Память льда

— Извини, если я тебя обидел.

— Я бы охотно простила тебе шутку, пусть даже и не слишком удачную. Но ты мужчина суровый, никогда не улыбаешься. Да и шуток, похоже, не понимаешь. Дело дрянь.

— Дело дрянь? — изумленно повторил он. — Для кого? Что ты имеешь в виду?

Хетана пробормотала что-то на своем языке и двинулась вверх по склону. Итковиан проводил ее взглядом, слегка пожал плечами, а затем повернулся к стоявшим у кареты жрецам. Рат’Престол Тени оглашал жаркий воздух своими сетованиями:

— Они что, хотят выжать из нас все соки? Достаточно было выбрать более пологий склон, и мы бы въехали прямо на вершину.

— Будь у нас вдвое больше лошадей, мы бы поднялись и на этот холм, — ответил Рат’Худ. — Я думаю, нас решили намеренно оскорбить.

— Ничего подобного, собратья, — вступил в разговор Керулий. — Уверяю вас, дело обстоит совсем не так. А поскольку даже сейчас множество злобных насекомых нападают на нас, предлагаю покончить с жалобами и поскорее подняться на вершину холма, где дует спасительный ветер.

И с этими словами круглолицый Керулий двинулся вверх по склону.

— Какая неслыханная наглость! — проворчал Рат’Престол Тени.

Тем не менее остальным жрецам пришлось последовать за Керулием, ибо к мошкаре добавились весьма кровожадные слепни.

— И всего-то нужно было намазаться салом бхедеринов, — расхохотался Хумбрал Таур.

— Это не для них, вождь, — откликнулся Ворчун. — Такие запахи их носы не выдержат. Ничего, пусть попотеют. Заодно позабавят собравшихся. Они так машут руками, будто у них над головами вьется легион призраков! По-моему, только у Керулия хватает умения держать себя с достоинством.

— Хвала богам! — вдруг воскликнула Каменная.

— Что такое? — удивленно повернулся к ней Ворчун.

— Ты только что израсходовал весь свой словарный запас, дубина. Значит, теперь до самого вечера уже больше рта не раскроешь!

Ворчун улыбнулся, однако улыбка его была не добродушной, а довольно хищной.

У подножия холма остались лишь Итковиан и капитан Норула.

— Нам надо поторопиться, сударь, — осторожно напомнила ему женщина.

— Не жди меня, — сказал ей Итковиан. — Теперь от имени «Серых мечей» будешь говорить ты.

Норула вздохнула и тоже пошла вверх по склону.

Итковиан медленно обвел глазами местность. Кроме охраны, выставленной вокруг холма, ничто не говорило о присутствии здесь двух армий. Никаких признаков чужого могущества, чтобы не оскорблять достоинство посланцев Капастана. Увы, капризные жрецы этого даже не заметили. Керулий, похоже, из другого теста, а вот Рат’Худ, Рат’Огнь и Рат’Престол Тени так и не научились в своей жизни смирению. И сейчас все трое пыхтят от негодования, вынужденные на собственных ногах подниматься вверх и отмахиваться от докучливых насекомых.

Итковиану понравились малазанские солдаты. Оружие в полном порядке: и не скажешь, что пользуются им уже не первый год. И амуницию поддерживают на должном уровне, хотя чинить ее приходится в походных условиях: ведь их родина далеко, да и путь туда, как известно, воинам Дуджека Однорукого заказан.

Загорелые лица под шлемами оставались бесстрастными. Только в глазах солдат сквозило некоторое любопытство. Одно дело возница на козлах, вынужденный дожидаться возвращения командиров: тут все ясно. Но почему здесь остался этот человек, когда все его спутники поднялись наверх?

«Они видят, что на мне офицерская форма, и это сбивает их с толку», — подумал Итковиан.

Он стянул с рук кольчужные перчатки и отцепил фибулу, являвшуюся символом высокого ранга, бросив ее на землю. После чего расстегнул серый пояс и тоже отшвырнул его прочь. Разжаловав себя таким образом, Итковиан принялся развязывать крепления шлема.

Стоявший неподалеку малазанский солдат не выдержал и подошел ближе.

— Хочешь махнуться со мной амуницией? — спросил у него Итковиан.

— Это есть неравноценный обмен, — ответил солдат на ломаном даруджийском языке.

— Позволь с тобой не согласиться. Может, тебя смущают серебряная инкрустация и позолоченный гребень? Это было сделано для красоты и ничуть не влияет на защитные свойства шлема. Сам он изготовлен из бронзы и железа и весьма прочен. Обрати внимание на нащечники и тесьму. Если мой шлем и тяжелее твоего, то лишь совсем ненамного. Ну что, согласен?

Солдат молча раздумывал над предложением, потом начал отстегивать свой шлем с бармицей.

— Если вы вдруг передумаете, сударь… — пробормотал малазанец.

— Я не передумаю, — перебил его Итковиан.

— Не зарекайтесь, в жизни разное бывает. Так вот, если все же передумаете, разыщите меня, и я тут же верну этот шлем назад. Меня зовут Азра Джаль. Одиннадцатый взвод, пятая когорта, третья рота военных моряков в армии Дуджека Однорукого.

— А я Итковиан… Бывший воин «Серых мечей».

Они произвели обмен. Итковиан вертел в руках свой новый шлем:

— Прочный. Мне он нравится.

— Это арэнская сталь, сударь. Нержавеющая. У тамошних оружейников свои секреты. Ни разу его не пришлось ровнять, так что металл прочный. Бармица напанская, еще не видела меча.

— Превосходно! После такого обмена я чувствую себя богачом. — (Солдат промолчал.) — Как ты думаешь, — вновь обратился к нему Итковиан, — там, наверху, не будут возражать, если я появлюсь на встрече? Я не стану вмешиваться, даже и рта не раскрою. Просто хочется послушать.

Малазанца, похоже, одолевали противоречивые чувства, но он лишь покачал головой и сказал:

— Они почтут ваше присутствие за честь, сударь.

Итковиан слегка улыбнулся:

— Сомневаюсь. Лучше, если бы они вообще меня не заметили.

— Тогда я бы порекомендовал вам обогнуть холм и подняться с противоположной стороны.

— Дельный совет. Спасибо тебе, Азра. И отдельная благодарность за этот великолепный шлем.

Малазанец молча кивнул.

Когда Итковиан подошел к оцеплению, солдаты расступились, пропуская «Серого меча», и отдали ему честь.

«Неуместная учтивость, однако все равно приятно».

Итковиан огибал холм. Теперь его глазам открылись лагеря двух армий. Ни одна из них не могла похвастаться численностью, однако обе являлись армиями в лучшем смысле этого слова. Все было устроено очень профессионально. Войско малазанцев соорудило четыре отдельно стоящих форта из валов и крутых траншей, соединенных земляными перемычками.