечь его, затем заменить стену.

Она не нашлась, что сказать в ответ на это.

– Я хочу, чтобы вы знали, кто я, — сказала я. — Потому что я не собираюсь проводить следующие три месяца, слушая ваши оскорбления в адрес меня и моих друзей.

– Ты блефуешь, — произнесла она.

Я вытащила нож и ударила несколько раз в ту область, где располагалась её грудь. Также я ещё несколько раз ударила ножом по холсту.

Она взвизгнула, словно умирала. Что интересно, она и правда истекала красной краской.

Отскочив в угол картины, она таращилась на меня так, словно я была безумна. Сама она была бледной и тряслась.

– Мне не нужно блефовать, — пояснила я. — Если я уничтожу вас, то не найдется суда, который обвинил бы меня. Вы не человек; и это значит, что я могу сделать с вами всё, что захочу, и никто ничего не скажет. Иронично, с учетом того, что такие, как вы, желали таким, как я.

Я ожидала, что она выскользнет из рамки. Но она этого так и не сделала.

– Если я вырежу ваши глаза, ослепнете ли вы? — спросила я.

Это оказалось уже слишком, и она скрючилась в углу картины. Я удовлетворенно кивнула; нам всем требовалось знать, была ли у неё другая картина, куда можно было бы сбежать, потому что выглядела она как картина, которая сдала бы нас при первой же возможности.

– Если вы продолжите доставлять неприятности, нам придётся поговорить ещё раз. Мне, возможно, придется рассердиться. Подозреваю, что сердитая я вам не понравлюсь. Или, ещё хуже, я могу стать изобретательной.

С этими словами я направилась к кухне, увидев несколько лиц, выглядывающих в коридор.

По дороге я беспечно насвистывала.

Глава 93. Угроза безопасности

– Она была угрозой безопасности, — сказала я. — Мне требовалось знать наверняка.

Они все таращились на меня, словно удар ножом по картине — это безумие какое-то, а не разумная мера безопасности.

Я сидела за столом с Ремусом, Сириусом, Снейпом, Дамблдором и Гарри. Он был единственным, кто не выглядел шокированным. Он просто многозначительно кивнул мне. Молли Уизли находилась в другой части дома, используя магию для уборки и подготовки всего для нас. Грюм стоял, прислонившись к стене.

Он понимал необходимость принятия действий, имеющих решающее значение; единственным удивительным тут было то, что другие этого не понимали. Снейп оказался единственным из них, кто не выглядел удивлённым.

– Она уже два часа молчит, — произнёс Сириус. Он пребывал в недоумении. — Она никогда не упускала возможности сказать мне что-нибудь ужасное.

– Почему вы держали её поблизости?

– Мы перепробовали всё, чтобы снять её со стены, но холст и рамка навсегда застряли там.

– Так уничтожьте её, — посоветовала я. — Это всего лишь картина.

Все, кроме Гарри, выглядели шокированно. Даже Снейп казался немного обеспокоенным.

– Она родственница, — ответил Сириус. — Не того рода, с которой тебе когда-либо захочется разговаривать или признавать свое родство, но нельзя просто брать и убивать своих родственников. Просто нельзя и всё.

– Она не ваша родственница, — сказала я. — Она не настоящая.

Не то чтобы я не верила, что искусственный интеллект может быть настоящим человеком. Дракон была настоящим человеком. Просто я видела, насколько ограниченны картины, даже ещё более ограниченны, чем привидения.

Привидения могли, по крайней мере, учиться, пускай они и застряли эмоционально в том моменте, когда умерли. Они даже могли немного расти. У картин просто не было такой способности.

– У неё воспоминания моей мамы, — не согласился Сириус. — Пускай и ужасные и полные ненависти, какие есть. Когда эта картина будет уничтожена, последняя вещь, что делала её… ну, ей, будет уничтожена. Так с семьёй не поступают. Может, будь она Беллатрисой…

Я заметила, что он ничего не сказал о любви к матери. Если она была такой в течение его жизни, то она, вероятно, также критиковала его. Потребовался долгий путь, чтобы растоптать любые чувства, связанные с материнской любовью.

Тем не менее, в нас всегда была эта часть, ищущая одобрения матери. Неужели Сириус до сих пор надеялся каким-то образом получить от картины эту любовь, ту, которой он так и не получил от своей матери?

Он, кажется, не любил эту картину так же, как и все остальные, но не было ли всё это обманом? Я не знала наверняка.

– Мучение бедной картины не делает вам чести, — заметил Дамблдор. Он бросил взгляд в коридор. — Хотя я должен признать, что вас спровоцировали.

– Нам нужно было знать, нет ли у неё другой картины, в которую она могла бы перебраться, — сказала я. — Представьте, что у неё была бы другая картина, которую она могла бы навещать, и находилась бы та в доме Малфоев.

– Она бы не… — запротестовал Сириус. Затем покачал головой. — У неё была другая картина, но её уничтожило пожаром давным-давно. Картины здесь не все связаны друг с другом, не так, как в Хогвартсе.