Памела или награжденная добродетель

Нын я буду продолжать мою печальную исторію. Со времени призду господина Кольбранта, за мною больше смотрятъ, и для тово нтъ мн другой забавы, какъ только писать, и думать о своей несчасной дол. Вчерась до самого вечера такъ была слаба, что пера въ рукахъ держать было не можно.

Тогда была полночь, какъ я положила непремнное намреніе бжать. Я взяла съ собою только то, что можно было положить въ карманы; а имянно, дв рубашки, два платка и два на голову убора, думая, что идучи пшкомъ нести многое съ собою тяжело будетъ, не забыла также взять съ собою и оставшіе мои деньги, которыхъ только шесть или семь шилинговъ было. И такъ приготовясь бжать, но куда не знала, наконецъ ршилась и хотя съ великимъ трудомъ, однако вылзла въ окошко, которое было на кровл, а съ кровли кое какъ насилу могла спустится на заборъ, а съ онаго уже спустилась въ садъ, и подъ розовымъ кустомъ зарыла свои письма, о которыхъ думаю, что они и теперь тамъ. Втеръ былъ тогда и стужа превеликая, но я отъ страху тово не чувствуя, бросила чепецъ и платокъ въ воду, и прямо къ воротамъ побжала. Вынувъ ключь, сердце мое затрепеталось, какъ будто почувствовало бду свою которую и увидла но уже поздо, ибо моя надежда со всмъ погибла. Злая Жевкесъ замокъ перемнила, и ключь не годился. Я многажды покушалась отпереть но безъ пользы, отъ чево потеряла память, упала безъ чувства на землю и лежала долго не подвижно, и какъ страхъ придалъ мн смлость, поползла я по верб и достала уже перекладину рукою. Но увы! опредлено знать Памел погибнуть: ибо новые препятствія явились, черепица, которую стна ограды садовой покрыта, и за которую я рукой схватилась, обвалясь упала мн на голову, отъ чего я стремглавъ полетела на землю, разбивъ лвую ногу и у руки локоть о камень, такъ, что отъ башмаковъ каблуки полетели. Въ семъ жалкомъ состояніи лежала минутъ съ десять, а вставъ, съ нуждой могла стоять на ногахъ моихъ слабыхъ, хотя кровь текла изъ руки и изъ ноги ручьями, но со всмъ тмъ я ползла подл стны, и щупала лсницу, которую я тамъ прежде видала, но ни гд не могла найти, а безъ тово на стну взлсть ни какъ было не можно: ибо она была высока очень. Что теперь съ бдной Памелой будетъ? Сама себ говорила, раскаевалась въ намреніи не удачномъ, и съ радостіюбъ въ кабинетъ возвратилась, но было не возможно.

Боже спаси меня теперь! боюсь высказать, что мн тогда отъ страха пришло въ голову зллать съ собою. О любезные родители! не гнвайтесь на меня за слабость и отчаяніе, которое привело меня къ пруду, и я хотла въ нево бросится чтобъ тмъ скоре окончать бды мои, забывъ, что зле тово терпть въ будущемъ стану, но Богъ милосердуя о душ моей, не допустилъ тово здлать, Ему будь во вки слава!

По счастію моему слабость моя и раны не скоро меня до пруда допустили, а между тмъ явилось во мн разсужденіе, кое и преодолло мое отчаяніе, котороебъ въ своей сил вогнало меня прямо въ воду. Сколь много пронзенно сердце мое было, видя, что несчастіе, убжать напасти меня не пускаетъ, къ томужъ боялась зврства не милосердой моей смотрительницы: и такъ по слабости моей шла очень тихо разсуждая, что Богъ, спасая меня просвтилъ лучемъ познанія помраченную мою душу, и приближасъ къ пруду сла, разсуждая слдующее.

Постой здсь Памела, я сама себ говорила: прежде нежели въ воду бросатся хочешь, подумай прилжно о своемъ состояніи, и посмотри нтъ ли еще какой надежды и средства, хотя не бжать, но по крайней мр укрытся грозящаго нещастія.

По томъ вымышляла все то, чтобъ могло мн дать хоть малую надежду, но ни чево находила, злая Жевкесъ ни малой жалости имть не можетъ, а новой ее помощникъ Кольбрантъ грозитъ мн бдой несносной, все сіе совокупно себ представляя видла, что ни какъ не возможно отвратить бды моей и укрытся злова гоненія ихъ. Что ждешь о горестная Памела! и чево теб на свт ожидать осталось, кром, что отдатся Божію защищенію, которой неповинность твою знаетъ, и которой по милосердію своему, душу твою погубить не захочетъ.

Я думаю, что тогда самъ дьяволъ утверждалъ мои мысли, и казалось, что утопится мн должно, и что мои злоди разкаются, увидя предпріятій своихъ бдственныя плоды, также думала когда они извлеченное изъ воды тло несчастныя Памелы на брегу лежащее увидятъ, тогда въ совсти своей упрекать себя будутъ, о чемъ нын никогда не думаютъ что безвинно человка погубили. И можетъ и быть тогда скажетъ господинъ мой бдная и несчастная Памела утонула, которую я гналъ безчеловчно, я причина вчной ее погибели. Теперь врю, что она честь и добродтель предпочитала жизни своей и не была лукава и пронырлива такъ, какъ я о ней думалъ, но такъ непорочна какъ всегда казалась, можетъ быть и ороситъ слезами тло нещастной своей служанки, которую гналъ немилосердо, можетъ быть предастъ погребенію а не отдастъ на поруганіе тло мое, такъ какъ обыкновенно съ такими поступаютъ, которые сами себя убиваютъ. Вс молодые двки и мущины въ сосдств моихъ родителей по бдной Памел потужатъ, и думаю, что изъ нещастной жизни моей составятъ трагедію или елегію для бдныхъ родителей моихъ. Бдственные сіи мысли такъ въ меня вкоренились, что я поднявшись пошла къ пруду прямо. Куда идетъ безумная Памела! остановясь говорила сама себ, хотя мракъ и темноту злыхъ печалей вокругъ себя и видитъ, но по чему знать, что Богъ съ тобою хочетъ здлать, когда и вся помочь смертныхъ тебя оставитъ, Богъ не допуститъ низпасть теб во глубину пропасти. Господинъ мой меня уже имлъ въ рукахъ своихъ, онъ меня отъ того избавилъ, а можетъ быть сей приздъ ево сюда будетъ мн и полезенъ и не такъ онъ поступитъ, какъ сіи мои гонители, которые только за деньги врность свою ему кажутъ, и которыхъ привычка къ злодяніямъ отвела имть жалость, видя человка въ печалхъ. Богъ можетъ смягчить сердце моево господина, буде же нтъ, то я и тогда могу себя лишить жизни. Можетъ быть раны и болзнь моя послужатъ къ моему спасенію, и не допустятъ ево осквернить мою душу, и склонятъ освободить меня на вки.

Къ томужъ заблужденная Памела, кто теб далъ власть надъ жизнію твоею? Какое имешь право отнять ее, когда помшанный умъ твой не можетъ вздумать честно сохранить тебя? По чему знать Промыселъ Вышняго, подвергая тебя искушеніямъ и печалемъ! можешъ ли мру положить своево терпнія, и сказать досел только терплю, а не дале, и смешъ ли подумать, когда печали твои умножатся, и такъ лутче умереть, нежели сносить ихъ.

Отчаяніе, говорю сама себ, грхъ тяжкій, въ которой отдавшись спасти себя уже не можно. Для чево хочешь безразсудно временные печали окончить? Погрузясь въ вчную погибель, когда до схъ поръ будучи неповинна изгнанія терпла, для чево вдругъ хочешь понести грхъ смертный? И для чево воли Божіей хочешь сопротивлятся. Можетъ быть, Богъ видя твои грхи, послалъ оные печали въ наказаніе и на исправленіе твоей жизни, приводя чрезъ то къ познанію божественной воли своей и научая на Него единаго уповати, а особливо видя, что ты много на вымыслы имла надежды. Вотъ любезные мои родители, что я думала, имя всегда упованіе на помощь Божію, къ томужъ разсуждала, для чево, мн отчаяніемъ моимъ сдину старости вашей гнать ко гробу, и что скажутъ честные люди, когда узнаютъ, что дочь ваша оставя надежду свою на Бога, погубила жизнь свою, которая была единая только при старост ихъ утшеніе.

Напослдокъ по долгомъ размышленіи, пришедъ въ великой ужасъ, сама себ сказала, оставь ужасной берегъ безразсудная Памела, удались отъ пагубной воды скоре, ты слышишь, что тихой шумъ въ темнот самой ночи упрекаетъ твою слабость и дерзостное намреніе, устрашись Творца вселенной, которой видлъ въ сердц твоемъ предпріятіи злые, бги, пока есть сила! бги искушенія сатаны скоря! Богъ вразумилъ тебя познать свое заблужденіе! Не возвращайся въ слабые мысли, изъ которыхъ вытти можетъ быть не будетъ сылы! и бойся забыть справедливость сего познанія! поспшай прочь, и виждь Божію къ себ милость.

Представя себ все оное, тотчасъ я встала, но такъ слаба была и озябла на трав сидя, что съ превеликимъ трудомъ пошла прочь отъ берегу о которомъ нын страшусь и подумать, и дошедъ до сарая гд дрова и уголья лежали, вошла туда и по зади дровъ легла на землю въ слабости несказанной, ожидая лютаго свирпства злыя Жевкесъ, когда проснувшись меня найдетъ. Видитель любезные родители, къ какому концу довело меня безразсудное мое предпріятіе, а можетъ быть ябъ была и счаслива, естлибъ удалося вытти. Не гнвайтесь на бдную дочь вашу, естли увидите письмо сіе смоченное слезами, ваша ко мн любовь гнватся на меня не допуститъ. Хотя и не могу больше за слабостію писать, однакожъ прибавлю то, что нын боле имю причины благодарить Бога за то что я умла побдить главнаго моего непріятеля, то есть сатану, избавяся отъ самопроизвольной смерти.

Продолженіе моей печальной исторіи.

Госпожа Жевкесъ на разсвт проснулась, и не нашедъ меня въ постел кликала, видя же, что ни кто не отвчаетъ, искала меня въ обихъ комнатахъ и подъ постеляй, осмотря двери и видя, что ключь у нее привязанъ, не думала чтобъ я ушла куда нибудь; а хотябъ и вышла изъ спальни, дале было уйти неможно, потому, что трои или четверы двери еще были заперты, но не нашедъ меня нигд, очень испужалась, разбудя господина Кольбранта, и обихъ двокъ сказывала имъ, что вс двери заперты были а меня нту, думала, разв меня Ангелъ такъ какъ Петра изъ темницы извелъ; мн очень мудрено было, что она не вздумала сего хуже: по томъ стала плакать и кричать во все горло, бегая какъ безъ ума по всюду, а тово ни какъ не вздумала, что мн сквозь решетку пролезть было можно, но увидя отворенное въ садъ окно, вс побжали, а имянно: Жевкесъ, Кольбрантъ и Нанонъ, а кухарка побжала сказать людемъ, чтобъ осдлавъ лошадей по разнымъ дорогамъ скакали.

У воротъ нашли каблукъ мой отъ башмака, и упадшую черепицу, по чему и думали, что я конечно перелзла черезъ стну и ушла. Злая Жевкесъ сказываютъ тогда была обезумленна, а Нанонъ бгала по саду, и идучи мимо пруда увидла, что все то плаваетъ что я бросила въ воду и что есть мочи закричала, госпожа Жевкееъ, здсь бдная Памела утопилась! Они вс збжались, и видя въ пруд мой чепецъ, не сумннно поврили, что я подлинно утонула, стали вс горько плакать и купно и съ Швейцаромъ, а госпожа Жевкесъ послала Нанонъ, чтобъ люди оставили лошадей съ неводомъ бжали. Надобно говорила найти не повинной бдной двицы сей тло, (такъ она зжалясь назвала меня) драла себ за волосы, и била въ грудь, сожалла о моемъ несчастіи, а боле боялась, какъ сказать господину. Между тмъ какъ они были въ сей тревог, Нанонъ вскочила не чаянно въ сарай гд я чуть жива лежала, не имя силы пошевелится. Нанонъ, Нанонъ, я кликала ее слабымъ голосомъ, а она увидя меня такъ испужалась, что подхватя полно пришибить меня хотла, думая, что тутъ были воры, но я что есть силы закричала для Бога Нанонъ, помоги мн я не могу встать, и отведи меня къ госпож Жевкесъ. О мой Боже она отвчала, вы ли любезная Памела? Мы вс съ печали умираемъ, и въ пруд васъ ищемъ, думая, что утопилась, теперь вы насъ оживили.

Нанонъ оставя меня побжала къ пруду, и всхъ кто тамъ были привела съ собою. Злая Жевкесъ вошедъ говорила, гд она? Чортъ бы ее взялъ со всми вымыслами лукавыми, в ей заплачу за это, и прибжавъ ко мн схватила меня за больную руку и потащила, отъ чего я обезпамятвъ закричала, а она толкнула меня такъ, что я съ нова упала на землю. О злая! говорила ей, естлибъ ты знала, что я претерпла, тобъ и въ немилосердомъ своемъ сердц по чувствовала жалость. Какъ ни свирпообразъ господинъ Кольбрантъ, и тотъ зжалился; какъ не стыдно говорилъ онъ, госпожа Жевкесъ? Вы видите, что она чуть жива, а вы такъ съ нею поступаете. Кучеръ Робертъ въ слезахъ говорилъ, о какъ печально сіе видть, посмотрите, она вся въ крови и неможетъ на ногахъ стоять. Прокляты будь ее лукавствы, немилосердая Жевкесъ сказала, она меня чуть со страху не уморила, зачемъ тебя чортъ сюда занесъ? Не спрашивай меня теперь, я ей отвчала, вели отнесть въ темницу, и дай умереть съ покоемъ, я чаю боле двухъ часовъ живой не увидишь.

Теб надобенъ я вижу, сказала безчеловчная Жевкесъ, господинъ Вилліамсъ, изрядно я тотчасъ пошлю за моимъ господиномъ, пускай онъ самъ стережетъ тебя, а я не хочю съ лукавствомъ твоимъ всечасно боротся.

Об двки понесли меня къ ней въ спалню, сія злодйка увидя, что я больна въ правду, умягчать стала свое злобное сердц, я же ни силы ни желаніи не имла имъ обо всемъ расказать.

Какъ скоро принесли меня въ спалню и положили на постелю, то я обеспамтла, Жевкесъ приказала согрть водки и тереть мн руки и ноги, по томъ обрзала мн назади волосы, которыя въ крови запеклися, она на рану положила мн пластырь; только и добра въ ней было, что скорую помощь больнымъ подавала. По томъ я заснула очень крпко, и спала до половины дня не просыпаясь, а какъ проснулась то пришла ко мн маленькая лихорадка, но мн было легче отъ ранъ моихъ.