Память льда

Т’лан имасс разыскал среди развалин бездыханное тело Тока-младшего. Обломок пыточного орудия пропорол малазанцу грудь и торчал между лопатками.

— Древний бог-волк свободен, — сказала Килава, глядя в ту же сторону. — Разве ты не слышишь его клич?

— Не слышу.

— Этот вой — звук рождения, и он наполнил другой мир. Мир… который сотворила Воззвавшая. И сейчас нечто совершенно иное, мне неизвестное, питает сей новый мир жизнью.

Они прервали разговор, заслышав чьи-то шаги. В дверях стояла еще одна т’лан имасска, вся израненная. Во рту блестели зубы, окаймленные медью.

— Где она? — спросила соплеменница.

— Кого ты ищешь?

— Ты ведь — Онос Т’лэнн? А это — твоя сестра, которая оказалась тогда отступницей…

— Таковой я остаюсь и поныне, — надменно скривив губы, заметила Килава.

— Первый меч, а где Воззвавшая к нам?

— Этого я не знаю. А ты сама кто будешь?

— Ланасса Тог. Я должна найти Воззвавшую.

Тлен выпрямился:

— Ну что ж, Ланасса Тог, давай искать ее вместе.

— Глупцы, — презрительно произнесла Килава и плюнула на пол.

За спиной Ланассы послышался царапающий звук волчьих когтей. В пыточный зал медленно вбежала Баалджаг. Возле тела Тока-младшего волчица остановилась и заскулила.

— Он свободен, — сказал волчице Тлен. — Твой друг освободился.

— Она не глухая и уже наверняка слышала вой, — язвительно бросила брату Килава. — Тогг скрылся в пределах Телланна. Магический Путь выведет его… в тот мир. Если тебе так надо найти Воззвавшую, отправляйся и ты туда. Там собираются все.

— Пошли с нами, Килава.

Она отвернулась:

— Нет.

— Сестра, идем с нами.

Килава исподлобья поглядела на брата:

— Нет! Я пришла к Провидцу. Тебе это понятно? Я пришла…

— За искуплением, — сказал Тлен, глядя на растерзанный труп Тока-младшего. — Да, я понимаю. Тогда ищи его.

— И найду! Я спасла тебя и теперь вольна делать что пожелаю.

Т’лан имасс кивнул:

— А потом, сестра, непременно разыщи меня.

— Это еще с какой стати?

— Килава, ты же моя сестра. Найди меня, слышишь?

Она долго глядела на брата, затем едва заметно кивнула.

— Поспешим, первый меч, — нарушила молчание Ланасса Тог.

Оба т’лан имасса обратились в прах и покинули пыточный зал. Килава осталась в обществе бездыханного сегулеха и волчицы, лежавшей возле трупа малазанца.

Женщина направилась было к Моку, но потом резко повернулась и подошла к Баалджаг. Ее рука легла на понуро опущенную голову волчицы.

— Ты зря горюешь по этому смертному. Думай лучше о том, чего ты так давно жаждала, — о воссоединении со своим любимым. Разве этот человек был достоин твоей удивительной преданности? Нет, и ты сама это прекрасно знаешь.

Килава взмахнула рукой. Открылся портал Телланна. В душный пыточный зал ворвался свежий ветер влажной северной равнины, где пахло мокрой землей, прелыми лишайниками и еще много чем. Волчица прыгнула в портал. Килава закрыла магический Путь, после чего вышла из комнаты, даже не взглянув на поверженного сегулеха.

Через несколько секунд из сумрака появилась Мутная. Подойдя к лежащему без чувств Моку, она остановилась и склонилась над сегулехом.

«Эх, посмотреть бы, какое у него лицо под этой маской. Ну прямо так и подмывает…»

Из коридора донеслись испуганные вопли солдат, сопровождаемые отборными ругательствами.

— Мало нам к’чейн че’маллей! Так еще и пантеры шастают!

— Это Килава, — объяснила госпожа Зависть. — Наши с нею дороги уже пересекались прежде. Грубая, дикая кошка. Привыкла бесцеремонно распихивать всех у себя на пути.

Сжигатели мостов вошли в пыточный зал. Чародейка сразу заметила бездыханное тело Тока-младшего.

— Мой бедный глупый мальчик, — прошептала она. — Напрасно ты бросил нас тогда.

«Хватка, Молоток, Штырь, Мураш, Сапфир. Неужели это… все?»

Мутная закрыла глаза.

— Что ж, наверху стало спокойнее, — объявила госпожа Зависть. — Скорее на крышу. Надо торопиться, пока Килава не опередила меня и не лишила возможности отомстить Паннионскому Провидцу.

— Можешь возвращаться на крышу, — ответила Хватка. — А мы уходим отсюда.

— Ну вот! Я не жалела сил, врачуя твоих неблагодарных солдат. И что я слышу в ответ? Вы решили меня покинуть! В конце концов, мне скучно одной!

Молоток и Штырь снимали с перекладины тело Тока-младшего. Хватка устало прислонилась к стене, покрасневшими глазами разглядывая госпожу Зависть.

— Я от души благодарю тебя за оказанную нам помощь, — сказала ей лейтенант. — Но пойми: мы — солдаты и обязаны вернуться к своему командиру.

— А если по дороге на вас нападут паннионцы?

— Значит, мы пополним список погибших, присоединившись к нашим товарищам. Чего гадать понапрасну?

— До чего вы все… одинаковые!

И, сердито прошелестев белоснежной телабой, госпожа Зависть стрелой вылетела из зала.

Мутная подошла к Хватке:

— Откуда-то тянет свежим воздухом. По-моему, тут есть еще один выход.

— Пора убираться отсюда, — согласилась Хватка.

Базальтовая крепость была похожа на тяжело раненного зверя. Она сильно кренилась на один бок, а расколотый камень завывал, словно живое существо. Тем не менее Семя Луны неумолимо приближалось к парапету крыши.

Сила Куральда Галейна — древнего магического Пути тисте анди — грозила раздавить Паннионского Провидца. Казалось, он утратил последние крупицы разума. Испуганные глаза следили за надвигающейся громадой. Руки по-прежнему сжимали Финнэст, который уже ничем не мог ему помочь. Рядом, пытаясь отползти в сторону, огромной пиявкой извивалась Матерь. Но отползать было некуда.

Сегулехам тоже приходилось туго. Часть сил они растратили, сражаясь с паннионцами по пути на крышу. К’чейн че’малли оказались более серьезными противниками. Невзирая на появление Семени Луны, они продолжали теснить сегулехов, и те были вынуждены отступать, оставляя за собой кровавые следы. Паран зачарованно следил за воинами в масках. Мечи в их руках мелькали, как лопасти мельниц. У капитана даже возникла шальная мысль помочь сегулехам, но его порыв тут же угас. Малазанец сообразил, что такая скорость боя ему недоступна и он лишь станет для них помехой.