Память льда

— Рваные поношенные сапоги. Мужские.

Теперь уже и все остальные услышали звуки сражения, которые первой уловила Мутная. Правда, бой шел где-то наверху, возможно — на последнем этаже.

К Мутной тихо подошла волчица и стала обнюхивать следы. Потом она рванулась с места и исчезла в темноте.

— Прекрасно! — воскликнула госпожа Зависть. — Кажется, все решается само собой. Бедняжка Баалджаг чувствует некоторую… привязанность к Току-младшему. Ощущает определенное родство с ним, если говорить точнее.

— Прошу прощения, — не выдержала Хватка, — но что за чушь ты тут несешь?

«Еще одна такая туманная фраза, и я вышибу мозги этой гордячке».

— Фи, как грубо, моя дорогая. Тем не менее скажу, что это секрет, правда не мой, так что, пожалуй, я могу раскрыть вам чужую тайну… отчасти.

— Да какие там, к Худу, тайны? Все бабы сплетницы и не умеют держать язык за зубами! — хмыкнул кто-то из солдат. — Хватит нам голову морочить!

— Кто это сказал? — взвилась госпожа Зависть.

Сжигатели мостов молчали.

— Извольте запомнить все, кто меня слышит: я ненавижу сплетни. И уж определенно не собиралась никому морочить голову. Просто… Даже не знаю, стоит ли рассказывать вам историю о двух древних богах, вселившихся в смертные тела. Строго говоря, одно тело было не совсем смертным — я имею в виду Баалджаг. А второе, напротив, слишком смертным — речь идет об этом милом мальчике, Токе-младшем.

Хватка недоуменно посмотрела на госпожу Зависть и уже раскрыла было рот, но тут послышались забористое солдатское ругательство и звон оружия.

Из коридора на площадку выбежали урды. Это застало малазанцев врасплох (врагов ждали сверху, а они появились буквально из-за спины), и коридор моментально превратился в поле яростной битвы.

Хватка дернула Мутную за окровавленную полу плаща:

— А ну, красавица, живо вниз! Мы догоним тебя чуть позже, когда отправим этих настырных типов к Худу.

Толкнув подругу к ступенькам, лейтенант потянулась к своему мечу.

— Это надолго? — поинтересовалась госпожа Зависть.

Удивительно, что ее слова не потерялись в общем гвалте и достигли ушей Хватки. Напавшие урды не были столь измотаны, как сжигатели мостов, да и доспехи на них не зияли дырками. К тому же они напали внезапно. На глазах у Хватки меч урда снес Брыкуну полголовы.

— Нет, — прохрипела лейтенант, увидев, как упали еще двое сжигателей мостов, — ненадолго…

Деторан двигалась первой. Следом, отставая от рослой напанки на пять шагов, шел Молоток, а за ним — Штырь и Мураш. Замыкающим был Ходок. Сжигатели мостов повсюду натыкались на тела убитых паннионцев.

— Кто-то достойно их тут встретил, — пробормотал Штырь.

Они слышали звуки сражения, но отражающееся от стен эхо мешало определить, где именно идет битва.

Деторан остановилась и махнула рукой, подзывая к себе Молотка.

— Впереди лестница, — буркнула напанка. — Вниз ведет.

— Все чисто, — заметил целитель.

— Это пока что.

— Почему мы остановились? — всполошился Мураш. — Нужно идти дальше.

— Знаем, сержант, — успокоил его Молоток. — Давайте спускаться, — поторопил он Деторан.

На залитых кровью ступеньках валялись трупы паннионцев. Кто же это с ними расправился? Поскольку гадать все равно было бесполезно, пятерка малазанцев стала осторожно спускаться.

Два этажа они миновали без приключений. Пройдя еще немного, напанка вдруг громко ахнула и схватилась за меч. И почти сразу же сзади раздался баргастский боевой клич, который издал Ходок.

— Проклятье! — воскликнул Молоток. Он сообразил, что дело плохо, ибо бой шел как впереди, так и сзади. — Штырь, пособи Мурашу и Ходоку! А я — на подмогу Деторан!

Целитель понесся вниз, к повороту лестницы. Там Деторан — короткий меч в левой руке, палаш в правой — уже теснила паннионцев. Ей противостояло не меньше полудюжины паннионцев. На них были крепкие доспехи, а руки в кольчужных перчатках сжимали короткие обоюдоострые топоры. Однако воительница размахивала своими мечами не хуже к’чейн че’маллей. Молоток и ахнуть не успел, как очередной страж Домина упал на ступени. Деторан равнодушно переступила через него и двинулась расправляться с остальными.

Понимая, что напанка в воинственном запале запросто измолотит и его тоже, если он попытается встать рядом, Молоток убрал меч и взялся за арбалет с заранее вложенной туда стрелой. Целитель снял кожаную петлю, предохранявшую оружие от случайного выстрела.

Позади Ходок затянул боевую баргастскую песню, прерываемую дикими выкриками Мураша. Ноги Молотка разъезжались, скользя по свежей крови. Он чуть отступил, выискивая место для выстрела, чтобы ненароком не попасть в Деторан.

Короткий меч напанки вонзился в голову стража Домина, дойдя до самых челюстей. Однако Деторан не торопилась вытаскивать оружие. Вместо этого она толкнула умирающего паннионца на двух ближайших его соратников. Правой рукой могучая женщина воевала еще с одним стражем Домина. Тот махал двумя своими мечами, пытаясь ударить напанку в бок. Но тщетно: ее меч летал туда-сюда со скоростью и изяществом дуэльной шпаги.

Целитель заметил, что двое стражей Домина не убиты, а лишь ранены. Третий пытался оттащить товарищей в сторону. Малазанец хорошенько прицелился и выстрелил. Один раненый истошно закричал, когда стрела пробила ему грудь. Сжигатель мостов потянулся за новой стрелой, но его сшиб с ног кувыркающийся по лестнице убитый паннионец. Молоток прижался к стенке, дабы не покатиться дальше. Он уже собирался оттолкнуть труп ногой, когда понял, что ошибся. Причем дважды. Во-первых, его опрокинул не паннионец, а Мураш; во-вторых, сержант был еще жив, хотя и весь в крови. Судя по звукам, долетавшим сверху, Ходоку приходилось жарко и он отступал.

Крик Деторан заставил целителя на время забыть о раненом сержанте. Длинным мечом она парировала несколько опасных ударов, сумев сбить со стража Домина шлем и полоснуть врага по шее. Паннионец успел бросить в нее боевой топор, метя в голову. Топор наверняка угодил бы в цель, если бы напанка не загородилась левым плечом.

Треснула разорванная кольчуга, хлынула кровь. Лезвие топора перерубило почти все жилы на левой руке Деторан. Женщина зашаталась, но потом, не обращая внимания на хлещущую кровь, выпрямилась и двинулась на двух оставшихся стражей Домина.

Тот, кто находился ближе, метнул в нее топор. Деторан мечом отшвырнула топор в сторону, затем нанесла снизу косой удар, от которого паннионец не сумел защититься. Отбросив меч, истекающая кровью женщина вцепилась пальцами в глазные прорези вражеского шлема. Силой инерции ее развернуло, а вместе с рослой напанкой повернулась и голова паннионца. Молоток услышал хруст шейных позвонков. Он торопливо вложил в арбалет новую стрелу и приготовился выстрелить.

В это время последний оставшийся в живых противник метнул в Деторан топор… Правая рука напанки, отсеченная выше локтя, упала. Ее пальцы так и остались в глазных прорезях шлема.