Память льда

— По-хорошему прошу: прекрати! — зарычал на толстяка Паран.

— Но Крупп не в состоянии прекратить свое повествование! Остановиться на этом месте означало бы проигнорировать все, что еще должно быть сказано! Так вот, о тех временах остались лишь смутные воспоминания, едва различимые сквозь мрак веков. Осколки памяти, похожие на ускользающие сны. Подобно детям, мы верим, что двух богов разлучили навсегда и каждый из них обречен целую вечность скитаться по бесплодным просторам северных равнин и тоскливо выть вместе с ветрами. Хотя спасение — оно совсем рядом. Решимость заставляет духов собираться вместе. Правильнее сказать, их собирает первый дух — несокрушимый, непреклонный, велящий остальным двигаться согласно собственным предначертаниям, каких бы страданий им это ни стоило. Второй дух пока что уязвлен; он сознает себя покинутым, и так будет продолжаться до тех пор, пока он не найдет правильный ответ! Третий дух полон любви и сострадания, хотя и отличается некоторым безрассудством. Но его присутствие сглаживает острые углы первого духа. И наконец, четвертый дух обладает силой исцелить старые раны.

— Так есть еще и четвертый?! — воскликнул Быстрый Бен. — Мы что-то не слышали о четвертом духе, живущем в Серебряной Лисе.

— Ну как же, он порожден семенем т’лан имасского шамана. Это дух дочери Прана Чоля, чье настоящее и истинное имя у всех нас на устах!

Итковиан увидел, что Скворец и Корлат остановились возле большого шатра. Возможно, речи Круппа были любопытны и для них тоже, однако оба не делали никаких попыток приблизиться.

Меж тем коротышка, самодовольно поглаживая пухлыми пальцами свой внушительный живот, продолжал:

— Всем и каждому Крупп может посоветовать только одно: сохраняйте веру и терпение. Умейте дождаться того, что еще не наступило.

— И эти словесные сугробы ты называешь объяснением? — хмурясь, спросил Паран.

— Крупп считает свои слова образцом объяснения. Убедительного, исчерпывающего, абсолютно понятного и лишь немного дополненного словесным изяществом. Точность — это высокое искусство. Рассуждения, которые вы слышали, необычайно остры и лишены каких-либо отклонений в сторону. Думаю, вы согласитесь с Круппом, что истины требуют особого к себе уважения.

Итковиан направился к шатру.

— Эй, ты куда? — окликнул его Паран.

— Я вспомнил об алчбинском эле, — ответил Итковиан, не замедляя шага. — Я многие годы не прикасался к этому напитку, но сейчас меня вдруг охватила неукротимая жажда.

— Надо же, как и меня, — откликнулся маг. — И капитана тоже, я думаю.

— Ну так пошли скорее!

— Постойте! — закричал им вслед толстяк. — А почему никто не поинтересовался, не одолевает ли невероятная жажда также и Круппа?

— Да потому, что ты мигом оставишь нас без капли эля, — бросил ему Быстрый Бен. — Поищи себе другую компанию!

— Но разве вы не видите, сколь призывно машет мне Скворец? Он щедр как настоящий воин… Подождите, друзья мои, Крупп сейчас вас догонит!

Две малазанские стражницы сидели на валунах, оставшихся от какой-то старинной постройки, и посматривали на Серебряную Лису. Она стояла неподалеку, отрешенно разглядывая предзакатные тени.

— Интересно, как долго это еще будет продолжаться? — спросила одна из морячек.

— Мне кажется, она разговаривает со своими т’лан имассами. Видишь, сколько пыли клубится вокруг нее? Запросто может и на всю ночь застрять.

— Очень хочется есть.

— Ага, и я тоже так проголодалась, что, кажется, сейчас бы кожаные ремни съела.

— Похоже, про нас забыли.

— Если забыли — это еще полбеды. Возможно, мы просто-напросто больше ей не нужны. Зачем Серебряной Лисе стражницы из простых смертных? У нее теперь полно других телохранителей. А мы с тобой и так уже столько всего видели, что давно бы уже пора об этом доложить начальству.

— По-моему, нам никто не приказывал ни о чем докладывать. Или забыла, радость моя? Кому интересно — пусть приходят и сами спрашивают.

— То-то вокруг нас толпа вьется! Потому я и сказала, что все про нас забыли.

— Но это еще вовсе не значит, что мы можем встать и потихоньку убраться отсюда… Кстати, гляди, кто-то идет.

Вторая стражница оглянулась назад и хмыкнула:

— Ну, это не из нашего начальства. Но лица вроде бы знакомые.

— Одну я точно знаю. Харада из Тригалльской торговой гильдии. Не то ведьма, не то чародейка.

— А с ней, похоже, какая-то воительница. Бабенка из Элингарта, вон как бедрами виляет…

— А лицо суровое.

— И глаза тоскливые. Может, из этих, «Серых мечей» — я ее вроде бы видела на переговорах.

— Ага. В общем, обе идут к нам.

— И я тоже, — проговорил голос в нескольких шагах слева от них.

Малазанки подняли голову и увидели Серебряную Лису.

— Это опасно, — пробормотала она.

— Что именно? — спросила ее одна из морячек.

— Когда несколько женщин собираются вместе.

— Но мы же не будем сплетничать, правда? — шутливо проворчала малазанка.

Серебряная Лиса улыбнулась:

— У рхиви сплетничают только мужчины. Женщины слишком заняты, давая им повод для сплетен.

— Хм. Неожиданно. Я думала, есть древние законы против прелюбодеяния и всякого такого. Изгнание, забивание камнями насмерть — разве в племенах кочевников это не практикуется?

— Только не у рхиви. Женщины у них не прочь позабавиться и соблазнить чужих мужей. Но мужчины почему-то слишком серьезно к этому относятся.

— Как по мне, так они вообще воспринимают все слишком серьезно, — пробормотала морячка.

— Это от непомерного самомнения, — пояснила Серебряная Лиса.

Помимо Харады и ее спутницы, к ним направлялась также и баргастка Хетана. Но та была еще довольно далеко. Остановившись, чародейка из Тригалльской торговой гильдии поклонилась сперва Серебряной Лисе, а затем и обеим малазанкам.

— Волшебное время — сумерки, — сказала она.

— Хочешь о чем-нибудь попросить? — лениво протянула Серебряная Лиса.

— Есть одно обстоятельство, появившееся совсем недавно и заставившее меня обратиться к тебе.

— Вижу, Харада, ты слишком долго общалась с Круппом и от него заразилась многословием.

— Возможно. Постараюсь не утомлять тебя долгими объяснениями. Скоро объединенные армии пойдут дальше, и им по-прежнему нужно будет поставлять съестные припасы и все необходимое. На сегодняшних переговорах Белолицые баргасты пообещали взять снабжение на себя. Но я не разделяю их уверенности и сомневаюсь, что подобное им по плечу.

— И ты пришла спросить насчет Телланна, — сказала Серебряная Лиса.